В библиотеку вошёл Шан с прислугой, которые принесли чай и кучу вкусностей, тортов, конфет, пирожных, орехов и сухофруктов. Мой шосс сразу же заметил перемену в моем настроение, конечно, теперь он чувствовал все мои эмоции.

— Что-то случилось, малыш? — спросил, как только прислуга удалилась.

— Я просто устала, все время жить в волнениях и переживаниях. Я наконец хочу отпустить попытки найти зацепки о проклятии. Ты будешь презирать меня за это? — чтобы не соврать ему, я сказала правду, отчасти.

Ведь с этого дня, я действительно хотела и могла оставить все эти бессмысленные поиски. Мы оба, я и Шан, сможем быть спокойны за наших дочерей.

— Нет, детка, конечно нет. Я и сам понимаю тщетность этих поисков. — присаживаясь рядом со мной, ответил, крепко целуя.

— Тогда давай оставим все, на волю судьбы. Ведь, раз Равновесие дал надежду этому миру, раз он его не покинул, значит он не бросит все вот так. Я хочу в это верить. Я знаю, чувствую, что все будет хорошо. — протянув руку, погладила его по щеке.

— Я согласен, моё сокровище. Пусть будет так, как ты говоришь. Я верю тебе. — поцеловал он меня в ладонь.

И я поняла, что он догадался о чем-то, но смолчал. Я была благодарна, что он не стал задавать мне вопросов, просто верил. Думаю, что это потому, что ощущал меня очень тонко, особенно сейчас, когда я носила наших детей под сердцем. Шану было не важно, что вдруг так резко изменилось, была важна лишь моя уверенность.

Только одно, все же вызывало во мне интерес и я решила спросить об этом лорда Роина лично. Потому что его сыновья давали мне какие-то смазанные ответы. Полагаю потому, что и сами не знали всей правды.

Лорд Роин гостил у нас уже несколько месяцев, со своим войском, так как я была на седьмом месяце и роды были все ближе. Он считал, что меня стоит оберегать тщательней, хоть нам ничего и не угрожало. Мы попивали с ним чай в беседке, в саду, он любил проводить со мной время и не упускал возможность ощутить, как его внучки вели войну в моем животе.

— Роин, могу я задать вам вопрос, который возможно меня совершенно не касается? — решилась наконец спросить его, пока он был в хорошем расположении духа.

— Спрашивай, Мята. — склонил он голову, в знак дозволения.

— С чего все таки началась та война? И за что прокляла всех шоссов ведьма?

— Из-за женщины конечно же. Большинство войн случается, именно из-за женщин. Довольно банальная история, которую я должен был предугадать, но почему-то закрыл на такой исход глаза. — начал свой рассказ, старший лорд Ахриман, — Я был связан с той ведьмой, мы были любовниками, слишком долгое время, а затем я встретил свою лаэйли и ей пришлось отступить. Тогда мне показалось, что она не желала мне зла, что любила. И она действительно любила, так сильно, что не смогла отпустить. Долгими столетиями она плела интриги за моей спиной и собирала сторонников, чтобы уничтожить не только меня, но и всю нашу расу. У нее это почти получилось, Гаяна умела оплести своими путами, умы всех, кто был ей нужен. Если бы я тогда не был так самоуверен и глуп, моя лаэйли была бы сейчас жива. — Роин посмотрел в мои глаза и в его собственных глазах, стояли слезы, — Я не сошел с ума, лишь потому, что на мне лежит еще одно проклятье Гаяны. Она оставила меня жить в мучениях от тоски, по своей Малике, лишив ее жизни и разорвав нашу связь. Эта ведьма была способна на ужасные вещи, которые неподвластны никому другому. И я рад, что свернул ее шею, которую следовало свернуть еще при рождении.

— Простите меня, милорд, я не хотела бередить ваши раны. — стало очень неловко от этой ситуации.

— Ничего, Мята, все в порядке. Я давно уже смирился с утратой.

Мы тогда еще долго сидели в молчании, думая каждый о своем. Мне было до глубины души жаль лорда Роина, но радостно, что теперь он найдет утешение в своих внучках, которых уже любил больше всего на свете.

