И говорит Денис таким тоном, словно я уже нахожусь на содержании его отца.

– А мне не нужно, чтобы он что-то там улаживал! – выпаливаю я, стукнув чашкой по стеклянной поверхности стола. – Я учусь на дизайнера! Иногда нахожу подработку в интернете. Недавно у меня был небольшой заказ, я создавала проект для одной квартиры. Почти такой же большой, как твоя, – обвожу взглядом кухню.

– Это похвально, сестрёнка. Мой отец и с работой тебе поможет, – вновь ухмыляется Исаев.

Он назвал меня сестрёнкой?

Почему из его уст это звучит как-то пошло?

– Послушай, – я делаю глубокий вдох и выдох, – я не знаю, почему у тебя такие отношения с отцом. И это не моё дело. Но всё же ты был к нему слишком строг тогда, на свадьбе и…

– Ты права! – перебивает меня Денис. – Это не твоё дело!

Он резко встаёт со стула, подходит к раковине, выплёскивает в неё остатки чая и разворачивается ко мне лицом.

– Пойдём, я покажу тебе, где ты будешь спать этой ночью.

От добродушного «братика» и следа не остаётся. И теперь этот высокий крепкий парень, весь покрытый татуировками, реально пугает.

Медленно встаю, и Денис протягивает руку, чтобы забрать мою чашку. Ставит её в раковину, шагает прочь из кухни, а я тороплюсь за ним. Мы проходим по широкому коридору до самого конца. Здесь две двери, расположенные напротив друг друга. Исаев открывает ту, что слева, и пропускает меня вперёд. Я быстро захожу в комнату и сразу вижу огромную кровать в центре. И больше ничего. Ни шкафа, ни тумбочки. Только кровать. Эта спальня такая же мрачная, как и гостиная. Кроваво-красная подсветка тоже присутствует, только она не в потолке, а в стенах.

Невольно съёживаюсь.

– Тебе здесь не нравится, верно? – замечает мою нервную дрожь Денис. – А я кажусь тебе фриком.

Он утверждает, а не спрашивает.

– Не фриком… Просто немного странным, – мямлю нерешительно, повернувшись к мужчине лицом.

Красный свет от стен бросает яркие блики на это лицо.

– И почему я, по-твоему, странный?

– Ну… твоё тело… – невольно опускаю взгляд на его шею.

– Что моё тело? Оно кажется тебе некрасивым?

Сглатываю.

Конечно, у него роскошное тело. Наверняка роскошное, учитывая размер плеч и бицепсов. Но все эти татуировки…

– Если тебе сложно ответить, я могу раздеться. Хочешь? – произносит он тихо и совершенно нечитаемым тоном.

Мой взгляд быстро возвращается к лицу мужчины. Впрочем, по нему тоже ничего невозможно прочесть.

– Раздеться?.. – изумлённо повторяю я.

Он не отвечает. Его тяжёлый взгляд буквально просверливает дыру на моём лице.

Не знаю, сколько мы так стоим в шаге друг от друга, но в какой-то момент Исаев делает ещё один шаг назад.

– Спокойной ночи, Богдана, – произносит он хриплым полушёпотом.

– Спокойной ночи, – успеваю бросить, прежде чем Денис выходит из спальни и закрывает дверь.

После ухода «брата» дышать становится как-то даже легче.

Уже лёжа в огромной кровати, я вспоминаю о своей одежде. Она наверняка давно постиралась. И надо бы её где-то развесить. Иначе не смогу завтра выйти из этой квартиры.

Откинув тяжёлое одеяло, выбираюсь из постели. На цыпочках прохожу к двери и, немного приоткрыв, прислушиваюсь.

С ухода Дениса прошло не меньше получаса, наверное, он уже лёг спать. Да и в коридоре темно… Подсветить бы своим телефоном, чтобы ненароком куда-нибудь не врезаться, но кажется, я оставила его на стиральной машинке, когда достала из кармана джинсов.

Открываю дверь пошире и бесшумно выскальзываю в коридор. Глаза уже привыкли к темноте, и я быстро дохожу до гостиной. Здесь намного светлее, потому что пресловутая подсветка горит. Иду в ванную, включаю свет и заглядываю в барабан стиральной машины. Пусто. А вот мой телефон так и лежит там, где я его оставила.

– Я развесил твою одежду, – голос Дениса за спиной заставляет меня подпрыгнуть.

Оборачиваюсь… И тут же начинаю задыхаться от развернувшегося передо мной зрелища.

