— Я перед тобой оправдываться не буду. Мне не в чем. — Кьяра постаралась тотчас же внести ясность.

— Думаешь, что раз под его защитой, то теперь неприкасаемая? Так Алан велел тебе передать, чтобы ты всю площадку отдраила, а Мик все слышал и слова против не сказал!

Танья страшно разволновались, что почти задыхалась, настолько сильно вздымалась ее грудная клетка.

— Ну, так я, может, пойду уже убираться? — специально небрежно уточнила Кьяра.

Танья замялась в нерешительности. Похоже, заготовка закончилась, а как действовать дальше девушка не придумала. Тогда вперед вышла Шпанка:

— Да, ты уже все сделала! Обтяпала дельце! Овцой прикинулась, только с нами шутить не надо! Я твою гниль насквозь вижу! — завизжала она, — Ты у нас еще попрыгаешь!

— Ты, правда, хочешь устроить тут такое представление? — Кьяра обвела смелыми глазами девушек. Она не испугалась. На этаже дежурили Кухаркины сыны, которые уже вышли из-за своей конторки и с еле скрываемым любопытством следили за девушками. — Мику же сразу сообщат. Представь, как он разочаруется!

— Сама смотри, в оба глаза, пока они у тебя есть, чтобы в тебе не разочаровался! — выкрикнула Крис, наступая на девушку.

Танья уже несколько раз окликала Шпанку, но безрезультатно, тогда она подхватила боевую подругу поперек талии и потянула назад.

— Я понимаю, что ты чувствуешь себя… обманутой, но, может, тебе лучше поговорить с Миком? — Кьяра обращалась исключительно к Танье.

Утаскиваемая Крис в воздухе замахала кулаками:

— Я тебе, убогой, сейчас на таком языке объясню, что ты сразу поймешь…

Танья уже пылала от стыда. Она удвоила усилия, лишь бы поскорее сбежать. Глупая оказалась затея.

Девушки поспешно удалялись. Уже у самых дверей Шпанка повернулась, чтобы еще раз припечатать Кьяру какой-нибудь крепкой фразочкой, но Танья так толкнула подругу в спину, что Крис чуть не растянулась на полу.

Парни вернулись на пост.

19.2

Кьяра захватила ведро и швабру и поднялась на свой этаж. Она переоделась в домашнее, подоткнула полы длинной юбки за пояс и принялась за мытье.

По мере работы настроение, испорченное безобразной сценой, улучшилось до такой степени, что девушка стала напевать себе что-то нос. Она даже начала слегка пританцовывать, а когда закончила, то почувствовала, что ее тело пылало от жара. Она вся покрылась бисеринами испарины.

Девушка оттянула футболку, заглянула в вырез и подула на грудь. Со стороны лестницы послышался рваный вздох. Кьяра подняла голову и тут же увидела Мика. Он стоял в своей обычной давлеющей позе и мрачно сгущающимся сумраком глаз уставился на ее грудь с прилипшей майкой.

Парень смотрел очень пристально и словно не мог поверить своим глазам. Выражение его лица было настолько одновременно сосредоточенным и недоверчивым, каким бывает только у человека, нежданно встретившего что-то совсем запредельное.

Губы Кьяры сами растянулись в улыбку. Сначала она попыталась ее спрятать, но не выдержала и засмеялась. Она опиралась на швабру двумя руками, запрокинула голову и залилась звонким, озорным хохотом.

Мик не разозлился, а замер и не шевелился, словно боялся спугнуть чудесное видение. В его глазах появилось такое благоговейное изумление, как будто впервые увидел девушку. И как будто то, что видел Кухаркин сын, он находил… очень привлекательным.

Он подошел настолько близко, что до Кьяры донеслось его мятное дыхание.

— Ты, оказывается, и так умеешь?! — простодушно выразил Мик то изумление, что и так было написано на его лице.

Девушка чуть сморщила носик, но решила, что он имел в виду ее пение или танец, которые успел подсмотреть.

— Конечно! А ты сомневался? Думал в уборщицы меня переквалифицировать? — она мотнула головой, указывая на свежеубранную лестничную клетку.

Парень огляделся и посуровел.

— А разве ты еще на что-то годишься?

Отчего-то стало так больно. Словно раскаленная игла вошла в сердце. Девушка побледнела. Она прикусила нижнюю губу:

— Нет. Я знаю свое место, — ядовито прошипела Кьяра.

