– Янтаря!?
– В Трое?! Янтарь!
– Ещё скажите янтарь в Египте… ха-ха…
– Ха-ха…
Зал загудел. На верхних рядах недобро гоготали и свистели студенты, светила науки закисли глумливым хохотом. И подхваченный едкими выкриками смех, как волна, разливался по аудитории и с каждой секундой становился всё оглушительней.
Остро, нервно Пауль всматривался в лица коллег, пытаясь найти хотя бы одни сочувствующие и понимающие его глаза, пытаясь найти хотя бы одного сторонника, но в аудитории стоял уже гомерический хохот. Пунцовые пятна покрыли его лицо, он трясущимися руками сгрёб с кафедры бумаги и бросился прочь, выкрикивая на ходу:
– Я докажу Вам! Я всем докажу!
Он бежал по мокрым октябрьским Парижским улицам, без шляпы и пальто, прижимал растерзанные страницы к груди и шептал:
– Докажу! Я им докажу! Была Атлантида! Я всем докажу! Докажу!
II
1985 год. 4 июля
– Настена, проснись! Пристегни ремень – идем на посадку. Ой, смотри! Пирамиды!
– Какие пирамиды? – Настя, сонная, глянула в иллюминатор и чуть ли не подпрыгнула. – Ого!!
Там, внизу, красовалась верхушка пирамиды Хеопса, а рядом ещё две.
Самолет качнул крылом – словно отдавая честь этим хранителям вечности.
– Точно стражи пустыни.
– Огромные!
– Даже и не верится, что их создали люди!
– Но как? Как такое возможно?!
– Вот именно, как?! – Настя многозначительно подняла брови и, вновь посмотрев на пирамиды, задумчиво прошептала, – А может и впрямь…?
– О, да! – скептически передернула Аня, – Ещё скажи, инопланетная цивилизация… инопланетяне прилетели – сделали!
– Нет, я подумала о другом…
– Знаю, знаю, у тебя всегда: если не инопланетяне, то Атланты! Чушь!
Настя не успела ответить. Лёгкий вздох заставил их обернуться. Сосед будто зябко поёжился, но глаза не открыл.
– Да, толкни его…, уже посадка, пусть хоть ремень пристегнет.
– Нет, не хочу, боюсь! Пусть спит. У него такой взгляд тяжелый… бр-р-р…
– В самом деле, жутковатый тип. Кажется, твоя книга врёт, – Настя многозначительно кивнула в сторону спящего, – этот субчик, скорее всего, был разбойником с большой дороги, а не милой женщиной.
– Или адептом какой-нибудь тайной секты женоненавистников!
Мужчина, не открывая глаз, злобно хмыкнул.
– Ой, – Аня поднесла к губам пальцы и втянула голову в плечи, – он не спит!
Девчонки притихли и уже до посадки самолета сидели, как мышки, тихо-тихо.
III
Веселой, пёстрою толпой туристы растекались по таможенному терминалу. Бойко заполняли декларации, стремясь как можно быстрей пройти все необходимые формальности.
Уставший от однообразия офицер, не поднимая головы, брал один паспорт за другим, цепким взглядом окидывал услужливо подставленное в стеклянную раму лицо и ставил печати. Всё как обычно. От монотонной, скучной работы он даже позёвывал…
– Имя? Фамилия? Цель поездки? – уточняет он, вглядываясь в фото очередного туриста, медленно поднимает глаза, чтобы сверить паспорт с оригиналом.
«Оригинал» бойко, диссонируя с настроением офицера, отвечает:
– Анна Сопина, – и премило улыбнувшись, самым ласковым голоском добавила, – туризм.
Цель поездки, конечно же, другая – они пишут работы по истории древнего Египта. Правда, тема их диссертаций хоть и одна: «Фараон Исхода», да вот только персоналии в ней разные. По ее версии, фараоном Исхода был Эхнатон – правитель восемнадцатой династии, отменивший всех богов и поклонявшийся единому богу – Атону. А, по мнению Насти, исход евреев из Египта пришелся на правление Рамсеса II. Тема сложная, спорная, требующая как больших знаний, так и неопровержимых доказательств. Поэтому, когда им предложили поехать по студенческому обмену в Египет и самим на месте попробовать разобраться в исторических коллизиях, они, конечно же, с радостью согласились.
