Неоновая вывеска «Угрюмый лис» свидетельствовала о том, что Сэм добрался до пункта назначения. Название бара оправдывало себя: пока в питейных заведениях по соседству происходил постоянный движ, в «Угрюмом лисе» было относительно тихо. Из всеобщей тишины выбивались лишь редкие разговоры гостей и звуки напитков, разливавшихся по стаканам. Нельсон, как всегда, был в VIP-ложе в окружении «сладких цыпочек», как он их сам называл.
– Сэм, дружище! – Нельсон поприветствовал своего постоянного клиента. – Не хочешь присоединиться? У меня есть виски с «Синтколой», красивые девочки и синтетический табак.
– Дамы, оставьте нас, пожалуйста, – журналист включил режим интеллигента. – А вот от табачка́ не откажусь.
Сэм приземлился на мягкий диван напротив Нельсона, взяв у него пару «паков» синтетического табака.
– Рассказывай, что привело тебя ко мне? – Нельсон сразу преступил к делу.
– Слышал, что случилось с Гельфом? – с ехидной улыбкой спросил Сэм.
– Да, большая трагедия… У него куча бабла, но здоровье на них он так и не купил…
– На, возьми, – Сэм протянул карту памяти информатору.
Нельсон вставил карту памяти в разъем на шее для встроенного визуализатора и принялся просматривать записи. «О-хре-неть…», – шептал информатор с выпученными глазами от удивления. Такое выражение лица сохранялось у него вплоть до конца записей, которые Сэм, ради удобства, смонтировал в один ролик.
– Во-первых, Я ПРОСТО В ШОКЕ ОТ УВИДЕННОГО! – Нельсон осознал, что дело пахнет неплохими суммами. – Во-вторых, ты обратился по адресу, я раскручу это дело так, что ты охренеешь от количества цингеров, которые свалятся тебе на голову! Но в-третьих, ты, получается…
– Да, Нельсон, – Сэм решил не дослушивать информатора. – Я единственный живой свидетель.
– Ух, будь я из тех самых наемников, я бы такую охоту на тебя устроил…
– Она уже идет, Нельсон, и это еще одна причина, почему я обратился к тебе.
– Слушай, это повысит мою долю…
– Похрену. Какой смысл будет от денег, если я буду гнить в канаве?
– Я тебя понял… Пуля, поди сюда! – Нельсон подозвал к себе наемника, который в это время сидел у барной стойки. – Вот твой телохранитель на время сделки. Знакомьтесь, а я пока сделаю звонок.
К Сэму подошел невысокий, но довольно крупный армянин с короткими черными волосами и имплантом «Инфракрасное зрение» на левом глазу. Одет он был в длинный кожаный плащ, из-под которого торчали рукоятки двух пистолетов, а в руках у него был автомат Дженкинса – очень дорогая импортная пушка из Корпоративных Штатов. На его лице было несколько боевых шрамов, а правая ладонь была механизирована. «Служил, значит», – подумал про себя Сэм, увидев наемника. В VIP-ложе воцарилось молчание.
«Да я своими глазами это видел… Ну, не прям своими, но источник надежный… Подлинность гарантирую… Ага, хорошо, час, нормально…», – Сэму было слышно, как Нельсон говорил по телефону в приватной комнате по соседству. Завершив звонок, Нельсон вернулся в ложу.
– Так, я поговорил со своими контактами из «Сберкорпа»… – информатор пытался создать интригу, но для этого у него не хватило актерских навыков. – Они заинтересованы в твоих материалах!
– Зашибись, – Сэм выдохнул с облегчением. – Осталось дело за малым.
– Слушай друг, сразу о доле: делим прибыль 50/50 – 40 за услугу постоянному клиенту, 10 за телохранителя.
– Да пофиг, думаю даже с половиной суммы я смогу уехать подальше от центра.
– Тогда по рукам. Встреча назначена через час в Измайловской промзоне, точные координаты сейчас тебе перешлю. Возьми мини-проигрыватель для демонстрации материалов, он на столе. А, и еще. Можешь добраться до туда на моей машине: с Пулей на твоем байке, думаю, будет неудобно.
– Спасибо, Нельсон…
– Поблагодаришь когда вернешься с деньгами, а теперь езжай, как раз будете вовремя. Пуля, следи за сохранностью Сэма! Он нам всем нужен живым.
– Хорошо, босс, – покорно ответил наемник.
