— На какую сумму у вашей жены было драгоценностей? — спросил я.
Он на некоторое время задумался, а потом ответил:
— Думаю, что на несколько сот тысяч долларов… На сумму, превышающую полмиллиона долларов. Точно вам сказать не могу, так как я не вел учет стоимости драгоценностей жены.
— А они были застрахованы?
— Не все. — Он опустил глаза. — Видите ли, шериф, жена попала под влияние жены моего брата Арчи. Она тоже не захотела страховать драгоценности…
— Конечно, она может поступать, как находит нужным, но… — Я сделал небольшую паузу. — Как она отреагировала на сообщение об ограблении мистера Моулза?
Вопрос был неожиданным. Он хотел что–то ответить, но потом усмехнулся и сказал:
— Точно так же, как и все. Она была огорчена и взволнована.
— А не показалось ли вам странным, что из охраняемого дома, в котором находятся, кроме слуг, еще четверо крепких мужчин, довольно–таки хороший сейф, — я кивнул на сейф в кабинете мистера Моулза, — драгоценности повезли в контору, где всего лишь охранник внизу и, разумеется, сигнализация?
Он пожал плечами.
— Я как–то не задумывался об этом… Так захотел мистер Моулз, а его желания всегда выполняются…
— Благодарю вас, мистер Хоук, — сказал я. — Я не смею вас больше задерживать и попросил бы пригласить вашу жену.
— Хорошо, шериф. Она сейчас войдет, — ответил он и вышел из кабинета.
Распахнулась дверь, и в кабинете появилась женщина ниже среднего роста, несколько полноватая, с красивыми чертами лица и каштановыми пушистыми волосами. Ямочки на ее щеках выдавали веселую натуру, но глаза смотрели настороженно.
— Я ничего не знаю, — начала она с порога. — Я очень потрясена всем случившимся…
— Успокойтесь, миссис Бетти Хоук, — сказал я. — Меня просто интересует, как вы провели субботний вечер.
— Мы сразу после ужина ушли с Диком отдыхать, а утром узнали об этом ужасном преступлении, — ответила она, даже не сев в кресло. — Это ужасно…
— А как все остальные отреагировали на это происшествие? — спросил я.
— Примерно так же, как и я, но каждый по–своему. Да я и не наблюдала за всеми. Мне было достаточно того, что пропали мои драгоценности. И больше я ничего не знаю…
Я видел, что она близка к истерике, а поэтому сказал:
— Благодарю вас, миссис Хоук, и прошу после вас пригласить Дика Лоренса.
— Хорошо, сэр, — ответила она и быстро вышла из кабинета.
В кабинет с легким кивком головы в виде приветствия вошел Дик Лоренс. Он был красив чисто мужской красотой, которая часто привлекает женщин. Высокого роста, хорошо сложен, на голове густые золотистого цвета волосы, а вокруг чувственных губ усы и бородка такого же цвета, высокий открытый лоб и большие серые глаза, излучавшие самоуверенность. Он делал карьеру, причем в последнем, имевшем успех фильме уже выступал как соавтор Арчи Хоука.
— Садитесь, мистер Лоренс, — тихо сказал я, указывая на кресло, закуривайте. — Я сам закурил очередную сигарету, протягивая ему пачку.
— Благодарю вас, шериф, — ответил он, опускаясь в кресло. — Но я привык только к сигарам. — Он достал из светло–голубого костюма портсигар крокодиловой кожи, открыл его и вынул оттуда тонкую сигару. Затем опустил портсигар в карман и извлек оттуда зажигалку, прикурил небрежным жестом. — Я слушаю вас, кажется, мистер Керт, — сказал он.
— Вы правы, я Керт, и у меня к вам несколько вопросов. Первый из них как давно вы знаете Арчи Хоука?
Он удивленно взглянул на меня.
— Мы с ним сотрудничаем уже семь лет, но какое значение это может иметь?
— Просто меня интересует ваше мнение о нем, — ответил я.
— Я ничего не могу сказать о нем плохого. Он талантлив, работоспособен и хороший организатор, — ответил Лоренс, глядя на меня своими серыми глазами.
— Ну, а миссис Стелла Хоук имеет отношение к его работе? — спросил я.
— Разумеется, — ответил он, отводя на мгновение взгляд. — Она как бы его секретарь и вдохновляет его к работе.