Но этому офицеру знать кто они и что, – необязательно. Зачем усложнять?
Поэтому просто – туризм.
Лицо офицера осталось безучастно к искоркам в глазах Анны и ее любезной улыбке. Он поставил штамп, без эмоций протянул ей паспорт и уже следующему в очереди, сухо сказал:
– Имя? Фамилия? Цель поездки? – нехотя поднял глаза и…
…Настя весело подставила для опознания своё очаровательное личико. Большие тёмные глаза с поволокой, взгляд живой, открытый, лучистый и приятная доброжелательная улыбка. Белая рубашка с коротким рукавом, спортивная сумка через плечо. Девушка, как девушка, лишь одно – нефритовый медальон на её груди…
Наполненный тёплым светом нефрит, едва прикрывал собой небольшую пластиночку серебристого металла. На нём знаки! Они почти стерты, но для него…
Для него – они священны! Их он узнает из миллиона!
Офицер замер, не в силах отвести от медальона мгновенно изменившегося взгляда.
А Настя, считая необычно пристальный взгляд издержками таможенной проверки, спокойно произнесла:
– Анастасия Панасенко. Цель поездки – туризм, – непосредственно улыбнулась, добавила, – Мечта всей жизни – посетить Египет!
Как зомби, не отрывая взгляд от медальона, офицер поставил штамп, протянул паспорт, криво улыбнулся через усы нижней губой, проводил взглядом до дверей, где девушек встречал представитель, поднял телефонную трубку и, прикрывая её рукой, будто боялся, что его смогут услышать и понять кто-либо из туристов, торопливо зашептал…
IV
Каир. 1985. Отель «Нил-Хилтон»
– Анечка, ты не находишь, что для простых аспиранток это уж слишком шикарный номер?
В ответ Аня безразлично пожала плечами.
– Подумаешь, не мы же платим. Может для них простые советские аспирантки ценней королевских персон.
– Вот-вот!
Настя невольно улыбнулась. Вообще-то, ей было весело – Египет, Каир, пирамиды – все, как в сказочном сне! Подошла к окну, резким движением красивых рук распахнула тяжелые шторы, открыла окно. И сразу в комнату ворвался шум города, а следом и его запахи.
Два огромных окна гостиничного номера выходили на набережную Нила. Сегодня, обрамленная в гранит, великая река была все так же неспешна, как и тысячелетия назад.
Настя вдохнула полной грудью. Какой приятный запах от реки! Зажмурилась, вдохнула еще глубже…
Волшебное чувство причастности наполняло ее с каждым вздохом – всё казалось близким, знакомым: запах воды, запах города, запах пыльных улиц. Всё знакомо! Это приятно бередило ей душу, и непонятной сладостной волной отзывалось в сердце.
– Удивительно как хорошо! Так бы стояла и стояла…
– Настёна, закрой окно. Жарко! – зло буркнула Аня. Ее совсем не радовали красоты пыльного города. И даже начала раздражать Настина восторженность, которая всю дорогу от аэропорта до гостиницы, завидев очередную древность, чуть ли не вываливалась из окна машины.
– Закрой, – настойчиво повторила она, развешивая вещи в шкаф.
Настя послушно закрыла окно, даже шторы задернула, присела на край пуфика.
– Смотри, там за окном кипит новая жизнь, но она так далека от той, с которой мы привыкли ассоциировать Египет, – пирамиды, сфинксы, фараоны, Рамсес второй…
– Ну, это только для тебя Рамсес важен, – резко перебила ее Аня, – для меня же более значим Эхнатон.
– Но согласись, многие даже и понятия об Эхнатоне не имеют, а вот Рамсеса знают все. Правда, носящих это имя было одиннадцать! Но лишь он один – Рамсес второй – имеет такое гордое имя – Рамсес Великий. Почему?
– Повторение – основной принцип рекламы, – Рамсес многочисленно повторял свое имя, восхваляя тем самым себя в надписях, в храмах, колоссах, и вот результат – мы знаем только его, а всех остальных как бы и не было!
– Но! Ты же не будешь отрицать, что он был отличным воином!? – вдруг вспыхнула Настя, – и он был первый, кто в истории человечества заключил мирный договор!
