Распластавшись перед братом, серебрянновласый юноша смерил того недовольным взглядом. Взор оппонента же был отрешен и направлен, будто сквозь него. Наверняка, о чем-то задумался. В разгаре боя посторонние мысли не приводили ни к чему хорошему. Лирела раздражало столь высокомерное отношение. Жажда мести неугасаемым пламенем разгоралась в груди.

Воспользовавшись моментом, он вскинул копье. Лезвие, белесой линией промчалось снизу вверх и черкануло по щеке, приведя того в чувства, а спустя оборот, подобно стремительной змее, впилось в бок.

Герхард даже не сразу понял, что произошло. По белому одеянию потекла кровь и одинокими каплями окропила землю. Острие вошло достаточно глубоко. Вряд-ли Лирел намеревался его убить, хотя по горящим безумием глазам такого не скажешь. Скорее, это просто был импульсивный порыв.

В этот момент виски обожгло адским пламенем. Жуткая ярость вновь сковала разум, выпустив зверя на свободу. Боли он совсем не чувствовал, словно злость полностью ее поглотила.

Схватившись за лезвие, Герхард жёстко вытащил его из раны и размашистым движением руки, прошёлся клинком по груди обидчика. Распоров белоснежный кафтан, длинный багровый след расчертил мускулистый торс.

Лирел припал к земле. Гнев ни капли не утихал. Стиснув зубы в яростном оскале, он сделал выпад вперёд. Алое лезвие тут же полоснуло болезненным жаром снизу вверх по плечу, а его владелец скрылся из виду. Прежде чем парень успел понять, что случилось, заострённый металл едва ощутимо коснулся горла.

– Все. Все. Я сдаюсь. Ты победил. – Лирел начал приходить в себя. Гнев исчезал, словно лёд под лучами палящего солнца. – Что-то на меня нашло.

Однако Герхард не спешил отпускать. Он изо всех сил сдерживался, чтобы не вскрыть ему горло. Оглушающий шепот, звенящий в ушах, будто наполнял голову чем-то тяжёлым и противным. Складывалось ощущение, что по вискам текла грязь. Со всевозможным остервенением, внутренний голос требовал крови и буквально физически пытался заставить его совершить решающее движение.

Лирел застыл в ожидании. Юноша совсем не чувствовал страха перед смертью. Он просто не верил, что брат может его убить. С самого детства они были очень дружны, однако сейчас нотки сомнения трепетной дрожью отбивались в груди. Ощущения говорили, позади него находится ужасающий зверь. В пылу сражения он совсем не заметил этой жуткой ауры.

– Герхард? – Клинок начал сильнее вписаться в кожу, освобождая путь капелькам крови.

Рука крепко сжала древко копья. В голове пронеслась мысль, попытаться выбраться из захвата. В такой ситуации оставалось только схватиться за лезвие, тем самым перекрыв ему путь к горлу. Но тогда, скорее всего он бы лишился пальцев. Подобный размен на жизнь казался вполне приемлемым. По крайней мере, иного способа, парень не видел. Время, казалось, замедлило ход. Каждое мгновение длилось мучительно долго, отбирая у него возможность спастись.

Наконец, Герхард разжал захват и отпустил брата. Сам же отошел подальше, пытаясь прийти в себя. Тяжело дыша, оба пытались переварить произошедшее.

– Это было… удивительно, – нарушив затянувшуюся паузу, Лирел поделился впечатлениями.

– Не сказал бы, – невозмутимо ответил тот. – Мы могли убить друг друга.

– Ты бы и вправду меня убил?

– Не позволяй ему контролировать себя. И постарайся избавиться от своего пагубного пристрастия.

Серебрянновласый юноша все так же сидел на земле с дурацкой ухмылкой и зачарованно смотрел в одну точку.

Герхард закрыл лицо рукой. Похоже, зверь желал не только знаний. Это в корне меняло его представления об истинной природе их рода. К счастью, на данный момент все закончилось хорошо, но в следующий раз на месте обезумевших зверей могли оказаться те, кто не сможет остановиться. Герхард чувствовал ответственность за братьев и сестер, поэтому хотел найти способ противостоять жажде. На данный момент, он мог только наблюдать и делать выводы. Даже потусторонние знания не давали ответы на вопросы.

