— Жаль, Сид… Очень жаль, — как бы размышляя, проговорил лейтенант.

— Что жаль, Френк? — спросил я. — Но если ты хочешь, то я отдам тебе все собранные мной, материалы и дадим делу официальный ход. Поэтому я и говорю с тобой, поэтому и прошу тебя. Спрашиваю твоего согласия.

— Жаль, Сид, — как бы не слыша моих слов, вновь проговорил лейтенант, протягивая руку к бутылке. — Жаль, что и ты это понял. Я это понял раньше, а поэтому и пристрастился к этому, — он помахал в воздухе бутылкой. — Я очень уважаю тебя, Сид, и ценю. Но ты выбрал другой путь. Может, он принесет тебе удачу, а я бы этого очень хотел. — Он замолчал, опрокинул содержимое стакана в рот и закончил фразу:

— Только когда станешь зятем мистера Моулза, хоть иногда вспоминай меня.

— Что ты, Френк, я никогда тебя не забуду! — воскликнул я. — Я такое узнал…

— Тише, — прошипел он, — разбудишь свою невесту. А о делах поговорим утром, когда протрезвеем. Я постараюсь тебе помочь, чем смогу. А сейчас давай закончим тихо бутылку и пойдем отдыхать.

Утром Джулия, как хорошая хозяйка, приготовила нам завтрак и по чашке горячего крепкого кофе. У меня трещала голова, а поэтому я глотнул две таблетки аспирина. Френк выглядел так, будто не было никакой пьянки прошлой ночью. Когда мы покончили с едой и начали пить кофе, Рейлан сказал:

— А теперь выкладывай все, что ты имеешь по этому делу.

Я рассказал ему все о поездке в Нью–Йорк, о пришедшей мне на ум идее, умолчав только о покушении на меня. Он внимательно выслушал все, подумал, а потом проговорил:

— Да, у тебя отличные козыри, парень. Хочешь, я пойду к мистеру Моулзу и выложил все? Я думаю, что успех гарантирован.

— Нет, Френк, — ответил я, — ты наживешь себе врага, да и я тоже. Гарри Моулз не любит, чтобы много людей знали его секреты. Я лучше поговорю с ним сам.

— Смотри, Сид, ты многим рискуешь. Он не остановится ни перед чем.

— Ничего, я намекну, что кое–что оставил у тебя.

— Это уже лучше. Да, и скажи, что на всякий случай написал завещание, где оставил кое–что для прессы.

— Согласен, это тоже пойдет.

— Итак, Сид, это дело — твое дело. А теперь послушай, что узнал я.

Правда, это касается его зятя, но тоже может тебе помочь. Дело в том, что его зять стал наркоманом. Именно в поисках наркотиков он кинулся в ночь ограбления в клуб «Зорро» в Майами. Конечно, он нашел там то, что искал, потому что его сопровождал Дейв Хоук с женой. Теперь ты понимаешь, что никто из этого семейства не был дома в ту ночь. Стелла развратничала с Диком Лоренсом, а ее муж метался в поисках снадобья. Ему помог его брат, который занимается этим грязным бизнесом и знает таких же, как сам. Правда, за лапу его ухватить пока не удалось…

— Так вот почему все так дружно покрывают друг друга, давая друг другу алиби, — сказал я.

— Кстати, подумай, Сид, ведь действительно по телефону могла позвонить Стелла Хоук, а Дик Лоренс совершил ограбление. Это может и объяснить то, что меньше всех досталось мистеру Моулзу. Он не хотел убивать отца своей любовницы. Да и вообще постарался обойтись без жертв.

— Я уже думал об этом, Френк, но это будет невозможно доказать. Они просто заявят, что занижались любовью в бунгало на берегу моря. А уж дочери мистера Моулза, я думаю, поверят. А вот такую версию выдвинуть для Гарри Моулза будет весьма неплохо. Он, я думаю, сам расправится с любовником дочери. — Я усмехнулся. — При всей его подозрительности, он это сделает, даже если тот и не будет виновен.

— О'кей, Сид, так и решили. Возвращайся и заканчивай все сам…

Френк уехал днем, а я еще задержался на пару дней, заканчивая кое–какие дела. Перед возвращением в Делрэй–Бич я сказал Джулии, что уезжаю всего лишь на три–четыре дня, и чтобы она ждала меня здесь. Я пообещал ей закончить все дела, а потом уехать с ней в свадебное путешествие. Я также твердо пообещал ей добиться согласия отца. До установленного мною срока оставалось всего три дня. Через три дня истекали четыре недели…

Я уже знал, что на раскрытие этого преступления у меня крайне мало шансов, а поэтому, приехав в Делрэй–Бич, сразу же направился в свой кабинет и стал приводить в порядок все дела. Как никогда, за этот день я сделал многое. Я уже собирался уходить домой, когда раздался телефонный звонок.

