Мила подскочила:

– Неостроумно! А как же Стрела Амура? Ведь кто-то добудет наконечник, и мощный источник энергии окажется у Этих!

На последнем слове Мила сделала акцент. Дима замер. Пока он думал об их спасении, Мила мыслила о задаче более высокого порядка. Его пробил лихорадочный озноб. Всё, что с ним происходило последние годы, имело мистическую подоплёку: он везде искал подсказку, чтобы выполнить задание Суммумессе. Провидение подкинуло очередной изгиб судьбы, а он, будучи под необъяснимым влиянием Миланы Наузовой, ведёт себя как слепой котёнок. Дроздов ошарашенно прозрел: «А если речь идёт об осколке Коркулум? Этот наконечник может оказаться очередным осколком сердца Вселенной!». Мучавший его столько времени пазл сложился: Милана не агент Дивинус, а жертва их ловушки. Впрочем, как и он сам. Чтобы не потерять лицо и оставить за собой некое первенство, Дроздов обыграл ситуацию. Дима взял за руки Милу и посмотрел прямо в дианитовые глаза.

– Ты готова искать иной способ проснуться?

Ничуть не оробев, она спокойно ответила:

– Да, но не такой ценой.

– Тогда сформулируем нашу задачу иначе. Мы отыщем наконечник и найдём способ, как не отдавать его в руки тем, кто всё это устроил. Мы никогда не станем адептами Дивинус и спасём других потомков ведунов.

Мила таинственно улыбнулась и с восхищением произнесла:

– Вот теперь я вижу острый ум.

Внезапно за спиной Димы, что-то затрещало. Подростки инстинктивно прижались друг к другу и обернулись. Вдали пещеры обвалилось несколько крупных сталактитов. Дима хотел было вздохнуть свободно, но тут отчётливо послышалось шуршание – шум волочения. Из тёмного туннеля в их сторону что-то двигалось.

– Мы здесь не одни, – порывисто прошептала Мила.

«А вот и твари покрупнее нарисовались» – сообразил Дима, присматривая орудие для боя.

К обеду распогодилось, но задул пронизывающий ветер. Паша, Глеб и Маша торопливо шагали домой со школы. Маша специально дождалась ребят, чтобы обсудить с ними то, что произошло вчера вечером.

– По-моему это несправедливо, – недовольно вещала Маша, сдвинув бровки домиком. – Нас просто отодвинули, как какую-то мелкоту.

Брат, пощёлкивая пальцами, хмыкнул:

– По сравнению с бессмертными нунтиусами мы и есть мелкота.

Степанцев с недовольной миной на лице размышлял про себя: «Критикуешь, значит, предлагай, что-то взамен. А что тут предложить? Дозорные брешь отправились латать. Рядом с Димой дед знахарь сидит, и защитные заклинания шепчет, а тотемный волк Акела сторожит. А мы? Мы самые обычные. Что мы можем предложить?».

– Паш, а ты почему как язык проглотил? – спросила возмущённая Маша, – ты что сдался?

– Ничего я не сдался! Чего попусту воздух сотрясать? Нет у меня идей.

– Оёёюшки! Да тебе всё равно!

– Вот заладила! Не всё равно мне! Понимаю, что пока нунтиусы заняты, Дивинус осколок Коркулум захватить могут. Но куда бежать? С кем биться? Где он, враг? Может, ты покажешь?

Примурлыкивая как Кот Учёный из сказки Пушкина, Глеб с важным видом прибавил:

– И чем биться?

– Вот именно! Чем биться? Мы не маги и не волшебники и дивайсов у нас их колдовских нет, – рассержено изрёк Паша.

Маша поджала губки, на глаза набежали слёзы. Степанцев тут же пожалел, что вспылил. Он мягким голосом сказал:

– Не обижайся. Я думаю. Правда, думаю, как помочь. Мне тоже не нравится, что мы в стороне отсиживаемся. Но мы обуза сейчас для нунтиусов. Зачем им бесполезных зрителей с собой таскать? Одна помеха и возня с нами.

– А может нам с духами Чёрного леса поговорить? – робко предложила Маша.

Глеб вскричал как ужаленный:

– Я категорически против!

Степанцев криво улыбнулся:

– Как говорит мой папа «Смелым Бог владеет».

Глеб замотал головой. – На любую пословицу есть другая в противовес!

– И какая, у тебя есть на эту? – хохотнул Паша.

– «Мёртвый храбрым не бывает», – отчеканил Глеб, и грозно произнёс, – даже не думайте! Дозорные заняты. Кто спасать будет?

