Денис останавливается прямо перед неподвижными воротами. Вглядывается в тёмные окна особняка моего отчима.

– Нам кто-нибудь откроет?

– Вряд ли, – нехотя отзываюсь я. – Никого нет дома. И не будет в ближайшие пару недель. Так что… – дёргаю за ручку, распахиваю дверь. Забрав пакет с лекарствами, выбираюсь из машины. – Спасибо тебе. И пока, – заглянув в салон, одариваю сводного брата дежурной улыбкой.

Захлопываю дверь, машинально схватившись за неё левой рукой. Потому что я левша и в основном всё делаю именно этой рукой.

– Ай!

– Что значит «ай»? – Денис очень быстро оказывается рядом.

– Ничего. Уезжай.

Отворачиваюсь. Шагаю к калитке, ощущая адскую боль в локте. Похоже, обезболивающее прекратило своё действие.

Господи, как больно-то!

Поморщившись, обнимаю руку в бандаже словно младенца и начинаю укачивать. Слёзы быстро наполняют глаза.

Там, сидя в удобном кресле авто, мне казалось, что я в порядке. Но сейчас болит каждая клеточка в теле. И голова раскалывается.

– Ключи где?

Чужая рука внезапно забирается в задний карман моих джинсов. Потом в другой. Икнув от неожиданности и возмущения, разворачиваюсь и вскидываю голову. Бесстрашно смотрю в глаза этого типа.

– Я не калека… Сама в состоянии…

– Где ключи? – перебивает он.

– В сумке… – выдыхаю я. И тут же замолкаю, потупив взгляд.

– В сумке? – переспрашивает Денис.

– Да, – произношу потерянным шёпотом. – Сумка была при мне до того, как ты сбил меня.

Только сейчас до меня доходит весь масштаб катастрофы. Моей сумки нет…

Я не заметила её отсутствия, попросту забыла о ней. Маленькая сумочка, надетая через плечо. Там были только ключи и маленький кошелёк. Телефон же лежал в кармане джинсов.

– Серьёзно? – удивляется Исаев. – А раньше сказать?.. Не? Не могла?

У меня начинают дрожать губы. И от боли, и от растерянности, и от всей этой ситуации в целом. В дом не попасть без ключа. Здесь везде сигнализация.

– Ладно, найдём твою сумку, – голос Дениса становится почти успокаивающим. – Только не реви. И садись-ка обратно в машину. Поедем ко мне.

Исаев

Несмотря на протесты Богданы, я всё же усадил её обратно в машину. А сам, не торопясь вернуться за руль, сделал пару звонков.

Павлик поехал к гаишникам и всё ещё был там, разруливая сложившуюся ситуацию. Ну или просто бухал с начальником ГИБДД, потому что тот наш приятель.

Однако уже через пять минут я знал, что сумки Богданы не было там, где я сбил её. И приехавшие туда гайцы, и скорая тоже не видели никакой сумки.

Вывод – ключи от особняка моего отца были сейчас в чужих руках. Это немного напрягало, если честно. Да и проблем подкидывало немало.

Сумку Богданы теперь искать можно вечно, и намного проще заняться взломов замков и их последующей заменой.

Я сделал звонок в фирму, которая устанавливала сигнализацию в этом доме. Они обещали приехать завтра утром.

Лишь завтра…

И я мог бы снять для Богданы номер в гостинице, но зачем-то везу её к себе.

Да, помню… Я сбил её. И у неё теперь трещина в локтевом суставе. И, кажется, девушка испытывает жуткую боль. Хотя держится молодцом и почти не показывает этого.

– Что ещё было в твой сумке? – спрашиваю я, мельком посмотрев на неё и вновь переведя взгляд на дорогу.

Мы уже покинули коттеджный посёлок и мчим по городу. На часах около десяти вечера.

– Кошелёк. И карточка, – тихо отвечает она. – Хорошо хоть, телефон остался в кармане. Я уже позвонила в банк и заблокировала карту.

– Молодец.

Нет, правда. В моём окружении так много безмозглых куриц. Никто из них не додумался бы сделать этого. Наверное моя «сестрёнка» больше подготовлена к жизни, вот и всё.

Я чувствую взгляд голубых глаз на своей скуле. Торможу на светофоре и тоже смотрю на девушку.

Её глаза всё время соскальзывают с моего лица на шею. А сейчас ещё и на руки, потому что я в футболке. Мои татуировки определённо пугают Богдану, хотя она и старается этого не показывать. А ещё она часто смотрит на серёжку в ухе.

По её лицу совершенно ясно, что она обо мне думает. Фрик! Чудовище!