— Слушаю, Керт, — сказал я, беря трубку.

— Хелло, Сид, — узнал я голос лейтенанта Рейлана, — приезжай срочно ко мне. У меня есть для тебя большой сюрприз.

— О'кей, еду. — Я положил трубку, думая, что же могло случиться.

До управления полиции я добрался за десять минут. Входя в кабинет лейтенанта Рейлана, я увидел его улыбающееся лицо.

— Ну, Сид, ты просто счастливчик! — приветствовал он меня. — Судьба дарит тебе еще один шанс.

— Да говори же, Френк, что случилось? — не выдержал я.

— Дело в том, что вот, — он протянул мне руку, и на ладони я увидел довольно–таки красивый перстенек, — посмотри… Это перстенек из перечисленных, но не застрахованных вещей миссис Бетти Хоук, которые пропали вместе с драгоценностями Стеллы Моулз, прости, теперь она Стелла Хоук…

— Да? — удивился я. — И где вы его обнаружили?

— Его подарил одной нашей девице легкого поведения в пьяном виде парень, весьма похожий по описанию на… Хенка Брейга…

— Хенка Брейга?! — удивился я.

— Да, именно на него, — подтвердил лейтенант. — Да, я уверен, что это был именно он. Так что заканчивай сам это дело. Езжай и арестуй Хенка, а там уж все зависит от твоего умения вести допрос.

— Я думаю, что мы спешим, Френк, — проговорил я задумчиво, закуривая сигарету.

— Почему же, Сид?

— Да потому, что на ночь ограбления у него прекрасное алиби: он не мог ограбить мистера Моулза, находясь в тюрьме, и если мы его арестуем, то он заявит, что нашел это колечко где–нибудь, ну, скажем, на полу в «Лайонс–баре», где он постоянно слоняется. И это может оказаться такой же пустышкой, как и браслет, обнаруженный у Лизи Фойгт… К тому же, я не удивлюсь, что Дейв Хоук оказался менее щедрым, чем его брат и подарил на Рождество какой–нибудь девице не браслет, а перстень…

— Да–а, — задумчиво протянул лейтенант, потирая лоб, — возможно ты и прав. Здесь спешить нельзя. А что ты намерен делать?

— Завтра утром я встречусь с Хенком, так как именно завтра он обещал дать мне, как он выразился в последнюю встречу, весьма ценную информацию, выслушаю его, записав разговор на магнитофон, а потом в доверительной беседе предъявлю ему перстенек…

— Пожалуй, так будет лучше, — сказал Рейлан. — Да, так будет лучше, но я желаю тебе вытрясти из него все.

Но встретиться мне с Хенком Брейгом утром не пришлось…

Труп Хенка Брейга выловили рано утром в заливчике, где при всем желании утонуть было почти невозможно, а поэтому вначале возникла версия об ограблении и убийстве. Но вытащившие его на землю полицейские обнаружили, что в его бумажнике находилось тысяча пятьсот долларов купюрами по сто долларов, не считая мелких бумажек в кармане, на месте были золотые часы и золотой портсигар. При осмотре полицейский врач не обнаружил никаких повреждений, которые могли бы служить причиной насильственной смерти, но зато при вскрытии все стало ясно: он выпил слишком большое количество виски, чтобы продолжать дальше жить… Конечно, был и еще один вопрос: как он оказался возле этой лужи, но на этот вопрос никто не мог ответить. Смерть Хенка Брейга особенно никого не опечалила, так как сержант Хаберт высказал общее мнение, что его смерть сохранила казне деньги на судебные издержки и на приведение приговора в исполнение. Ну а в том, что он заслужил казни, никто не сомневался. Было не до шуток только мне, а поэтому лейтенант Рейлан подошел ко мне и положил руку на плечо.

— Ну, подох Хенк, — сказал он. — Ну и черт с ним! У тебя и так достаточно улик, чтобы прижать Моулза. Какая разница, одной больше или меньше…

— Спасибо, Френк, — сказал я. — Спасибо за все. Послушай, Френк, — вдруг мне в голову пришла интересная мысль. — Завтра последний день, и именно завтра я нанесу удар Гарри Моулзу, а сегодня вечером не составишь ли ты мне компанию в борьбе с бурбоном?