С какой-то грацией и шармом девушка наблюдала за проходящими мимо людьми. И я поймал себя на мысли, что у нее, наверное, нет отбоя от женихов. Но спрашивать о личной жизни не стал, решив, что с это точно не к месту.

Добравшись довольно быстро до архива, отметил для себя, что в будний день там было немноголюдно. В основном в читальном зале проводили время абитуриенты, которые без особого энтузиазма штудировали пособия в надежде поступить в лучшие вузы страны.

Как и полагается, в таком заведении было крайне тихо и слишком душно. Однако все это не смогло утаить от меня красоты интерьера. Под сводчатой аркой галереи сияли великолепные витражи. Здесь, я чувствовал себя, как рыба в воде. А от количества книга захватывало дух.

– И что нам здесь нужно? – спросила, придерживая меня под локоть Лисса, когда мы завернули в отдел литературы XVIII века.

– Что-то, что прольет свет на причастность известных деятелей культуры к масонскому ордену.

Спутница посмотрела на меня недоверчиво, но не стала задавать лишних вопросов.

– Тогда нам нужно пройти в соответствующую секцию, где собраны все материалы за нужный период, – подсказала она.

Надо сказать, что парижский Национальный архив казался огромным по сравнению с подобными учреждениями, оттого отыскать в нем что-то конкретное было достаточно сложно. Мы долгое время рассматривали полки, изучая их содержание, пока меня не одернули.

– Вот, смотрите, – указала дочь Беккера на старинное издание под названием «Мистификация, масоны и эзотерика XVIII века».

– Думаю, подойдет, – кивнул и доставал со стеллажа тяжелую изрядно потрепанную книгу.

Мы прошли за ближайший столик с торшером, усевшись друг напротив друга. Пока девушка следила за обстановкой, я пролистывал фолиант в надежде обнаружить что-то стоящее. Наконец, спустя полчаса, мне посчастливилось наткнуться на нужную запись.

«Поскольку Гёте был членом «Баварских иллюминатов», то тесно связанный с ним духовно Моцарт – тоже подозревался в связях с масонами. Тайное братство, основанное в 1776 году Адамом Вейсгауптом, было создано с целью строительства «нового Иерусалима». Все его участники были приверженцами деизма – направления, признающего существование Бога, а также отрицающее большинство сверхъестественных и мистических явлений.

Вейсгаупт рассчитывал создать организацию на базе масонских традиций, но позже изменил свое решение, сочтя тайны общества слишком широкодоступными. Он верил в то, что настанет тот день, когда человек обретет способность управлять собой в любых обстоятельствах, стремясь никому не навредить, творя лишь добро.

В намерения Адама входили лишь восстановление естественной религии и распространение морали, побуждающей людей учиться владеть собой. Он проповедовал такой образ жизни, надеясь привести человека к состоянию полной свободы и равенства».

– И как это должно нам помочь? – спросила Лисса, подсматривая в текст через плечо.

Я не заметил, как она тихо подкралась и наблюдала еле дыша.

– Насколько помню, Вейсгаупт неоднократно делал критические замечания в адрес католической церкви, обвиняя ее в лицемерии. Кроме того, он пытался освободить общество от суеверий и предрассудков.

– Но, по-видимому, у него ничего не вышло?

– Неоднозначные публичные высказывания почти привели к завершению его академической карьеры. Именно тогда Адам понял, что бороться в открытую с «врагами разума» невозможно.

– Да уж! Смелости ему не отнимать. Но, если Гёте был членом общества «Баварских иллюминатов», то, как же со всем этим был связан Моцарт?

– В орден иллюминатов нельзя было вступить просто так. Поэтому его туда, скорее всего, пригласили.  Возможно, мы найдем ответы на многие вопросы в письмах.

– В каких еще письмах? – переспросила, сводя брови домиком, девушка.

И тут я понял, что проговорился. Пришлось срочно реабилитироваться.

– Извини, что сразу не показал, – чуть ли не простонал. – Но на то были веские причины.

– Вот как! – надулась она.