«Сайберлада Грация» – данную модель выпустили сорок лет назад, но она до сих пор пользуется большой популярностью. Хоть автомобиль и не самый быстрый и далеко не самый надежный, его цену может потянуть даже средний разнорабочий. Другим фактором популярности данного автомобиля также является простота модификации. Если вы захотите приделать выползающую броню к люксовому автомобилю, вам придется нехило попотеть для разбора всех деталей, перепрошивки системы и маскировки. С «Грацией» все намного проще: хочешь – прикрепи к корпусу пушку на скотч, подсоедини провода к системе электроники и подключи их к кнопке. Никаких сбоев в системе, изменений в работе двигателя и прочих прелестей элитных авто. Машина Нельсона была именно этой модели, и модифицировал он ее чуть ли не полностью – защита шин, бронированные стекла, амортизированный топливный бак и прочие приблуды, необходимые автомобилю информатора.
«Доброй ночи, Эрнест», – прозвучало из машины, которая сначала отсканировала наемника, после чего открыла двери.
– Эрнест? Это кто? – поинтересовался Сэм, услышав диковинное для нынешних времен имя.
– Это я. Что-то не так? – ответил наемник, после чего журналист не смог сдержать смех. – Тебе не нравится мое имя?!
– Никак нет, ты что? Я просто не ожидал такого поворота событий. Ты решил не менять имя, когда обновлял данные паспортной карты?
– Ну да, Сёма, я не вижу в этом смысла. Ты за рулем, – колко ответил Пуля, сев на пассажирское сидение.
Новая Москва ночью – завораживающее зрелище. Везде мелькают неоновые вывески, на дорогах разъезжают модифицированные машины, по улицам ходят непохожие друг на друга люди, а на более высоких уровнях города пролетают роскошные авиамобили представителей высшего класса. Во время часовой поездки по городу можно стать свидетелем немалого количества обычных и не очень сцен новомосковской жизни: полиция, которая гонится за барыгой с запрещенкой; продавец на рынке, который пытается толкнуть горожанам украденные скрипты5; проститутка, которая в уличной толпе выискивает какого-нибудь корпората…одним словом – романтика. А если ехать по городу под хорошую музыку, эффект удваивается в положительную сторону. «Это была группа «Корпорат и Стендапер» с их хитом «Арматурой по башке», а у нас на очереди группа «Кибермонстры» с новым треком «Город-тень»…», – доносилось из радио в машине Нельсона.
– Ты посмотри, ну не суки ли?! – прокричал Сэм, не сдержав эмоций.
– Ты что орешь?! – прилетело в ответку от Пули, которого разбудил крик журналиста. – Я весь день не спал, и у тебя должна быть веская причина для моего пробуждения!
– Они сперли мою песню! Всегда так: пока вместе тусим в андерграунде – все друг другу братья, а когда подписывают на лейбл, так совесть пропадает.
– Ну а ты почему не на лейбле?
– Во-первых, меня не хотели подписывать, так как я успел обосрать каждую корпорацию в городе. А во-вторых, не хотел продать свою жопу корпоратам.
– А мне кажется, если бы тебе предложили контракт с хорошей суммой, ты бы визжал от счастья как шавка, – Пуля зевнул и продолжил дремать.
Сэм ничего не ответил: он понимал, что наемник в чем-то даже прав. «Выживаем и страдаем – так за днем проходит день. Я хочу быть человеком, но на деле я лишь тень…», – старая песня Сэма звучала из радио в новой обработке.
Чем дальше отдаляешься от центра Новой Москвы, тем сильнее город начинает напоминать серую массу, в которой воедино смешались бетон, металл, мусор, грязь и промышленные отходы. После гражданской войны от мегаполиса осталась лишь куча полуразваленных районов и чудом уцелевший центр с Площадью Корпораций. Новую Москву начали строить почти с нуля: часть районов выделили специально для корпораций и разного рода бизнеса, на которых возводили все, что душе угодно (отели, ночные клубы, торговые центры, бордели), а оставшиеся районы перестроили под промзоны, где в квартирах-гробах среди крупных предприятий живут семьи средних и низших разнорабочих. Единственный способ выбраться отсюда – пойти против Системы и ее правил. Но не каждый готов решиться на данный шаг, ведь в таком случае шанс не дожить до тридцати увеличивался до критической отметки. В промышленных районах слово «криминал» не вызывает у жителей опасения – это довольно привычное для них дело: детям по пути в школу нередко приходится перешагивать через трупы, а рабочие даже не сопротивляются уличным ворам. Именно поэтому промзоны в народе называют «конвейером уличных банд». Помимо корпоративных территорий и промзон, в Новой Москве есть районы, которые не контролируются корпорациями. В первую очередь, это территории разбойников, известных под именем «Психи», куда боится попасть не только полиция, являющаяся рудиментом прошлой эпохи: даже оперативники из «Альфа-Армор» не рискуют совать свой нос в дела отбившихся от города антисистемщиков. Также во время войны полностью уничтожило целую полосу районов от Коньково до Южного Бутово, где образовалась огромная пустошь, на которой сейчас обитают отшельники – люди, не зависящие от корпораций, живущие в палатках и хорошо разбирающиеся в технике.