Мужчина стоит в дверном проёме, расслабленно прислонившись к двери. И он без футболки. А джинсы заменил на шорты. И да, тело у него роскошное. И плевать на все эти татуировки.

Косые мышцы пресса так сильно выделяются, что я невольно смотрю на них намного дольше, чем следует. Так долго, что Денис прокашливается, чтобы привлечь, наконец, моё внимание к своему лицу.

Взметнув взгляд вверх, начинаю тараторить:

– Спасибо! А я вдруг вспомнила, что вещи, должно быть, достирались. Поэтому я здесь… Вот.

– Да, я понял. Но всё в порядке, ты можешь ложиться спать, – отвечает он, но и не думает смещаться в сторону. И сейчас занимает собой весь дверной проём.

– Да, хорошо, я тогда пойду спать. Спокойной ночи.

Но и шагу не делаю вперёд. Потому что он всё ещё не выпускает меня.

Мы вновь сканируем друг друга взглядами. И в то время, как я стараюсь не смотреть на накачанные грудные мышцы этого мужчины, он, совершенно не стесняясь, скользит взглядом по моим ногам.

Что происходит?

Почему мне вдруг так сложно дышать?

Почему внизу живота всё заворачивается в тугой узел?

Почему я испытываю странное возбуждение рядом с Исаевым?

Он же даже не в моём вкусе!

Денис наконец смещается в сторону, давая возможность выйти. Я несусь по коридору, забегаю в спальню и, забравшись на кровать, укрываюсь с головой одеялом. Случайно потревожив руку, кряхчу от боли.

Но лучше эта боль, чем странный жар во всём теле. Чем подскакивающий к горлу пульс. Чем непонятное желание завладеть вниманием Дениса Исаева.

Исаев

Ночь прошла в некотором смятении…

Во-первых, ситуация, в которую мы попали, напоминала сюр. В огромном городе я умудрился сбить дочку новоявленной жены отца.

Почему именно её?

Почему я вообще не увидел её на дороге? Я за рулём двенадцать лет! Какого чёрта мне так не повезло?

А во-вторых, сон не шёл потому, что перед моими глазами всё время стояли её красивое лицо и стройная фигурка…

Как любой нормальный мужик я, конечно, мог увлечься этой симпатичной девушкой. Мы могли бы заняться сексом, в конце концов…

Но я ожесточённо гнал от себя подобные мысли.

Всё, что нас связывает сейчас – её травма. Полученная по моей вине. Я помогу Богдане с замками и сигнализацией. И со всеми необходимыми лекарствами. Но на этом всё! Мы и не родственники, и не любовники. И никогда не станем ни тем, ни другим. Богдана для меня чужая.

Наш завтрак проходит в спешке, потому что в банке нужно быть уже через полчаса. Богдана ведёт себя очень тихо.

Обиделась на мою резкость? Или я немного перегнул палку?..

Но ей вообще не стоило начинать эту тему и вмешиваться в мои отношения с отцом! Если, конечно, она не хочет столкнуться с самыми неприглядными сторонами моего характера.

Чуть позже до меня доходит, что её мучает боль в руке. И я вновь наношу мазь на отёкшее место. Отёк, кстати, и не думает сходить. Богдана принимает таблетки, потом самостоятельно переодевается, и мы наконец-то выходим на улицу.

Она подходит к ламборджини, но я открываю дверь стоящего рядом джипа.

– Садись.

Удивлённо глянув на меня, девушка подходит к джипу. Хватается за ручку над дверью правой рукой и пытается подтянуться, чтобы забраться в салон. Я подсаживаю её, прихватив за попку. Она тихо охает, но ничего не говорит. Оказавшись в кресле, быстро пристёгивается.

Сажусь за руль.

– Так какой план? – минут через пять Богдана всё же нарушает молчание.

– Сначала банк. Потом поедем к дому Владимира Сергеевича. Там поменяют замки, установят новый блок сигнализации. И всё!

– Значит, я успею попасть на вечернюю смену… – протягивает она задумчиво.

Бросаю взгляд на её руку.

– На работу? Несмешно.

– А кто смеётся? – недовольно морщит носик девушка. – Смогу и одной рукой поработать. Постою на кассе.

– Будем считать, что я дал тебе выходной, – отмахиваюсь от этого бреда. – Точнее больничный! Не переживай, больничные сам тебе переведу. От тебя лишь требуется не тревожить руку.