— Неужели?

Он хлопнул ладонями по бёдрам, и этот звук заставил меня подпрыгнуть.

— Кто вырастил меня, Катори?

Я нахмурилась.

— Борго и Вероли. Они вырастили меня.

Я сжала губы вместе. Я поняла, что он пытался мне сказать. Что если он и был на кого-то похож, то только не на свою мать. Наконец, я вздохнула.

— Я спасла тебе жизнь. В глэйде я спасла тебе жизнь.

— Я не умирал. Я был просто оглушен.

— Тем не менее, я вытащила тебя. Разве ты мне теперь не должен?

— Я никогда не просил тебя вытаскивать меня. Кроме того, только Благие могут заключать сделки.

— Тьфу!

— Катори, если бы я мог открыть этот затвор, я бы это сделал. Но я не могу. Я не могу. Так что, пожалуйста, перестань так на меня смотреть. Заткни уши и сядь. Ингрид старая. Она долго не протянет.

— Ингрид… — я прошептала её имя.

Я не затыкала уши и не сидела. Я вернулась к окну, прижав ладони к стеклу, пристально глядя на калидум, страдающую из-за меня. Я пробормотала её имя. Снова и снова, как будто это могло каким-то образом придать ей сил пережить купол.

Но она не выжила в тюрьме фейри.

Кровь пенилась из чёрной пустоты, которая была её ртом, розовая и красная. Она стекала по её подбородку, пачкая зелёную тунику, падала на пол под её пустым лицом.

Чёрные кожистые крылья пронеслись рядом с клеткой, а затем зелёные глаза с удлинёнными зрачками встретились с моими. Струйки дыма вырывались из широких ноздрей дракона, поднимались по бокам её длинной чешуйчатой морды, окружали её заострённые рога.

Я чувствовала её восторг, её чувство триумфа. Я задавалась вопросом, почувствовала ли она мою ненависть. Я надеялась, что да. Она фыркнула, а затем взмахнула крыльями и улетела.

Лусионаги в человеческом обличье прибыли вскоре после её ухода. Их золотые глаза скользнули по моему заплаканному лицу. В отличие от драконов, их лица оставались бесстрастными. Если им и понравилось наказание калидум, то это никак не проявилось. Их пальцы сомкнулись на золотых прутьях клетки. Без особых усилий они оттащили её в сторону.

— Они похоронят Ингрид?

— Они вернут её семье, — голос Круза раздался у меня за плечом.

Я повернулась и увидела, что он стоит рядом со мной, его лицо было таким же каменным, как у лусионага.

— Отведи меня к ним.

Его губы сжались.

— Я не думаю, что это хорошая идея.

— Посещение их подвергло бы их опасности?

— Нет.

— Тогда отведи меня к ним. Ты можешь сказать своей матери, что это было частью наказания, чтобы заставить меня стать свидетелем того опустошения, которое причинила моя мелочность.

Он был спокоен, как спокоен волк, прокручивая в уме мою мольбу.

В конце концов, он согласился взять меня с собой.

* * *

Когда наступила ночь, он повёл меня через рощу калимборов, пролетая мимо ветвей и мостов, затем нырнул под туман и полетел ещё ниже. Наконец мы приземлились перед маленькой дверью в трёх этажах от корней дерева.

Круз поднял руку, чтобы постучать в дверь, но его кулак замер в нескольких дюймах от дерева. Он нахмурился, глядя на меня. Я застенчиво потёрла щеки.

— Что?

Он прищурился сильнее, но затем он моргнул.

— Вероли наносила макияж на твою кожу?

— Макияж? — это было из-за макияжа? Применяла ли она какие-нибудь средства? Я покопалась в своих мыслях, но ничего не нашла.

— Возможно. Почему? Он размазался?

— Ты… блестишь, вот и всё.

Я думаю, это было не так уж плохо. Я провела пальцем по щеке, затем проверила кончик пальца. Он действительно немного блестел.

Нахмурившись, Круз наконец-то постучал. Щёлкнула защелка, и затем высунулось маленькое круглое личико. Взгляд ребёнка расширился, когда он остановился на Крузе, затем ещё шире, когда он остановился на мне.

— Можно войти?

Ребёнок сглотнул, когда снова поднял взгляд на Круза.

— Моя — Круз прочистил горло, — будущая новобрачная хотела бы поговорить с твоей матерью.

