Юноша, одетый в серые домашние спортивные брюки и повидавшую виды растянутую футболку, явно был в замешательстве, увидев на пороге двух незнакомцев. И снова Лисса спасла ситуацию.

– Добрый вечер, Фабрис, – произнесла она томно, перейдя сразу на «ты», пытаясь, то ли очаровать юношу, то ли втереться в доверие. – Нас прислал мой отец. Прости, что без предупреждения, но он не оставил твоих контактов. Надеюсь, мы тебя не отвлекаем? – будто всерьез поинтересовалась она.

– Здравствуйте, – тот откровенно замялся и пропустил нас недоверчиво в комнату. – Проходите, – и мы проследовали за ним.

– Давайте, не будем терять времени на любезности, а перейдем сразу к делу, – продолжила приказным тоном девушка, войдя в образ, который никак с ней не вязался.

– Хорошо, – выпрямил спину хозяин жилья, пытаясь ей соответствовать.

Увидев, что Лисса не с того начала, решил, во-первых, представиться.

– Паскаль Гренель – старый друг Питера, а это – его дочь, – пояснил, стараясь расположить молодого человека.

И мы пожали руки друг другу.

– Доктор Беккер сказал нам, что мы можем к тебе обратиться, – добавил, словно оправдываясь.

– Ах! Профессор! – до Фабриса начала доходить суть происходящего. – Может быть, чаю или кофе? – промямлил неуверенно.

– Пожалуй, два кофе, – оповестила Лисса, сделав заказ за меня.

Пока Дюпон орудовал на кухне, мы принялись с интересом осматривать его убежище. Как и он сам, квартира была невзрачной. Стерильно белые стены. В углу единственной комнаты огромные стопки книг до потолка. На окнах темно-серые шторы со странным рисунком-абстракцией.

Главным объектом всего помещения было рабочее место: длинный металлический компьютерный стол со всей необходимой современной техникой. Спал Фабрис, как я понял, на раскладном диване, который уже был собран до нашего появления. Именно на нем мы и расположились.

Вернувшись, парень разместил две кружки с горячим напитком на небольшом журнальном столе прямо напротив нас.

– Так, ты знаешь, где мой отец? – хищно прищурилась Лисса, оглядев студента с головы до пят.

Юноша, уже привыкший к напору незваной гости, немного расслабился, расправил плечи и заговорил:

– В последний раз, когда мы виделись, он сказал, что поедет в Руан.

Мы с девушкой переглянулись, относясь скептически к услышанному.

– Что ему там понадобилось? – не давала спуску бедному парню. – Почему о своих планах он поставил в известность только тебя? – заглянула тому прямо в зрачки, пытаясь проникнуть в самую душу.

Лисса казалась убедительной, хотя и не играла по правилам. Про себя даже подметил, что в своих чувствах она была честной и максимально открытой.

– Поверьте, я не мечтал оказаться во всем этом замешанным, – буркнул смущенно молодой человек.

– Мы тебе верим, – сказал, стараясь немного подбодрить парня.

– Все началось с поездки профессора в Вену. Там он прочитал несколько лекций в местном университете, – перевел дыхание Дюпон и с запинкой продолжил. – Из слов доктора понял, что тот заранее планировал посетить родные края Моцарта, и даже побывал на экскурсии в его доме, после чего отправился в Собор Святого Стефана, где композитор создавал свои шедевры. Спустившись в катакомбы, в которых расположено подземное кладбище, Питер случайно наткнулся на какой-то тайник. Там он нашел личные письма и дневники.

– Так документы все же Амадея? – вспыхнула Лисса, наивно полагая, что подбирается к истине.

– Нет, нет! Это вряд ли… Текст определенно написан кем-то другим. Мы сравнивали его с почерком Моцарта и пришли к выводу, что их писал ему Гёте. И тот и другой хорошо знали латынь. Что же касается стенографии, то не уверен, – нервно сглотнул тот, – хотя вполне может быть, ведь техника получила особое развитие в конце XVIII века.

Я видел, как дочь Беккера жадно ловила каждое слово, хватаясь за любую информацию, как за последнюю соломинку.