— О, это много значит, — сказал я и вдруг спросил:
— А с какой целью вы приехали вместе с ними?
Этот вопрос застал его врасплох, но он мгновенно собрался и ответил:
— Просто мы решили использовать даже отдых для создания нового сценария.
Мы создаем фильмы вместе, — он сделал паузу, затягиваясь дымом и выпуская его, что дало ему время на обдумывание очередного хода. — Он создает основную канву, а я уже дополняю некоторые детали… Да, вот так мы и работаем. И даже надеемся получить «Оскара»…
— О, это похвальное стремление. А теперь скажите, пожалуйста, что вы делали в субботний вечер? Спали, как и все?
— Нет. После ужина я отправился в отведенную мне комнату и сел за работу.
Вы, надеюсь, понимаете, что многого мне приходится добиваться самому, а поэтому надо работать. Где–то около одиннадцати часов я услышал шум в доме, но не счел нужным выходить из комнаты. Разговоры быстро смолкли, и снова все успокоилось. Я проработал до полуночи и лег спать…
— А почему вы все–таки не вышли? — спросил я.
— А почему я должен был выходить? — ответил он, улыбнувшись. — Это могла возвратиться миссис Моулз. Это могли быть какие–то семейные отношения, и если бы кто–то хотел, чтобы я при этом присутствовал, могли бы меня позвать.
— Вы слишком рассудительны для своих лет, мистер Лоренс.
— Жизнь меня так учит, мистер Керт…
— А когда вы узнали о похищении драгоценностей? — спросил я.
— Как и все, когда вышел утром к завтраку, — спокойно ответил он.
— Больше вам нечего сказать, мистер Лоренс?
— А что бы вы хотели услышать, шериф? — усмехнулся он.
— По поводу субботнего происшествия, — сказал я.
— Нет, это дело мистера Моулза, которого мне искренне жаль, и полиции, а я не сторонник вмешиваться в чужие дела…
— Благодарю вас, мистер Лоренс, — сказал я. — Если вас не затруднит, пригласите, пожалуйста, сюда Джо Наумана. — Я был предельно вежлив со всеми, так как знал, что не только мой магнитофон фиксирует наши разговоры, иначе Гарри Моулз никогда бы не уступил свой кабинет.
Дик Лоренс поднялся, слегка кивнул головой и вышел.
«Да, это крепкий орешек», — подумал я уважительно. Мне нравились достойные противники и в игре, и в жизни.
В комнату в темно–синем костюме вошел Джо Науман. Вокруг правого глаза у него был кровоподтек.
— Добрый день, мистер Керт, — сказал он, останавливаясь у стола.
— Добрый день, Джо, — сказал я. — Садись, — я кивнул на кресло и добавил, показывая рукой на кровоподтек. — Болит?
— Не так болит, как обидно, — сказал он, садясь. — Как меня обошли… Как сопливого мальчишку стукнули по голове, показав тысячу звезд…
— А что, удар был плохой? — усмехнулся я.
— О нет, сэр, удар был великолепный. Мне показалось, что мне на голову свалилась статуя Свободы, и я тут же погрузился в покой…
— А вы видели его, Джо? — спросил я.
— Если бы я его увидел тогда… — злая усмешка скользнула по его лицу. Я как раз дошел до лифта, когда он поднялся. Я повернулся, чтобы пройти в кабинет мистера Моулза. Я не придал значения, что лифт поднимается, подумав, что или охранник направил его к нам, или поднимается кто–то из людей, которых ждет мистер Моулз. Когда я очнулся, я сразу подумал о мистере Моулзе. Я испугался за него…
— Я бы тоже на вашем месте, да и на своем, испугался бы за него, ответил я. — Когда я узнал о случившемся в доме мэра, то сразу же поспешил с лейтенантом Рейланом в контору на Хоул–стрит. Я тоже испугался за него. Ведь в действительности Гарри Моулз неплохой человек, проживший нелегкую жизнь и достигший всего благодаря своему таланту. Он только кажется жестоким. Но он не злопамятный и добрый. И, несмотря на некоторые наши разногласия, я испугался, как бы с ним не случилось беды.
— Да, сэр, вы абсолютно правы. Когда мне потребовались деньги на операцию, мистер Моулз дал мне их и никогда не напоминал об этом. Он всегда старается помочь… Он понимает, как трудно, когда попадаешь в беду…