– Пойми, речь идет о твоей безопасности. Я сегодня тебе собирался о них рассказать.

– Можно взглянуть?

– Конечно, – сказал и начал копаться в портфеле.

– Вы что их с собой принесли? – негодовала, потирая нервно конверт, который успел передать.

– Я не мог их оставить в отеле, зная, что за нами следят.

– О чем вы? Вы в этом уверены? – посмотрела на меня, как на умалишенного.

Тут должен признаться, что накануне вечером увидел за окном своего номера синий «Вольво». Затем похожая машина ехала за нами прямо до самой библиотеки. Об этом я сообщил девушке, стараясь максимально сгладить углы. Но у меня совсем плохо вышло.

– Не знаю, что думать! Вдруг нам прямо сейчас угрожает опасность? – резко встала она в попытке сбежать за ближайший стеллаж.

Я как нашкодивший котенок, проследовал в темный угол за ней.

Стоя прямо у аварийного выхода, Лисса извлекла из конверта письма и принялась их рассматривать. Прищуриваясь, какое-то время она пыталась читать. Однако я видел, что все попытки были тщетными.

– Послания зашифрованы стенографией, – объяснил.

– Да, и я, к сожалению, ничего в этом не смыслю.

– Наверное, нам придется искать помощи у Питера.

– Отец изучал стенографию?

– Не уверен, но он говорил, что работает в данном направлении.

– Уже почти шесть, – сказала девушка, взглянув на часы. – Пора ехать к Фабрису.

– Ты права, стоит поторопиться, – кивнул.

– Выйдем здесь, – показала она в сторону аварийного хода. – Так будем уверены, что хотя бы на время избавимся от слежки.

Когда оказались на улице, вдохнул полной грудью. Спустившись по запасной лестнице, мы вышли с торца. Там не было машин, и я предложил прогуляться. До дома студента оставалось буквально пару кварталов, и спутница, не став спорить, быстро согласилась.

К тому времени не надеялся, что мы застанем парня дома. Однако медлить и откладывать встречу не было смысла.

Добравшись до указанного Питером адреса, в холле здания застали консьержку.

– Добрый вечер, мадам, – сказал вежливо.

По ее внешнему виду было заметно, что та не очень рада гостям, которые отвлекли от чтения увлекательной мелодрамы.

– Не могли бы вы подсказать, где можно найти мистера Дюпона?

Пожилая женщина пристально посмотрела на нас оценивающим взглядом и скупо ответила:

– Добрый вечер… Вы имеете в виду господина Фабриса?

– Да, да. Именно его, – закивала Лисса головой как болванчик. – Он дома?

– Должен быть. По крайней мере, сегодня не выходил.

– Отлично, тогда мы можем его навестить? – без лишней волокиты пытался перейти сразу к делу.

– А кем вы ему приходитесь? – с подозрением продолжала расспросы консьержка.

В то время как я стушевался, дочь Беккера умело переняла инициативу на себя.

– Понимаете, я и Фабрис учимся на одном факультете, – невинно захлопала ресницами. – Он забыл кое-что важное в университете, и мне необходимо ему это срочно вернуть.

– Я могу и сама передать, – проигнорировав просьбу, заявила мадам.

– Нет, нет! Простите, но это кое-что личное. Мы хотели сделать сюрприз, – виртуозно выкрутилась вновь моя спутница.

За актерское мастерство ей мысленно поставил «пять» автоматом.

– Ну, раз так, проходите, – фыркнула та. – Квартира 86 на седьмом этаже.

– Спасибо, – сказал, поспешив быстро к старому лифту.

Подъемная кабина в силу возраста медленно доставила нас куда следует, и мы буквально вывалились на пролет, желая скорее покинуть тесное пространство.

Когда постучали в нужную дверь, за ней оказался высокий худощавый парень лет двадцати пяти. На первый взгляд, он не выделялся ничем особенным. Я бы даже сказал внешность его была посредственной и неказистой: пышная рыжая шевелюра, прямой длинный нос с небольшой горбинкой, слегка пухлые губы и карие почти черные глаза.