— Что такое, Ранка? — раздался тонкий голос изнутри.

А затем дверь открылась шире, открыв маленькую женщину с копной рыжих волос. Когда она увидела меня, то замерла.

— Пришла, чтобы тайком забрать одного из нас? — у неё был странный акцент, акцент человека, для которого английский не был родным языком.

Круз заговорил с женщиной на фаэли. Она подозрительно посмотрела на него, затем подозрительно посмотрела на меня. Наконец она впустила нас.

Я переступила порог, но Круз этого не сделал. Что-то в тёмной квартире заставило его остановиться.

— Я нужен во дворце, — его голос был громким, на грани высокомерия. — Я надеюсь, что этот визит научит тебя не играть с людьми из нашего королевства. Мне бы не хотелось убивать ещё больше, потому что я не могу держать свою будущую жену под контролем.

Я нахмурилась, глядя на него.

Если он и заметил моё замешательство, то не прекратил своего странного поступка.

— Я пошлю Доусона за тобой, как только ты достаточно раскаешься. А теперь иди и загладь вину за ту жизнь, которую эта семья потеряла из-за тебя, — он левитировал, а затем взмыл в небо.

Что все это значит? Был ли поблизости лусионага? Я поискала светящегося жука, но, кроме нескольких калидумов, разгуливающих по земле внизу и бросающих взгляды в мою сторону, не было никакого движения.

Встревоженная, я прошла вглубь жилища, и женщина закрыла дверь. Внутри было так темно, что моим глазам потребовалось несколько секунд, чтобы привыкнуть.

— Сними серьги.

Я подскочила при звуке этого голоса. А потом я отступила назад, когда знакомое лицо нависло над моим.

— Если только ты не пришла, чтобы бросить им в лицо причину смерти Ингрид.

Эйс был здесь.

Здесь, передо мной.

Я моргнула, увидев глубокую хмурость, омрачающую его лицо. А потом дрожащими руками я дотронулась до свисающих серёжек.

— Я надела их в её честь.

— Честь? Какая честь? Она мертва. Из-за этих грёбаных серёжек она мертва! — он вырвал их из моих мочек и с такой силой швырнул на половицы, что они раскололись.

Мои уши горели от стыда, так же как мои щеки и глаза. Я коснулась своих мочек, почувствовала что-то влажное. Неужели в них закапали слёзы? Мои пальцы снова стали липкими, красными. Эйс порвал мне кожу.

Мой пульс стучал по стенкам груди, зажигая мою метку. Его рука тоже светилась.

Глубокие бороздки расцвели между его глазами, когда он посмотрел на мои кровоточащие уши.

Мне в руки вложили мокрое полотенце. Это была рыжеволосая женщина. У неё не было причин быть доброй ко мне, и всё же она была.

— Спасибо, — прошептала я. Я повернулась к ней, вытирая мочки. — Как тебя зовут?

— Сарси.

— Кем для тебя была Ингрид?

— Моя мама.

— Я пришла сюда не для того, чтобы извиняться, Сарси.

— Конечно, нет, — пробормотал Эйс.

Я стиснула зубы, сопротивляясь желанию развернуться и сказать Эйсу, чтобы он заткнулся.

— Я пришла, чтобы пообещать тебе, что отомщу за её смерть.

Эйс фыркнул у меня за спиной. Помещение было таким тесным, что я чувствовала его горячее дыхание на своём затылке.

— Планируешь убить своего будущего мужа?

Я повернулась и пристально посмотрела на него.

— Не давай обещаний, которые ты не можешь сдержать, — добавил он.

— Я буду искать возмездия.

Прошла долгая пауза.

Маленький мальчик шагнул под руки матери. Я оглядела маленькую комнату в поисках других, но никого не нашла.

— Вы только вдвоем? — спросила я.

— Мой муж умер давным-давно.

— И угадай, как он умер, Катори?

Я не осмеливалась спросить. Плюс, я знала, что Эйс скажет мне, хочу я это слышать или нет.

— В куполе тоже. Но ему повезло меньше, чем Ингрид. Его агония длилась несколько дней. Не минуты, а дни!

Его тон заставил меня вздрогнуть и крепче сжать мочки ушей. Смерть мужа Сарси не была моей виной, но он произнёс это так, как будто я каким-то образом была виновата в этом.