Правда, мне как-то до фонаря её мнение. Да и мнение всех остальных.

Упомянутые ранее «курицы» с радостью раздвигают передо мной свои прелестные ножки. А такие, как моя «сестрёнка» – ну… просто не мой тип, вот и всё.

– Что же мне делать? – Богдана отводит взгляд, и её губы начинают дрожать. – А вдруг сумка не найдётся? Мне придётся позвонить Владимиру Сергеевичу и признаться, что я потеряла ключи от его дома. А они с мамой только позавчера уехали… Как после этого мне можно хоть что-то доверить?..

Девушка всхлипывает. Поспешно проводит по лицу ладонью, смахивая слезинку. Я открываю рот, чтобы ответить, но сзади звучит раздражённый сигнал клаксона. Трогаюсь, вновь глядя на дорогу.

Утешать я особо не умею. Наверное, будучи подростком, потратил всё сострадание и жалость на болеющую маму. А после её смерти во мне будто что-то сломалось и умерло. И теперь я смотрю на вещи с холодной прагматичностью. Трезво.

– Где мой отец и твоя мама сейчас? – слово «отец» меня, как обычно, коробит.

– На Бали… А потом полетят в Париж. У них свадебное путешествие.

Хм… Очень мило. Молодожёны, вашу мать…

– Не парься, я решу этот вопрос, когда они вернутся, – бросаю сухо.

Продолжаю вести машину и вновь чувствую взгляд голубых глаз на себе.

– Спасибо, – выдыхает Богдана.

– За что? – ухмыляюсь. – За то, что сбил тебя?

– Это был несчастный случай. Спасибо за то, что помогаешь.

Ну ладно хоть, сейчас она ведёт себя без агрессии. Вменяемо.

Подъезжаем к дому, где находятся мои апартаменты. Припарковавшись, выбираюсь из машины и обхожу её. Открыв дверь, помогаю девушке выйти и вижу, что на её лице застыла гримаса боли. Забрав пакет с лекарствами, веду её к парадному входу. Мы поднимаемся на лифте на самый верхний этаж. Именно там находится мой пентхаус.

Открыв дверь, пропускаю Богдану вперёд, и она с некоторой опаской заходит. Включаю свет, бросаю пакет на банкетку и туда же усаживаю девушку. Нужно разуться… Но на её туфлях ремешки с миниатюрными замочками. Самой ей не справиться.

Опускаюсь на корточки рядом с ней. Расстёгиваю замок, снимаю туфельку и ставлю на пол. Между мной и Богданой повисает странная тишина. Я чувствую её неловкость. И своё странное, внезапно нахлынувшее возбуждение от вида стройных ног девушки.

Когда расстёгиваю ремешок второй туфельки, замечаю что-то чёрное на лодыжке… Кхм… Тату?.. Да, точно! Маленькая роза, обвитая шипами. Странный импульс заставляет меня провести по рисунку подушечкой пальца. Богдана вздрагивает.

Поднимаю вопросительный взгляд к лицу девушки.

– Неожиданно… – бормочу еле слышно.

Потупив взгляд, она сама скидывает туфельку и встаёт с банкетки.

– Могу я воспользоваться ванной? – шарит взглядом вокруг, чтобы не встречаться с моими глазами.

Я смещаюсь немного в сторону и указываю на дверь ванной комнаты.

– Принесу тебе что-нибудь из одежды.

Направляюсь в гостиную.

– Не нужно! – летит мне вдогонку.

Я заруливаю в спальню. Хватаю в шкафу первую попавшуюся футболку и возвращаюсь к Богдане. Она ещё не успела зайти в ванную.

– Посмотри на свою одежду. Её нужно отправить в стирку, – с этими словами протягиваю ей футболку.

Богдана бросает взгляд на свои джинсы. Они испачканы снизу.

– Спасибо… – девушка всё-таки берёт то, что я принёс.

– Справишься? Сможешь сама переодеться? – киваю на бандаж.

«Сестрёнка» краснеет и смущённо отвечает:

– Да, конечно.

И быстро исчезает за дверью ванной.

***

Проходит не меньше получаса, прежде чем Богдана появляется в гостиной. За эти полчаса я успел заказать пиццу, которая, впрочем, ещё не приехала.

А ещё мне позвонил Гром. Заплетающимся языком сказал, что всё уладил, и дело не завели. Видео с дорожных камер поблизости от места происшествия изъяли. А в больнице случай с Богданой зафиксировали как несчастный случай без особых объяснений. Оступилась, неудачно упала – что-то в этом роде. Врач – мой приятель, так что никаких проблем не будет.