— Я услышала Вас, Ваше Императорское Величество, — несколько обреченно сказала Екатерина. — Признаться, я все еще не готова к монастырской келье, но, если будет стоять выбор между позорным заточением в Покровский монастырь, или почетный уход в иной, я выберу последнее. Только я все еще уповаю на Ваше милосердие и прошу Вас, не оставить меня милостью своею. Еще хотела бы просить у Вас, Ваше Величество, дозволения видеться с детьми, пока решение о моей участи не будет окончательным.
— Решение по Вам, Екатерина Алексеевна, будет принято сразу после погребения Елизаветы Петровны. В момент церемонии погребения государыни я бы не хотел иметь с Вами ссоры и фраппировать общество. Посему, прошу на церемонии быть подле меня. И не взыщите, Екатерина Алексеевна, но с детьми Вы будете видеться только в присутствии моих надежных людей. Да и с Вас не снимается охранение, — я привстал и сделал вид, что аудиенция закончилась.
— Я простила тебя, Петр, за покушение на мою жизнь, простила за все остальное. Прости и ты меня! — сказала Екатерина и смахнув еще одну скользящую по щеке слезу, быстро покинула мой кабинет.
Пятиминутный разговор высушил меня насухо. Хотелось кричать: «Кто ты такая, если можешь вот так, до слез, лгать?» Как же все у меня запутано. Иные собирают гаремы, как образно, так и натурально, живут без эмоций, скрепя кроватями. У меня так не получается, все какие-то вокруг переживания. И вот сейчас… столько не было Катерины рядом, на те — пробудила что-то опять. Нет! Пусть в монастырь. С глаз долой и с сердца вон! Тем более, что уже скоро у меня родится ребенок от Иоанны.
*………*………*
Саксония
15 февраля 1752 года.
Саксония представлялась в военном отношении, относительно соседей, убожеством. Начиная с 1741 года практически каждый год упразднялось по одному кавалерийскому полку, после власти пошли иным путем — они стали сокращать количество солдат и офицеров в ротах, сокращая ее до девяносто шести человек и меньше. Противостоять вышколенной армии Фридриха? Нет, не реально!
Это понимали все саксонские военные, но они не были трусами. Ругали своего правителя Фридриха Августа II, которого в Польше знали, как своего короля Августа III, и за сокращение армии и за то, что не успел попросить помощи у Австрии и Саксония остается один на один с Пруссией. Ругали, но оружие не бросали.
12 февраля 1752 года армия прусского короля Фридриха начало полномасштабное вторжение в Саксонию тремя направлениями, главными из которых было на Дрезден и на Пирне. А ночью 13 февраля из Саксонии сбежал курфюрст и король Речи Поспалитой.
Уже когда, сбежавший из Дрездена курфюрст, направлялся в Варшаву, Фридрих одержал первую победу. С ходу были взяты все пограничные поселения и прусские войска направились к Пирне, укрепрайону саксонских войск.
Проблемой для армии Фридриха стал ледяной дождь, который превратил грязь под ногами прусских солдат в лед. Большое число вышколенных воинов просто падали и ломали себе конечности. Были и те, кто заболевал простудными заболеваниями. Но прусские генералы считали, что такие потери не просто сопоставимы с теми, что могли быть при прямых боестолкновениях, но и меньше их.
Организовать достойное сопротивление прусским войскам саксонцы были не в состоянии. Саксонский генерал-фельдмаршал Фридрих Рутовский срочно рассылал вестовых во все уголки, не то, чтобы и маленькой страны. Если сравнивать иные германские княжества, конечно, то Саксония была вполне и немалым государством с приличным количеством подданных. Некогда отец Фридриха Прусского обладал похожими ресурсами и сейчас Пруссия рвется в великие державы, а Саксония только разменная монета на пути прусского величия.
В Пирно формировался саксонский корпус, который пока и не дотягивал до дивизии. При то, что ощущалась острая нехватка офицеров. Зима, какие маневры? Многие по домам разбрелись.
Но бой на укреплениях в Пирне был дан, и саксонцы искренне и самоотверженно сражались, но… силы были не то, что не равны, они были не сопоставимы.
