— Пришла в себя, солнышко? — ласково спросил орк, а меня передернуло.

— Сколько я была в отключке? — недовольно спрашиваю.

— Пять дней. — виновато ответил, — Прости, но так надо было. Вывезти тебя из Ронельи незаметно, было крайне сложно. Мята Лияр оказалась весьма ценна для гномьего лорда. Но знаешь, странно, что тебя все же не кинулись искать. И думается мне, что не кинутся, во всяком случае, надеюсь на это.

— Зря надеешься! Кинутся, это вопрос времени. — попыталась припугнуть его, хотя вряд ли вышло, — Чем ты меня накачал?

— Сонный порошок дерева крито, сторговал у друидов. Весьма полезная вещь оказывается.

— Что ты со мной сделаешь теперь? — затаив дыхание спросила, хотя и так знала, для чего я ему нужна.

— Сделаю тебя своей любовницей, разумеется. Быть моей женой ты больше не заслуживаешь, после того, как сбежала. И ты должна сказать спасибо, что я выбрал этот вариант, а не свернул шею, следуя закону беглецов. — присаживаясь рядом со мной на кровать, орк поставил разнос с едой себе на колени.

— Мне еще нет восемнадцати. — напомнила ему, приподымаясь на локти.

— Я помню, солнышко. И я подожду, не хочу, чтобы ты умом тронулась. Сумасшедшая ты мне не нужна. — проводит нежно рукой по моей щеке.

Я стоически стерпела, его прикосновение, не хотелось провоцировать на агрессию своим сопротивлением. Буду вести себя пока что покладисто, мне нужно время чтобы что-то придумать. Как-то выбраться отсюда или позвать кого-нибудь на помощь. Только вот, похоже выпускать меня из комнаты не планируют, это создавало проблему.

Отобрав разнос у орка, я принялась с аппетитом жевать рагу. Заточение, заточением, а помирать с голоду в мои планы не входит, силы мне пригодятся. Орк больше со мной не разговаривал, молча наблюдал, как я ем, а потом забрал посуду и ушел, заперев за собой дверь.

Медленно потянулись напряженные дни в замке Жазы. Как позже выяснилось, я была права и сейчас Войнок принадлежал ему, он стал лордом орков. Всю семью Вато вырезали шоссы, а уже тех, кто мог помешать лично Жазы, добил он сам. Так сильно жаждал власти, хотя чего уж там, все орки охочи до всего, к чему могут дотянуться. Алчные, жадные и крайне подлые, они не чурались ничего, что могло принести им выгоду.

Санора кстати погибла, в ночь когда я бежала, ее разорвал давар. В тайне позлорадствовала маленькой справедливости, хоть это и выглядит не очень хорошо. Теперь по замку заправляла Хитони, она часто приносила мне еду в комнату. Так как мне выходить запрещалось, запирали на ключ снаружи, словно пленницу. Со мной даже разговаривать не дозволялось, чтоб уж точно возможности сбежать не представилось. Я ни единожды пыталась хоть как-то разговорить Хитони, но она так ни разу и не ответила мне. Жазы подготовился основательно, запугал девочку как следует.

Сам Жазы приходил ко мне каждый вечер, пытался беседовать, ухаживать, лез с поцелуями, признавался в чувствах и желаниях. Я же как могла, отказывала ему, аргументируя это тем, что хочу принципиально дождаться своего совершеннолетия. И он практически всегда уступал мне, за что я в какой-то степени была ему благодарна. Иногда мне даже казалось, что он возможно и правда любил меня, по крайней мере когда-то. Но так казалось только до того момента, пока он не впадал в бешенство от моих отказов.

Время шло, а меня никто не рвался вытаскивать из лап орков. Вот тебе и всепоглощающая любовь шосса. Было так больно и обидно, что он меня не искал. Я уже больше двух месяцев находилась в заточении. Ещё два и наступит мой день рождения, тогда мне уж точно не спастись. Я видела этот предвкушающий, лихорадочный блеск в глазах моего ночного кошмара и он начинал все сильнее злиться моим отказам. Я металась в отчаянии словно птичка зажатая в тиски, не могла ничего придумать, чтобы справиться самой. Безысходность все больше давила тонной глыбой по ночам.

В этот день Жазы пришёл ко мне по-особенному злой. Не знаю, что уж там произошло, но выглядел он взбешённым и это сулило мне мало приятного. Он возник в дверном проеме слегка выпившим и с бутылкой эля в руках, похабно улыбнулся запирая за собой дверь.

