– А Егрот… – обронил кто-то из полицейских…

Мерроу странно усмехнулся и выложил на стол последние козыри.

– Для Егрота руководитель нашего дела – мой начальник службы безопасности. Антон Востринский – вот он, – Эльвид брезгливо указал носком идеальных лакированных туфель на одного из погибших охранников. Ни тени сочувствия на его лице я не заметила. Только огромное облегчение – единственный свидетель погиб и выдать продажного политика больше некому. Мольрих и Трилонга, эти два идиота, любители флоры и фауны впустили рекомендованных мной охранников, даже не подозревая, что те – убийцы. Так что они хоть и пособничали, но не нарочно. Исключительно по собственной глупости и наивности. До сих пор не подозревают, что именно по их вине погибли владельцы месторождений олидианнов. Ну да и бог с ними… блаженными…

– Даже для своих подчиненных именно он являлся организатором. Идейным вдохновителем, человеком, который больше всех зарабатывал на махинациях с олидианнами. Родные Антона получали за это хорошенькие откупные. Но даже они не в курсе моего участия в деле. Егрот арестован еще в доке, на подступах к внутренности станции, как и все его бравые подельники. Нашей с вами встречи он не видел. Любому полицейскому Фаструм честно расскажет о том, что нанял его Антон Востринский – руководитель охраны политика Эльвида Мерроу. Кстати, во время любого обращения к липовому руководителю нашего маленького незаконного предприятия, Антон подчеркивал, что я никогда ничего не должен заподозрить. Передачу «товара» они производили исключительно в мое отсутствие на станции. Так думал Егрот Фаструм. Меня и сегодня тут не было.

Полицейские замерли, только слушали и время от времени косились на Эльса. Вальтарх выглядел непробиваемым – как физически, так и психологически.

Эльвид приступил к концу своей пламенной речи. Собственно к тому, ради чего распинался до этого.

– Итак. Что же у нас получается? Никто из посторонних не ведает, что я участвовал в раскрытом вами ужасном преступлении. Все свидетели назовут другого организатора. Преступники благополучно пойманы. Главный бандит и вор – Антон Востринский уже не придумает и не реализует ни одну другую преступную сеть, ибо вы его благополучно убили. Единственные, кто знает правду – так это мы с вами. То есть – все, здесь присутствующие. Трупы не разговаривают, – Эльвид взглядом указал на охранников.

– Может не все они еще трупы, – шепнул кто-то из полицейских.

Мерроу тотчас отреагировал:

– У каждого охранника есть датчик природных функций. Я получал сигналы с каждого датчика. И вышел лишь когда погиб последний парень из службы Востринского. Это все легко просчитывается, если предусматриваешь пути к отступлению прежде, чем наступает критический момент и операция оказывается под угрозой.

– Резюмирую. Жертвы наших махинаций уже получили необходимую помощь. Враги режима и воры обезврежены и отправятся под суд в ближайшее время. Организатор преступления убит. Все его возможные помощники из службы охраны – тоже. Его нажитое непосильным трудом добро конфискуют. То, что я отдельно высылал родным Востринского, останется при них и обеспечит им долгую жизнь и хорошую старость. Незаконное производство гадких препаратов прекращено, все оборудование из лаборатории изъято и подлежит уничтожению. Если уже не уничтожено. Вроде акция эта планировалась именно сегодня. Думаю, что дело уже сделано. В таких случаях спецслужбы не тянут. Чтобы не угодить в очередную уже лужу, если установки похитят злоумышленники. Не так уж дорого они и стоят, но ведь нужно наладить производство. А это требует времени, усилий, информации, которую мы получали по моим каналам из секретных исследовательских лабораторий. Там свойства олидианнов рассматривались под разными углами.

В общем, как ни крути, я защищен и невинен со всех сторон. И только вы способны опровергнуть эту гипотезу.

В последних словах звучала сдержанная ярость. Напряжение тугой пружиной сжималось, чтобы ударить совсем скоро. Я слушала Эльвида, стараясь не упустить ни единого слова, нервно теребя ремни безопасности. Браслет-компьютер Эльса записывал все и транслировал.