Надо отметить, что жизнь на Наури стала налаживаться. Шоссы с вампирами навели порядки в орочьих землях, нашли способ их приструнить. И наконец, спустя столько тысячелетий наладили все распри со всеми остальными расами. Друидами, магами, оборотнями. Оборотни охотнее всех пошли на перемирие, казалось, они сами хотели этого не меньше шоссов и вампиров. Маги и друиды дали согласие на перемирие скрепя не только сердцем, но и зубами, однако всем сторонам, сейчас это было выгодно.

Дети, которые призвали мою душу в этот мир, так и не были рассекречены. Никто не знал о том, кто я такая, да и признаться честно, никто даже не интересовался. Полагаю стараниями Равновесия, а ему самому на землях Каврона воздвигли десятки храмов и снова стали его почитать. Списали все на этакую прихоть Роина Ахримана, а ему перечить никто не стал бы. Жизнь вошла в новое русло и кажется, всех все устраивало.

Единственный, кто был расстроен в этой ситуации, это лорд Ратур. Гному не очень хотелось терять такого друга, как я, моя лавка приносила ему доход. Но естественно он ничего поделать мог, против Ахриманов уж точно не пошёл бы. Да и гном этот был добряк, не такой алчный и жадный, лишь прислал мне записку, с наилучшими поздравлениями в день свадьбы и небольшой подарок.

Шало, кстати, дражайшая эльфийка, нашла тогда путь из леса не только домой, но и будущего мужа. Какого-то весьма знатного светлого эльфа, который охотился в своих владениях на зайцев, а поймал Шало. Я даже в какой-то степени, порадовалась за эту безнадёжную девицу.

А я, как и положено выходила девять месяцев с двойней. Шан все это время практически ни на шаг не отходил от меня, как и его отец. Аяр извлёк чёрный дар из всех шоссов, которых смог найти, все были ему благодарны. О том, что это всецело моя заслуга, мы решили не упоминать. Хотя эту заслугу, вешать только на себя, я отказывалась. Но разве им докажешь? И потому как, я всего лишь человек и Шан не хотел ставить меня под угрозу, мы хранили эту тайну. Все трое опасались, что когда-нибудь это может обернуться против меня. Чего они допустить не могли, теперь я их семья.

Конечно, некоторые слишком часто задавались вопросом, как же так вышло, что проклятье не коснулось младшего Ахримана. Он смог найти лаэйли вопреки словам ведьмы, которая со дня на день родит ему двух дочерей. Все списывали на мой необычный дар, невосприимчивость к магии. Сущее везение, отшучивался лорд Роин, улыбаясь при этом словно хищная акула и каждый понимал, что лучше разговоров на эту тему, больше не заводить.

Роды прошли хорошо, я родила очень быстро, всего сутки и две крохотные девочки, появились на свет. Обе были точной копией своего отца, зеленоглазые и темноволосые. Пир тогда Шан закатил аж на неделю. Имена для наших малышек выбрал Аяр и лорд Роин. Первенькую, что родилась на десять минут раньше, назвали Лайса, а вторую Мэлси. Я и Шан совсем не возражали.

Десять лет спустя.

По случаю десятого дня рождения наших дочерей, дедуля устроил пиршество в замке Аласк не на шутку, созвав всех желающих. Он снова принял бразды правления, а Аяр наконец ушёл на заслуженный отдых. Я же дико нервничала по этому поводу, все никак не могла привыкнуть к таким масштабным праздникам.

Лайса и Мэлси ликовали от восторга, ещё бы такое количество подарков и сладостей. В этом году больше, чем в прошлом, страшно представить, что будет на их восемнадцатилетние.

Обе девочки были в милых, воздушных платьицах, словно две куколки. Лайса в фиалковом, а Мэлси в розовом, их любимые цвета. Они словно две бабочки порхали вокруг своих дяди и дедушки. Знали, как те двое их любили и умело этим пользовались.

На пир прибыли все ныне живущие шоссы, все кого мы спасли, почти четырнадцать лет назад. К вечеру во дворце собралось просто огромнейшее количество гостей, не было возможности протолкнуться в главном зале, когда дело дошло до поздравлений. Которые нам пришлось слушать, несколько часов, девочки уже притоптывали на месте, от нетерпения потанцевать и засесть за разбором подарков.