– Движения должны быть плавными и в тоже время резкими, внезапными – неожиданными для противника, – громко и чётко объясняла ученикам, без всякого сомнения, будущая королева. Временами её голос был настолько громким, будто перед ней готовящаяся к сражению армия. Двигаясь, словно в божественном танце, она детально показывала все секретные выпады. – Всегда смотрите врагу только в глаза! Будьте готовы к любым нестандартным решениям. В этом один из секретов победы! Перемещайтесь молнией так, будто вы опять на ринге жалящего священного огня! Много тренируйтесь, и всё получится. Я в вас верю! С вами теперь сила священного дракона – вы теперь его рыцари!!!

– Да, легко сказать плавно и одновременно молниеносно двигайтесь с огромным ножом в руках. Да у него же вес как у штанги! – бурчал латиноамериканец, стоя спиной к мёртвому драконьему дереву.

Джиму довольно скоро надоели премудрости фехтования. Он решил показать, что без всяких утомительных тренировок отлично владеет гигантским ножиком. Решительно двумя руками он ухватился за рукоять меча, перед ним вонзённого в землю. Он задумал его эффектно взметнуть ввысь.

Обливаясь потом, вор с трудом выдернул меч из земли. Намереваясь продемонстрировать несколько па атакующих выпадов по воображаемому противнику, он резко вскинул его вверх. А для того, чтобы привлечь к себе внимание он громко закричал:

– Святые булки мамонта! Может вам ещё и бабочкой порхать! Смотрите!!!

И действительно посмотреть было на что, как говорится зрелище не для слабонервных. Непомерно тяжёлый обоюдоострый меч для проворных рук взломщика, но для фехтования слабых, с сердитым шипением длинным острозаточенным клинком неуверенно и неумело вспенил воздух вокруг него. Его вес тянул авантюриста за собой, делая похожим на шатающегося завсегдатая питейных заведений. Выглядело довольно забавно то, как он упрямо пытается подчинить непокорную блестящую в лучах солнца ледяную сталь. Его кидало из стороны в сторону, взад и вперёд, заставляя хаотично махать руками.

– А чтобы тебя! – проревел, выходя из себя Ловкач, окончательно убедившись в том, что так просто с мечом не совладать. – У, заточенная берцовая кость мамонта!

Джим, крепко стиснув зубы, и сжав, что есть силы влажными от пота пальцами рифлёную рукоять, в последний раз попытался нанести размашистый плечевой удар в схватке с самим собой. Чтобы это осуществить он отшлифованный до зеркального блеска широкий клинок тяжёлого меча занёс над головой.

Сместившийся центр тяжести потащил латиноамериканца за собой, вынуждая его, пятится назад. У него была такая походка, будто он ступает по марсианской поверхности.

Далл, не подозревая о «показательном выступлении» горе-фехтовальщика, растянувшись на зелёной траве, нежился в лучах полуденного солнца. Он лежал недалеко от мощных корней высящегося посреди лесной прогалины мертвенно-бледного дерева, тянущего в тёплое небо лишённые листвы ветви, похожие на змей.

Белый великан как раз находился за спиной пятящегося назад Джима, тащимого тяжестью меча. Неотвратимо он приближался к дракончику, дремлющему рядом с мёртвым деревом. Ещё шаг и он натолкнулся на него.

Зелёный, грубо разбуженный, спросонья не понимая, что произошло, грозно рыча и гневно шипя, отскочил в сторону.

Латиноамериканец, споткнувшись об зелёную гребенчатую спину мифологического зверя, выпустил из рук тяжёлый двуручный меч. Спиной вперёд он полетел на траву.

– О, седалище мамонта, как же больно! – провожая взглядом улетающее грозное оружие, застонал Ловкач, филейную часть которого пронзила боль.

В глазах у вора, оказавшегося в горизонтальном положении, столкнувшегося с землёй не только пятой точкой, а ещё и затылком, на несколько секунд потемнело.

Вылетевшая из рук пройдохи остро заточенная сталь вонзилась в принявшее на себя удар драконье дерево. Клинок меча так глубоко вошёл в белый мертвенный ствол исполина, изборождённый глубокими трещинами, что, без всякого сомнения, пронзил его старое сердце.