Заодно делал автоматические трехмерные фотографии.

Эльвид в растерянности поднимает руки, Эльвид просит слова, Эльвид хмурится, Эльвид что-то говорит. А вот вороватый политик брезгливо указывает носком ботинка на трупы… тех, кто отдал за него жизни…

Хватит для репортажа… И для характеристики этого субъекта. Еще и с телевизионщиками можно поделиться. Конечно, когда мы первые опубликуем сенсацию. Потом уже все эти данные можно продать тому, кто лучше заплатит. Если… ничего не случится. Боюсь, Эльвид не зря так распинается – он даже на предвыборной гонке не тратился на подобные речи. Уж явно этот гад не просто старается. И постоянно все сводит к тому, что его причастность к преступлению никому неведома и недоказуема. Известна лишь кучке преследователей.

За долгую карьеру журналиста я повидала немало политиков. И уж если что и усвоила, так это то, что эти ребята имеют какие-то иные моральные ценности. Свои, особенные и неповторимые. Поэтому я и не выдала Амира Меренгова. Таких политиков слишком мало, чтобы бездарно ими разбрасываться ради дешевой однодневки-сенсации. И я не ошиблась в Амире, как не ошиблась сейчас и в Эльвиде, который искусно сплел паутину и принялся ловить на нее мошек. Тех, что только и ждали, когда же дело наконец-то закончится. Начал Мерроу предсказуемо с тех, кто меньше заинтересован, с тех, кого легче перекупить. Естественно, с простых полицейских. Этих волков «космических переулков», чья работа опасна, сложна и зачастую до отвратительного неблагодарна. Близкие их практически не видят, дети и жены часто этим недовольны. Работают парни ради интереса, всеобщего блага и азарта.

К ним-то Эльвид и обратился с очередной заранее подготовленной речью, достойной библейского змея-искусителя.

– Таким образом я предлагаю следующее. Всем полицейским, которые участвуют в операции, я выдам внушительные премии. Такие вы за сто лет службы не заработаете. Буквально и до малейшего роша.

Служители закона переглянулись. Я видела на их лицах сомнения и отлично все понимала. Даже не винила ребят. Работа у них неблагодарная, дослужиться до нормальной должности, способен далеко не каждый первый. А тот, кто способен на подобное, еще должен поймать жар-птицу удачу, и не выпускать из рук ее сколький хвостик. И даже тогда есть куча возможностей не получить заслуженное по праву. Тебя могут внезапно убить, послать на заведомо проигрышное дело и повесить на тебя неутешительные результаты. Да, в общем, всякое возможно на шахматной партии между справедливостью и коррупцией. Однажды я делала репортаж о дежурстве простых космических полицейских. Я отлично все представляла, понимала и даже сочувствовала.

Глава полицейских – крупный землянин – окинул подчиненных суровым взглядом, и те замерли в ожидании продолжения.

Но все равно многозначительно переглядывались. Начальство начальством, закон законом. Но трудно устоять перед искушением, если на кону не стоят жизни и интересы простых обывателей, ради которых полицейские и работают. Всего лишь маленькая сделка с совестью, которая не принесет никому вреда… Вроде бы… Так кажется…

А Эльвид выдержал паузу, позволив ребятам удариться в сомнения, размышления о том, что станется, если слегка покривить душой и продолжил с чуть большим напором:

– К денежной награде, разумеется, полагается и повышение. Уверен, многие из вас ожидали его после этой операции и успешного раскрытия громкого дела. Все это я вам также обеспечу.

– Лина Лейси? Я знаю, что вы меня слышите!

Эльс дернулся, сделал такой жест, словно разрубал шипованным кулаком воздух. Эльвид примирительно поднял руки в воздух.

– Я куплю вам собственное издательство. И собственную галактическую газету. И там, и там вы станете редактором. Сможете выпускать свои книги и заниматься любимым делом. Финансы тоже обеспечу. Такой объем, что хватит не только на подъем бизнеса, но и на массированную раскрутку. Даже если оба дела поначалу окажутся убыточными.