— Господин генерал-фельдмаршал! Сопротивление бесполезно, вы уже достаточно проявили героизма, чтобы не считать ни Вас, ни Ваших людей трусами. Сдавайтесь! — Рутовский принимал предложение о капитуляции.
Два дня саксонцы отражали штурмы своих укрепленных позиций, потеряли много человек, лошадей. Люди уже были измождены, так как склады в Пирно оказались пустыми. Идти на прорыв было бы еще возможным, если знать о помощи от Австрии. Но на границе австрийских войск не было, фельдмаршал Броун должен был привести свои войска только весной.
— Если капитуляция будет почетной и я, вместе со своими людьми выйду из Пирны с флагами и под барабанный бой, то я согласен, — торговался Рутовский.
— Это не возможно! — упиваясь свои положением, когда можно диктовать условия, воскликнул прусский переговорщик. — Ваши солдаты вольются в славные ряды армии моего короля.
Фельдмаршалу Рутовскому действительно оставалось только два варианта развития событий: сдать Пирно и тех оставшихся восемь тысяч защитников, или героически погибнуть. Фридрих Рутовский выбрал первый вариант. Он был готов сложить свою голову, но… правитель сбежал в свою Польшу, австрийцы на помощь не придут.
Уже через четыре часа началось принятие присяги новому королю. Среди всех саксонских воинов только несколько сотен решили сами сменить имя правителя, с которым идти в бой, остальные же не хотели этого делать. Палочная система прусской армии заработала, и капралы начали «мотивировать» новых рекрутов проговаривать разбитыми в кровь губами присягу новому королю. Были и те саксонцы, которых просто забили до смерти, но большинство, после избиений, присягнули Фридриху.
А король Пруссии, направив лишь пятнадцать тысяч солдат на взятие Дрездена, устремил свою армию в сторону Праги. Разведка докладывала, что столица Богемии практически не защищена, потому есть шанс взять город с марша.
*………*………*
Курляндия
21 февраля 1752 года.
Полковник Фридрих Зейдлиц уже видел себя в сонме прусских генералов, о которых говорят «славные генералы Фридриха». Вот и этот человек хотел считаться «славным». А почему нет? Он почти безукоризненно провел операцию по нейтрализации угрозы для Пруссии со стороны Российской империи.
Стало понятно только после разгрома двух усиленных русских дивизий, что Петр III собирался создать в Курляндии сильный плацдарм для развития наступления на Кенигсберг. Пусть самих войск для масштабной операции у русских в регионе и не имелось. Но то, сколь много они запасли провианта, порохового запаса, ядер, свинца, фуража, говорило о том, что Россия намеривалась ударить по прусским землям не менее, чем восьмидесятитысячной армией.
Склады русских просто ломились от изобилия. Уже второй день приходится подсчитывать количество вяленного мяса, круп, масла, которые нескончаемой вереницей повозок убывали в благословенную Пруссию. Король Фридрих сетовал на то, что казне дорого обходится кормежка солдат? Так Зейдлиц ее дал, эту самую кормежку.
Атака на русские позиции, которые еще только намечались, но никоем образом не укрепились, была стремительной. У полковника в подчинении было пятнадцать тысяч, в основном кавалерии, русские же уже тогда могли выставить двадцать две тысячи, в основном пехоты. Могло бы состояться и сражение, выиграть в котором было бы проблематично. Но Зейдлиц не сомневался, что при любых раскладах сил, он одолел бы варварское племя, как некогда это делали его предки, прогоняя славян с теперь германских земель.
Вместе с тем, полковник посчитал за удачу то, что русские имели мало орудий, из которых успели выстрелить только три. При том, захватить русские пушки Зейдлицу не удалось. Нет, были захвачены десять орудий, но явно не те, на захват которых он рассчитывал.
Это были старые пушки, о которых прекрасно был осведомлен прусский генералитет. Хотелось бы посмотреть и на те орудия, которые русские скрывали. Были сведения от шпионов и перебежчиков, и все они говорили о прекрасной русской артиллерии. Несмотря на угрозу собственной жизни, русские артиллеристы взрывали свои же орудия, или, бессмысленно прикрывали отход других пушек, обрекая себя на смерть.