Джим после падения приходил в себя. Встряхнув головой, он разразился такой гневной речью, что от нескончаемого потока из отборных ругательств казалось, восстанут мёртвые. Когда же в попытке подняться с земли он во всём теле ощутил ноющую боль, его брань усилилась. Печать молчания на его уста наложил вдруг появившийся странный нагоняющий жуть клокочущий звук, который с каждой секундой пугающе нарастал. Оглушающей какофонией хаоса он доносился со стороны мёртвого дерева.

Латиноамериканец, не понимая, что происходит, вонзил растерянный взгляд в драконье дерево. Ему показалось, что змеиные ветви мёртвого исполина зловеще шевелятся. Охваченный приступом страха, совершено забыв о боли, он стремительно вскочил на ноги.

На поляне безгранично властвовал противно свистящий клокочущий и завывающий звук. За считанные секунды он достиг такой силы, что казалось, ещё немного, и сведёт с ума.

Ловкач, чтобы не оглохнуть, плотно прижал ладони к ушам. Скоро он обнаружил, что в том месте, где меч вонзился в ствол, мощным потоком вырывается серая струя. Смотря на неё, не было никаких сомнений в том, что это из дерева выбирается потусторонняя призрачная тварь. Она и была источником оглушительного звука, напоминающего стремительно сдувающийся воздушный шар. С каждым мигом звук становился сильней.

Нарастающий дьявольский свист испугал Далла, заставив засеменить подальше от драконьего дерева.

Вор, как только увидел свистящую призрачную струю, развернувшись на сто восемьдесят градусов, со всех ног бросился прочь. Он так ещё никогда не бегал. Даже без полицейского радара было видно, что в попытке убежать от сильно рассердившихся неведомых потусторонних сил он бьёт все рекорды скорости. Смотря на него, казалось, что его преследует по пятам осиный рой.

Латиноамериканцу дальше, чем на несколько метров, убежать не удалось. Глубоко вонзившийся в драконье дерево меч, с адским свистом вылетел из него будто пробка из бутылки шампанского. С невероятной силой его подбросило в небо. Теперь уже ничто не мешало серой струе, разящей гнилью, вырваться из нутра узловатого ствола колосса. Она с невероятной мощью устремилась на свободу, породив неистово вращающийся вихрь. Его тёмное жало стремительно растягивалось, метя в того, кто посмел потревожить покой павшего некогда здесь золотого многоглавого дракона.

Мистический смерч быстро настиг вора. Его окутало густыми клубами серой пыли. Вокруг него воздух буквально вскипел, неистово завертевшись в дьявольской пляске.

Джим ощутил, что его отрывает от земли и подкидывает вверх. С каждым мигом в объятиях неистово закрутившего кошмарного вихря он терял связующее звено с реальностью, растворяясь в зловещей жути, накинувшейся на него. В голове у него шумело от демонического свиста, глаза застилала непроглядная тьма, а лицо так хлестал адский ветер, что казалось, в кожу одновременно вгоняют тысячи ледяных игл.

Авантюриста резко кинуло вниз, будто жонглирующая им страшная неизвестность, наигравшись, отшвырнула в сторону.

– А чтобы черти забрали себе в пекло это проклятое дерево вместе с вашим ратным искусством! – придя в сознание, с болезненным стоном прохрипел Ловкач, с ужасом вспоминая сильный удар об землю, от которого как ему показалось, хрустнули и рассыпались на части все его кости. А когда он попытался подняться на ноги, то ощутил зловонный запах. Тут он увидел, что весь от кончиков волос до пят покрыт омерзительной слизью. – Да чтобы это драконье дерево разорвало! – ругательства с новой силой так и полились из него. – Чтобы его термиты съели до самого гнилого корня!!! Чтобы в него молния попала!!! Чтобы его снесли и растоптали мамонты!!!

Латиноамериканец, посылая проклятье за проклятьем, не замечал того, что происходит в небесах. А там меч, подброшенный в заоблачную высь серой струёй, подчиняясь силе притяжения, устремился назад. Кувыркаясь в воздухе ослепительно искрясь в солнечных лучах, он новой угрозой для горе-фехтовальщика, возвращался на землю. Не прошло и секунды, как его увесистая рукоять приземлилась в гущу просаленных похожих на копну смоляных волос вора, торчащих ежом. Попав в темя, она нанесла сокрушительный удар, прервав не только поток ругательств, а ещё и отправив сквернослова в глубокий нокаут.