— Ну, привет, птичка моя в клетке. — садится на кровать у моих ног, — Скучала по мне сегодня, а?

— Жазы, ты пьян… — напряглась я.

— Хм, вижу, что нет. — отпивает эль, — Но знаешь, это не страшно, я давно уже понял, что ты никогда не захочешь меня. — пьет из фляги еще, утирает рот рукавом, — И, понимаешь ли, солнышко, я ведь не обязан ждать ещё два месяца, я могу взять тебя прям здесь и сейчас. Раз уж взаимности мне все равно не добиться. — делает ещё пару глотков и тянется ко мне.

Я попыталась увернуться, встать с постели, но он перехватил меня одной рукой за волосы и усадил обратно. А второй грубо провёл по губам, шее, больно сдавил грудь, и начал медленно расстегивать пуговицы. Меня охватила паника, нужно было что-то предпринять, как-то убедить его, потянуть ещё хоть немного времени.

— Нет, Жазы! — упираюсь руками ему в грудь, — Только не так! — поспешно затараторила, в попытке вразумить орка, — Я хочу оставаться в здравом уме, прошу тебя! Я отвечу тебе взаимностью в свой день рождения, но не раньше! Если ты дашь слово, не трогать меня сейчас. Обещаю, я буду хорошей девочкой! Пожалуйста!

Он остановился, внимательно всматриваясь в моё перепуганное лицо и что-то для себя решая. А через секунду выпустил из своего захвата. Я облегченно выдохнула.

— Хм… Дааа, ты праваааа, Мятааа. — протянул он уже более пьяно, но на удивление спокойно, — Я хочу видеть в твоих глазах страсть, а не страх и ужас. Скажи, чем я так тебе противен?

— Ты не противен, я боюсь тебя. — старалась врать, как можно убедительней, — Вся эта ситуация с моим похищением, это заточение в четырёх стенах, давит на меня, мне просто страшно. Может, если бы ты позволил мне… — закончить он мне не дал, грубо прервав.

— Нет! Хитрая, мелкая девка! Из комнаты ты не выйдешь, пока не станешь моей и телом и сердцем! Поняла? — рычит мне в лицо, грубо обхватив одной рукой за подбородок, — И для начала, ты должна отвечать на мои поцелуи! Иначе я перестану тебя кормить! Слишком много ты о себе возомнила, я ведь могу быть и жестоким орком.

— Да-да, хорошо, я поняла. Я все поняла. — слёзы градом полились из глаз.

— Умница! А теперь поцелуй меня. Сама.

Выбора у меня в данный момент не было, я прекрасно понимала, что сейчас не время и не место оказывать ему сопротивление. Поэтому дрожащими руками обхватила его лицо и поцеловала в губы, стараясь не сразу отстраниться, будто мне не было противно. А он впился в меня словно пиявка, пытаясь сунуть свой язык мне в рот.

— Прости, Жазы, я не умею целоваться, я ещё никогда не целовала мужчину. — снова соврала, мягко отстраняясь и подставляя ему щеку, но не отталкивая от себя.

— Ничего, девочка моя, я тебя всему научу. Только не смей меня отталкивать. — уже без злобы прошептал он мне в шею, целуя.

— Хорошо. — ответила, делая вид, что смущаюсь, а саму колотило от отвращения. Единственные губы, которые я хотела целовать, все никак не являлись спасать меня.

— Да, вот так. — похабно улыбается, облизнув свои тонкие губы, — Такая покладистая ты мне нравишься ещё больше. Пожалуй, это того стоит, дождаться твоего совершеннолетия. — шепчет, целуя мои ключицы, — На сегодня я тебя оставлю. Сладких снов, Мята. — и снова целует в губы, но уже мягко, а мне приходится кое-как ответить поцелуй.

Когда Жазы ушёл, я прорыдала несколько часов. Глаз не получалось сомкнуть до рассвета, настолько меня раздирала собственная беспомощность. А ещё все та же обида, от того, что шосс меня не искал.

На рассвете в моё окно постучала птица, от неожиданности я подпрыгнула на месте. Глазам своим не поверила, это была белая карима, что-то вроде нашего голубя. Прекрасные почтовые птицы, кажется судьба все же мне благоволила. Пулей подбежала к окну и с жаром заговорила:

— Милая карима, только не бойся, не улетай! Боже, как я рада видеть хоть что-то живое. Я уже и не надеялась на подобное чудо. Ты меня понимаешь?