По её коже забегали мурашки, сродни уколам игл. Нутро сжалось. Величественность спящего вулкана, смотрящего на Александру жерлом, будто единственным огромным глазом, заставляла содрогаться. Чарная ругнулась: «Вот так всегда, мечтаешь поспать и отдохнуть в сновидении где-нибудь среди слонов на морском берегу с пальмами, а тебе вместо этого грезиться какая-то мерзкая чушь!».

Она подлетала всё ближе не в силах что-то поменять. Скалистая поверхность сизо-песчаного цвета выглядела как рисунок из учебника кристаллографии: неприступный разросшийся минерал ершился причудливыми радиально-лучистыми и пластинчатыми выростами. Александре померещилось какое-то движение. Всмотрелась. Нет. Это не мираж и не видение. Люди, в таких же балахонах, словно букашки, рассыпанные по гигантским склонам, карабкались неведомо куда.

– Что они делают? – одними губами сказала Александра, и почувствовала, как коснулась каменистой тверди. Ноги немного подогнулись, но она устояла и отошла от края выступа скалы. Было прохладно. В пыльном воздухе сквозил ярко-выраженный запах сернистых соединений со сладковатыми нотками: пахло как от сгоревшего коробка спичек с примесью тухлых яиц. Александра облизала пересохшие губы. На зубах заскрипело. Пыль имела привкус ржавчины. Всё было слишком натурально, чтобы быть обычным сном. Бессилие нагнетало злость.

– Где я, чёрт возьми?! – крикнула Александра.

В гневе она хотела ударить по скале, но вовремя передумав, лишь по касательной дотронулась до мелко-ребристой шершавой поверхности. Как только это произошло, как в её голове заговорил неприятный голос, сродни тем, какой бывает у бездушного бота-автоответчика: «Перед смертью древний воин по имени Амур должен был уничтожить подаренную магом стрелу. Но он ослушался. Проводя обряд ликвидации, Амур поверг в прах только древко. А наконечник сохранил, спрятав его на самой высокой горе под Солнцем. Сила, заключённая в наконечнике, имеет неизмеримый энергетический потенциал. Несокрушимый воин завещал эту силу потомкам. Но лишь тот, кто имеет магию в крови, способен отыскать наконечник дивной стрелы. Потомок ведуна, мы отыскали место во Вселенной, где Амур спрятал подарок могущественного мага. Ты избран, чтобы прикоснуться к древней магии. Мы дарим тебе этот счастливый случай. Найди же наконечник! Тот, кто обнаружит его первым, станет почётным членом нашего тайного ордена и получит доступ к особым мистическим знаниям. У остальных так же будет возможность учиться у нас прикладной магии. Помни, ты не сможешь применить здесь ни одно заклинание. Твоё естество приведёт тебя к цели. Отказ участвовать – ликвидация. Отказ вступить в члены ордена – ликвидация».

– Вот я и спряталась в горах от мирских заморочек, – иронично подметила Александра.

Инструкция прозвучала трижды. Голос умолк. Молодая колдунья больше не задавалась вопросами, где она и что с ней произошло. Она поняла, что попала в тот самый колдовской морок, который предрекала Каня. Силок Дивинус сработал. Как безумный зомби, Александра, как и другие участники этого альпинистского марафона, принялась голыми руками штурмовать вулкан, надеясь, что когда выберется отсюда, то вместе с благодетельницей кореянкой, сможет что-то придумать, чтобы избежать участи быть приспешником космических пиявок.

Нежданно-негаданно оказавшись в необычном сновидении, натолкнувшись друг на друга на щербатом отвесе вулкана, Дима и Мила прослушали инструкцию о поиске наконечника, отбросили недомолвки первых минут и приняли единственно верное решение: осуществить восхождение вместе. Поначалу никаких разговоров о ведических родовых корнях не было. Это стало словно некой выравнивающей их отношения данностью. Но потом, постепенно привыкая к иному общению, интерес Димы стал набирать силу, и любопытство вот-вот должно было взять над ним верх.