Тяжело вздохнув, Первородный взглянул вверх. С небосвода на него смотрело багровое светило, озарившее небо кровавым цветом. Он отчётливо ощущал на себе тяжёлый взгляд чего-то неведомого. Словно шар света, освещавший мир с начала времён и вправду был глазом какого-то непостижимого создания. И сейчас оно своим невероятным взором смиряло одного из детей Богини.

Герхард без капли сомнения смотрел в ответ. Будто схлестнулся в ментальной схватке с тем, что скрывало светило. И, похоже, это нечто отвечало ему. Завывание ветра в ушах становилось грохочущим гулом, а перед глазами всё заволакивало красноватым туманом. Тело постепенно наполнялось тяжестью и грозило вот-вот разорваться на части. Однако Первородный упорно продолжал смотреть прямо вглубь ослепительной красноты.

– Ты тоже чувствуешь это, брат? – Опустившаяся на плечо рука Лирела вывел его из ступора. – Каждый раз, когда наступает багровый закат, на нас смотрит нечто чуждое. И смеётся. Я слышу его раскатистый смех всякий раз, когда пытаюсь заглянуть внутрь.

– Что же это?

– Всезнающий брат может чего-то не знать? Забавно, – усмехнулся Лирел. – У меня есть подозрение, что именно багровый закат так влияет на нас. И поэтому мать отправилась в путешествие. Быть может, какие-нибудь иномирные боги возжелали захватить наш мир, и она пытается найти способ им противостоять. А наше безумие что-то вроде насланной ими болезни.

Слова брата имели смысл. В таком случае все вставало на свои места. Амадеру действительно отправилась на поиски защиты от потусторонней угрозы, надеясь, что детям удастся выстоять. С кем-то, кто не был божественной сущностью, сотворенные Богиней души ещё могли справиться. Однако Герхард отчетливо ощущал, то, что скрывалось за багровым светилом, ничем не уступало матери по силам. В любом случае, Первородные не собирались так просто отдавать вверенный им мир. Что бы ни случилось, они защитят свой родной дом!

Жуткая сущность, таящаяся внутри, не давала Куро покоя. Врываясь во сны, она превращала их в кошмарные видения, а когда парень сам пытался выйти на контакт, вела себя сродни дикому зверю.

В какой-то момент он решил начать разговор, но кроме багровой пелены, замыливающей взор, и ужасного гула в ушах, ответа не было. Чутье подсказывало, эта сущность была частью его, хоть и казалась чуждой.

Интересно, что испытывали остальные? Такую же звериную ярость или что-то другое? Куро хотел с кем-то поделиться своими мыслями. С тем, кто понял бы его чувства и подсказал, что делать. Возлюбленная парочка и вечно игривый Лирел казались плохими собеседниками в подобных вопросах, а Мэриель, скорее всего, начала бы ещё сильнее переживать. Оставалась только Эгида. Из всех Первородных девушка выделялась безграничным спокойствием. К тому же непосредственная близость к всеведущему Герхарду внушала доверие. Недолго думая, Куро покинул свою горную обитель и направился к ней.

Эгида с детства была замкнутой и слегка трусливой. При малейшей опасности, она всегда пряталась за спину отважного старшего брата и не отходила от него ни на шаг. Тот же относился к сестре с отцовским снисхождением. Делясь полученными знаниями, он пытался помочь ей избавиться от страхов. Поэтому девушка одной из первых овладела боевыми навыками. Затем Герхард научил ее медитировать, и с тех пор Эгида львиную долю времени проводила в глубинах собственного сознания. Постоянное влияние на потоки внутренней энергии, заставляло их рости до внушительных размеров, едва ли не охватывающих всю поляну сияющим морем. В такие моменты, ее аура, голубоватым лучом света, идущим в небо, была видна издалека.

Плодами длительного постижения внутренней силы стали удивительные техники. Вроде Призрачного Шага, позволявшего в мгновение ока преодолевать расстояние в десятки метров. Или Режущей ладони, без проблем вскрывающей дерево и камень аккуратной линией.

Куро нашел сестру на излюбленном месте – лесной поляне у изумрудного озера. Как и прежде, она сидела на берегу, погруженная в свои мысли. Подойдя ближе, парень заметил, что трава вокруг неё, словно выжигалась голубоватым пламенем в странные узоры.