– Хорошо… допустим, отец действительно нашел настоящие артефакты? Это из-за них его теперь ищут? Кто эти люди? – не унималась она, глядя на юношу испепеляющим взглядом.

– Не знаю, – взвыл парень, схватившись за голову. – Определенно могу сказать лишь одно, что они очень влиятельные.

– Но как папе все-таки удалось отыскать эти бумаги? Неужели за двести лет никто их прежде не видел? – удивилась искренне девушка.

– Судя по всему, мало кому в голову приходило исследовать подземное кладбище, – предположил Дюпон. – Все имеющиеся там захоронения в основном производились в XVIII веке. С тех пор туда наведываются далеко не все желающие, а только лишь посетители с крепкими нервами.

– Это уж точно не про меня, – поморщилась Лисса. – И все же, почему именно Руан? И зачем отец отправился туда один? – насупилась девушка, уже мечась из стороны в сторону, то и дело, ставя бедного юношу в некрасивое положение.

В воздухе повисло тяжелое неловкое молчание.

– В письмах Гёте мы нашли упоминание об астрономических часах, которые расположены в Нормандии. Больше, к сожалению, ничего не знаю. Профессор не пожелал объяснять мне подробности. И, как я понял, не рискнул привлекать к дальнейшим поискам, сочтя это опасным.

– Он после этого связывался с тобой? – спросил я, рассчитывая на положительный ответ.

– Нет, – совсем поник парень, – но надеюсь, что с ним все в порядке, – словно озвучивая мысли вслух, продолжил запнувшись.

– А что на счет посланий, зашифрованных стенографией? – передал Фабрису конверт, который накануне мне вернула на хранение Лисса, – Вы с Питером смогли их прочесть?

– Да, у нас получилось. У меня есть все записи, сейчас покажу.

И он скрылся на кухне, а мы устремились за ним.

В помещении площадью всего несколько квадратных метров с потолка одиноко свисала единственная лампа. Щурясь, в тусклом свете рассмотрел маленький угловой диван и обеденный стол. В другой стороне скромно стояли небольшой морозильник, плита и умывальник.

Парень, присев на корточки, начал шарить в духовом шкафу. В уме для себя я отметил, что это отличный тайник. Сам бы никогда не додумался, что-то спрятать в таком месте и, тем более, там искать.

Как и догадывался, оттуда Дюпон удачно извлек небольшой сверток, в котором были бережно завернуты переводы. Их он молниеносно протянул мне слегка дрожащими руками. Видимо доверить такое сокровище моей спутнице студент побоялся, чтобы в очередной раз не контактировать с ней из чувства самосохранения.

Велев молодым людям вернуться в комнату, сам выпил стакан прохладной воды. Затем, расположившись на прежнем месте, вскрыл бережно труды Беккера, которые оказались обычной тетрадью.

Вот, что ему удалось расшифровать в первом письме:

«Дорогой мой друг А, я долго не мог найти времени для встречи с тобой. Но ты уж прости, ведь я был занят весьма важными делами. Я получил твое последнее письмо и право должен во многом объясниться. Я искренне понимаю твой интерес к делам нашей ложи, но ты должен мне доверять, ведь я не склонен навредить ни тебе, ни кому-либо еще. Мы просто обязаны сделать мир лучше и дать надежду всему человечеству. Ты не должен ничего бояться. Наши ряды с каждым днем пополняются, и скоро мы обретем еще больше соратников. К нам уже примкнули князь Нейвид, герцоги Эрнест II Готский и Карл Август Веймарский и даже Иоганн Генрих Песталоцци. Надеюсь, что скоро и ты к нам присоединишься. С наилучшими пожеланиями твой верный товарищ В».

Зачитав вслух послание, взглянул на Лиссу, которая все это время слушала меня очень внимательно. Та, в свою очередь, перевела возмущенный взор на парня, с вызовом требуя разъяснений.

Фабрис понял, чего от него ждут и принялся комментировать:

– Мы с профессором Беккером пришли к выводу, что Гёте всячески пытался приобщить Моцарта к тайному обществу иллюминатов.

– Ты думаешь, он его завербовал? – схватившись за мое предплечье, спросила девушка.

– Судя по письмам, более, чем вероятно. Они много лет тесно общались и были близки.