Они только что обнаружили просторную лавовую трубку: некогда медленно остывающая лава образовала пещеру-туннель, который, извиваясь как змея, уходил вглубь каменного плато. Вокруг пещеры гладкие скалы. Поскольку летать они не умеют, им придётся идти в темноту, иной дороги нет. Мила, брезгливо сморщившись, расчистила местечко от молочного цвета пузырчатых слизняков и длинноногих красных сороконожек, и присела в просвете между спелеологических образований. Дима устроился рядом. Ему тоже были неприятны все эти склизкие представители здешней фауны, но он утешал себя тем, что данные члены пищевой цепочки, не превышавшие размера ложки, выглядят вполне безобидно. Одежда истрепалась, лица и волосы подростков, покрылись пылью бурого цвета. Они уже не пытались обтряхиваться, позволяя грязи въедаться в ткань балахонов. Обувь вот-вот грозила развалиться.

– Эта непроглядная серость наводит уныние, вроде становится теплее, а она всё не рассеивается, – уставившись в туманную дымку, безжизненным тоном проговорила Мила и еле слышно проронила, – сколько мы уже здесь?

– Порядком. Путешествуя во сне жажды и голода не испытываешь, а вот подпитка сознанию нужна. Моральное истощение ощущается. Думаю, нас ведическая кровь поддерживает, иначе мы бы уже давно в депрессию впали.

– Хм-м-м, сложно сказать. Я никогда ни о чём подобном не слышала.

Дима без какого-либо перехода «подступился» к тому, что его интересовало:

– Я, например, ветром учусь управлять. Воздух – моя родовая стихия. А тебе какая стихия открылась?

– Я изучаю воду, – сдержанно выговорила Мила.

Дима скомкано вставил комплемент:

– Это поэтому у тебя такой запоминающийся цвет глаз? Он мне окрас Чёрного моря напоминает с его насыщенной игрой лазурной палитры.

Мила смущённо улыбнулась:

– Возможно.

– У тебя есть какое-то приспособление или заклинаниями справляешься?

– По-разному, – уклонилась от ответа Мила, остановив попытки к дальнейшим расспросам в этом направлении.

Дроздов немного стушевался и притих. Поведение Наузовой было правильным. Ему не стоило выяснять подробности об уровне её мастерства. Ничья самозащита не должна пострадать от неуёмного любопытства. А он вёл себя как нерадивый новичок. Дима облокотился на округлый каменный отросток и отстранённым тоном продолжил беседу:

– Я читал, что тонкие тела нашего сознания, в том числе состоят из стихий. Поэтому стихийная магия самая сильная. Она может влиять на каждого как снаружи, так и изнутри. Стихия воды главенствует в астральных путешествиях и снах. Если это сон, то вероятно есть разные способы проснуться?

– Меня тоже пугает конец нашего путешествия. Быть в чьей-то орде или смерть, звучит как-то не очень. Я не знаю, что тебе ответить. Это не типичный сон по канонам сновидений.

– Давай попробуем вместе порассуждать? – вызвался Дима.

Мила сделала глубокий вдох-выдох:

– Давай попробуем. В некотором роде, вода ближе всего стоит к мистическому миру, но это только добавляет сложности. Нет чётких границ. Одно явление перетекает в другое.

Он случайно намекнул на то, что они учатся управлять родственными стихиями. – Ты это про то, что воздух и вода это по сути одно и то же, но в разном виде?

Мила закрутила головой:

– Каждая стихия – это иной аспект бытия. Убери одну из четырёх и наш мир, как мы его знаем, перестанет существовать. Станет площе, что ли. А вода, она добавляет многомерности.

– Ты хочешь сказать, что в воде множится реальность, множатся сновидения?

– Я хочу сказать, что каждая капля – это как отдельный космос. Я думаю, что кое-кто специально поместил нас сюда. И только этот кто-то понимает, где выход.

Дима поднялся и, прохаживаясь по пещере, провозгласил:

– Из каждой ситуации есть как минимум три выхода. Мы можем принять решение сделать что-то. Можем принять решение плыть по течению и ничего не делать для спасения. А можем принять решение не принимать никакого решения.

– Мне трудно понять такое воззрение, – растерянно призналась Мила.

– Я предлагаю не идти дальше, а сфокусироваться на поиске выхода.