Приехавший приятель-хирург, увидев вокруг дома толпу милиционеров, живо притворился ветеринаром, заявил, что нужна срочная операция, и побыстрее увез Машу, пока кто-нибудь из бдительного милицейского начальства не решил, что пора открывать сезон отстрела бешеных собак. Естественно, Женевьева, забыв и думать о своих вещах, увязалась с ними. А Нертов остался на месте, дожидаясь, пока закончится утомительный осмотр места происшествия. Он хорошо запомнил данные погибшего. Но запомнил не сейчас, а гораздо раньше. Григорий Ханин был одним из туристов, который фигурировал в списке, составленном людьми Пьера Венсана.

Пока проводился осмотр, Нертов тихо сидел на стуле в одной из комнат и думал о том, как несправедливо порой относятся к женщинам. Взять хотя бы эту Женьку. За минувший день она дважды спасла жизнь Николая. А то и трижды, если считать происшествие в его квартире. Очевидно, что потеряв своих «подопечных», бандиты решили дождаться их в квартире. Но снова не рассчитали, встретив там Мэй. Она, по обыкновению, видимо, не залаяла, а дала гостям взломать двери, после чего попыталась задержать их. Многочисленные раны на теле собаки говорили о том, что намерения бандитов были достаточно серьезными и бой был по-настоящему смертельный. Наверное, поняв, что с собакой им не справиться, преступники добежали до ближайшего подвала, где и бросили истекающего кровью подельника, а сами подло удрали.

«Если бы женщины действовали также — мы уже бы давно вымерли», — криво усмехнувшись, подумал Нертов. А в его памяти уже всплывали Франция, Лазурный берег и образ той, единственной…

Когда Нертов, отпустив спасительный корень дерева, шагнул в небытие, Нина на миг замерла. Но уже в следующий момент услышала очередной выстрел и заглушаемое шумом прибоя требование: «Стоять!»

«Я успею, должна успеть добежать до машины, а потом — сразу же в полицию, — как заклинание, повторяла про себя девушка, бросаясь к автомобилю Алексея, — Ну, заводись же!..»

Мотор взвыл, и Нина понеслась по ночной дороге, оставив растерявшихся преследователей на отвесном берегу. Девушка мчалась на предельной скорости, что никогда не решилась бы сделать в другой ситуации. Она была в состоянии какого-то оцепенения, даже не могла плакать, хотя ей все мерещилось перекошенное от боли и злости лицо срывающегося со скалы бодигарда.

«Господи, это же я, дура, виновата… Он же прыгнул, чтобы меня спасти, — вдруг решила Нина. — А я его бросила… одного… Может, он жив… Я спасу… обязательно спасу…»

Вдруг машину резко занесло на повороте, и Нина едва успела, вывернув руль, со всей силы нажать педаль тормоза. Двигатель обиженно фыркнул и заглох. То ли от перевозбуждения, то ли от ночной прохлады зубы девушки начали выбивать стремительную дробь. Нина приоткрыла дверцу и прислушалась. Ей показалось, что где-то далеко позади урчит мощный мотор, а значит, преследователи уже недалеко. Почему-то беглянка не подумала, что никакой работы мотора она в действительности слышать не могла, так как морской прибой заглушил бы грохот любой иномарки даже типа «Запорожец», не то что «мустанга» или «порше».

Но Нина думала иначе.

«Теперь не уйти… Как говорил Нертов, с профессионалами дилетанту тягаться бессмысленно. Там — профессионалы. А Алексей, которому я так хотела сказать, что люблю… Леша лежит, разбившийся у прибрежных скал…»

Черные тучи заволокли небо, во тьме грохотал прибой. Нина с ужасом представила искалеченного Алексея, умирающего во мгле на прибрежных скалах.

«Спасти! Может, ему нужна помощь… Должен же был остаться хоть какой-то шанс… Я успею… Обязательно успею…»

Девушка быстро выскочила из автомобиля и, наваливаясь всем телом на переднюю стойку, начала толкать машину к краю скалы. Легкий уклон облегчил ей работу. На мгновение, когда передние колеса зависли над бездной, Нина чуть не потеряла опору под ногами, но в ту же секунду сумела отпрянуть в сторону от срывающейся вниз машины…

Когда через некоторое время преследователи остановились у этого места, Нина уже была далеко позади них — скрываясь, насколько это было возможно, за придорожными камнями и кустами, растущими на дальней от моря стороне дороги, она стремилась назад, к месту гибели Алексея. Сама того не понимая, она делала самое умное, что можно было придумать в этой ситуации. Бандитам бы не пришло в голову, что беглянка добровольно возвращается к месту недавнего заточения.