— Так и знал, что ты мне это еще припомнишь, — ухмыльнулся парень.

Перед ней снова стоял прежний Мик. Снисходительный, заносчивый нахал. Девушка развернулась и потянулась к ведру. Сильная рука Кухаркиного сына вырвала его из рук Кьяры так резко, что на пол выплеснулась лужица грязной воды.

— Что ты творишь? — в ужасе закричала девушка.

— Оставь! Я найду, кто потом соберет, — его голос обрел властные нотки.

Кьяра возмущенно посмотрела на парня, но, отпихнув ведро подальше, второй рукой он схватил девушку сзади за шею и притянул к себе грубым рывком.

Мик заглянул ей в глаза и впился в приоткрытый рот мучительно долгим поцелуем. В нем было все: сладость победы и горечь поражения, ее одиночество и обещания совместных рассветов, безумие и ясная, непоколебимая уверенность.

Кухаркин сын посасывал ее нижнюю губу, проводил языком. Дразня выпускал и прихватывал зубами. Кьяра почувствовала, как воспалилась и начала гореть нежная кожа оттого, что ее царапали яркие обветренные мужские губы.

Его ладонь уже не придерживала ее шею. Пальцы зарылись девушке в волосы и притягивали еще ближе. Как будто Мик собирался полностью поглотить ее. Он надсадно дышал и ничего из происходящего вокруг не слышал.

Она несколько раз жестко хлопнула раскрытыми ладонями по его плечам, прежде, чем парень непонимающе оторвался и безумным взглядом оглядел девушку.

— Я думала, что у тебя есть Танья!

— Никого у меня нет, — быстро пробормотал он.

И парень снова накинулся на ее алый рот.

— Но она говорила…

— Мне плевать, что она говорила. Не думай о ней. Только ты.

Он прижал Кьяру к груди, покрыл поцелуями нежную кожу век и потянулся губами к вискам. А она снова словно сходила с ума в его руках. Так захотелось сдаться, ослабить контроль и действительно больше ни о чем не думать.

Кьяра почувствовала такую слабость, что не держи ее Мик, то она бы не устояла на ногах. Она дрожала, а он все целовал и целовал.

Мысли путались. Она должна была его остановить? Но теперь девушка совершенно не находила ни одной причины для этого.

Незаметно для Кьяры они как то быстро переместились в прихожую ее новой квартиры. Мик впечатал Кьяру спиной в стену, а сам одним движением содрал через голову футболку и скинул на пол. Парень зажал и обездвижил ее податливое тело.

С каким-то вялым возмущением Кьяра отреагировала на то, что его пальцы уже давно забрались ей под юбку и пытались попасть между плотно сомкнутыми бедрами.

Мик требовательно прорычал ее имя и закинул одну ногу себе на бедро. Он легко приподнял девушку и, придержав рукой за попу, прислонил разгоряченной промежностью к гладкой пряжке ремня. Кьяра повела бедрами, но только острее почувствовала холодную сталь. Она выгнулась, как молодое гибкое деревце, и застонала.

Кровь с диким грохотом неслась по венам. Бешено стучала в висках.

Перекрывая все это безумие, до нее начали доноситься какие-то странные ритмичные вибрации. Сначала слабые, но стоило к ним прислушаться, как они превратились в явно различимые звуки. В общем коридоре, за стенкой в квартиру Мика кто-то настойчиво дробился в дверь.

Кьяра напряглась и попыталась вырваться. Парень, еще наполовину в забытьи, обалдело закрутил головой. Он с трудом оторвался от девушки, чтобы найти источник ее беспокойства.

Брови сошлись на переносице, а в его глазах заплясали искры ярости. Он услышал. Не размыкая рук, Мик шумно выдохнул ей в шею.

— Они сейчас уйдут, — хрипло пообещал он.

Но вместо этого в дверь квартиры напротив забарабанили еще сильнее:

— Черт, шеф! Китти пропала! Егерь зовет. Говорит, что срочно. — Заорали с лестничной клетки.

Китти. У Кьяры перед глазами сразу вырисовался образ шлюховатой блондинки, жарившей на кухне картошку.

Кухаркин сын грязно выругался сквозь зубы и спустил девушку на пол. Мик поднял скинутую футболку, поправил через штаны член и с проклятиями вышел в общий коридор.