– Ладно, ладно, остынь. Мы пошутили, – примиряющим тоном произнёс Паша, а сам незаметно подмигнул его сестре. – Мы будем думать, Глеб, будем думать. Все продолжаем думать.

Маша намёк поняла и, когда они проходили мимо продуктового магазинчика, как бы невзначай бесцветно произнесла:

– Я пойду за сладким. Вам что-нибудь взять?

– Мне горький шоколад, – отозвался брат.

Паша же в ответ пожал плечами. Маша скрылась за дверями магазина. Приблизительно через минуту Степанцев, изобразил, что надумал полакомиться солёным арахисом. Бойченко остался ждать у магазина, а Паша рванул вслед за Машей. Спрятавшись за полками с бакалейными товарами, Паша и Маша приглушённо беседовали.

– Глеб не передумает, – уверенно заявила Маша.

– Тогда сами. Но как нам духа вызвать? В Чёрный лес добираться не ближний свет.

– У нас дома кое-что есть. Думаю, Глеб обнаружил несколько забытых книг, которые в библиотеку под дубом надо было вернуть. Вряд ли он изначально их намеренно припрятал. Но сейчас он их тайком изучает. Я нечаянно его застукала, но виду не подала, что поняла, что это такое.

– Ух-ты! Дозорные что-то пропустили, когда временный штаб у вас устраивали! Так, я отвлеку Глеба, а ты поищи что-нибудь. А теперь бежим, пока твой умный брат не заподозрил неладное.

Совершив покупки, они неспешно вышли из магазина. Маша отдала шоколадку брату и сосредоточилась на кремовом пирожном. Паша, набив полный рот, грыз орехи. Глеб, завозившись с обёрткой, которая упрямо не хотела открываться, отвлёкся и упустил произошедшую смену настроения друга и сестры.

У дома Бойченко Паша предложил:

– Глеб, а пошли со мной на тренировку? Ты же давно хотел подержать в руках рапиру или саблю.

Изобразив глубокую задумчивость, Глеб пробормотал:

– М-м-м я не помню, все ли на завтра уроки сделаны…

– Пошли, пошли! Я тебе основные упражнения шашкой покажу. Фланкировка – это отличная гимнастика для разогрева сухожилий. Она укрепляет локтевой и кистевой суставы. Ещё, когда двумя шашками орудуешь, то польза для мозга есть: оба полушария развиваются. Мама говорит это всякие «зажимы» и «блоки» снимает.

– Так и быть. Пойду, – без особой охоты сдался друг.

– На сборы час! – провозгласил Степанцев и помчался домой обедать и переодеваться.

Брат и сестра поднялись в квартиру, где Моцарт обрадованно их поприветствовал, немного повилял хвостиком и лениво побрёл спать на ротанговый диванчик. Ребята разбрелись по комнатам. В предстоящей затее Машу смущало только одно обстоятельство: она не знала, где Глеб спрятал книги. Пришлось пойти на хитрость. Наскоро сменив школьную форму на персиково-бежевый домашний костюм, она проскочила на кухню. Разогрев наваристый борщ, она подготовила сметану в большой пиале, положила перья зелёного лука и почистила зубки чеснока, нарезала чёрный хлеб треугольниками, а сало брусочками, выставила горчицу с хреном. Довольная собой Маша, улыбнулась: определённо на столе было всё так, как любит Глеб. Затем она пригласила брата в благоухающее вкусными ароматами помещение, и тактично начала выведывать.

– Вчера Моцарт какую-то бумажку приволок. Этот хитрец игрушки отовсюду добывает… Оёёюшки! Я её выбросила. А если это твоя была? Если там что-то нужное?

– Что за бумажка?

– Я не разворачивала. Там вроде текст какой-то был. На печатный листок похоже. Потрёпанный такой… песчаного цвета, как в тех книжках, что нунтиусы приносили.

Глеб побледнел и выскочил из-за стола. Выбегая из комнаты, он выкрикнул:

– Сиди здесь, я сейчас!

Маша слушаться не собиралась. Она на цыпочках проследовала за братом. Глеб был в родительской спальне. В приоткрытую дверь, Маша увидела, что брат склонился над нижней полкой комода. Там хранились папины ежедневники и блокноты. Отец часто разъезжал по командировкам и никогда не выбрасывал свои записи, говоря о том, что по ним однажды напишет книгу, а может и не одну. Хихикнув в кулачок, Маша улизнула на кухню, и как ни в чём не бывало, принялась обедать.