Не добежав метров триста до кручи, с которой сорвался Нертов, Нина осторожно начала спускаться вниз. Здесь скала не так нависала над морем, как чуть дальше по берегу, но все равно для девушки, никогда не занимавшейся альпинизмом, да еще ночью, проделывать подобный спуск было чистейшим безумием. Конечно, кроссовки, в которых Нина выехала утром, несколько облегчали ее задачу. Но все равно, несколько раз девушка падала, поскальзываясь на камнях, снова вставала, обламывая ногти, обдирая колени, и упрямо продолжала свой путь.

Наконец спуск был закончен, и девушка перевела дух. Берег в этих местах совсем не походил на золотые каннские пески, а был покрыт огромными обломками скал, по которым и приходилось прыгать, поминутно рискуя сломать ноги. Размазывая по лицу соленую морскую воду и слезы, Нина подумала, что ничем не сможет помочь Нертову. Даже если бы он и попытался нырнуть с высокого берега в волны, то непременно разбился бы о камни.

Однако вскоре каменные нагромождения кончились, и Нина спрыгнула на тонкую полоску берега, покрытого галькой. Девушке показалось, что она уже добралась до места падения Алексея. Задрав вверх голову, падчерица Даутова увидела только темную громаду нависшей над берегом скалы. Каменная глыба словно чудовищным пологом прикрывала собой берег, нависая над самой водой.

У девушки затеплилась надежда, что Алексей, если он прыгал где-то здесь, мог не разбиться. Она сначала негромко окликнула телохранителя, а потом, стараясь перекричать шум моря, стала безуспешно звать Нертова. Но он не отзывался.

Поняв тщетность своих попыток, девушка побрела вдоль берега дальше, стараясь обнаружить в начинавшей сереть темноте Алексея, который, конечно же, не мог утонуть. Не мог хотя бы потому, что Нина слишком сильно любила его.

Вдруг она заметила у самого подножия скалы какой-то темный силуэт. Еще не веря в удачу, Нина шагнула к нему и, наклонившись поближе, увидела, что это ее Алексей. Он сидел, привалившись спиной к камням, вытянув вперед ноги. Но голова охранника беспомощно упала на грудь.

«Нашла. Все-таки нашла!» — подумала девушка, нащупав тонкую ниточку пульса на безжизненной руке. Но уже в следующий момент Нина стала лихорадочно соображать, что же следует сделать, чтобы помочь охраннику. Конечно, можно было бы попробовать снова забраться на высокий берег и вызвать «скорую», но тогда пройдет много времени, и Алексей может погибнуть…

«Его надо перевязать и только после вытаскивать наверх!» — Нина выдернула из своих шорт ремень и наложила жгут поверх раны. Затем она разорвала подол футболки и кое-как перевязала им руку Нертова. Телохранитель не приходил в сознание, от его мокрой одежды веяло холодом. Тогда девушка обняла бесчувственного Алексея, стараясь согреть его теплом своего тела, и, шепча ему на ухо, умоляла, чтобы он не умирал.

Нертов очнулся от боли. Видимо, Нина случайно задела раненую руку, и он, застонав, открыл глаза. Пытаясь вспомнить, что произошло, Алексей недоуменно смотрел на свою спасительницу. Наконец он, кажется, понял, где находится:

— Нина, что вы здесь делаете?.. Я же сказал — уходите, — еле слышно проговорил Нертов, но девушка, всхлипывая, прервала его, сообщив, что все сделала, как ей велел охранник.

— Я машину под обрыв столкнула, чтобы бандиты подумали, будто бы я разбилась. Потом незаметно вернулась. Я знала, что найду тебя… вас… А сейчас нужно уходить… Я помогу. Здесь наверх не подняться, надо немного дальше по берегу… Вставайте…

И не дожидаясь ответа, Нина подставила Алексею плечо, чтобы он смог приподняться.