— А вот это уже интересно, — в своей обычной манере произнес Звеновой. Девушка, заслышав голос друга, начала успокаиваться. — Расскажи, что еще за гильотина? Откуда ты про нее узнала?

Саша в двух словах рассказала — про куратора и его слова: догадаешься, мол, кому приговор выносить. Коля слушал девушку, открыв рот. Ни о каких гильотинах он и слыхом не слыхивал. Да и про то, что вот так вот, простым суждением можно кого-то убить — тоже.

А вот у монаха была совсем иная реакция:

— Ну и дела! Мало того, что ведь…

— Саша. Александра. Магичка.

— Мало того, что магичка Александра спокойно разгуливает по Руси по наушению всяких там кураторов, так она еще и операцию нам срывает! Операцию во славу Божию, между прочим!

— И откуда вы такие допотопные взялись, а? — деланно-устало осведомился Звеновой. — Это же бред чистой воды, неужели ты не понимаешь? Богу, если он и есть, ваше рвение до лампы накаливания. А вы на ни в чем неповинных людей собак натравливаете!

Саша слушала друга и улыбалась. Улыбалась потому, что Звеновой снова был рядом, что он ее защищал. Всего сутки она не видела Кольку, а уже вляпалась в историю! И вот он, такой знакомый, умный, сильный — рядом с ней. И даже опять говорит с иронией, хотя собеседник у него был более чем сложный. Из уроков психологии и особенности поведения верующих Саша вынесла, что религиозных фанатиков переубедить практически невозможно, ведь они не мыслят рациональными категориями. Понимала девушка и то, что ее вмешательство только подлило бы масла в огонь: такие убежденные монахи, как этот Амвросий, женщин считали не столько за людей, сколько за помеху в неустанных молитвах. Поэтому Саша решила занять позицию стороннего наблюдателя, даром, что ей уже очень хотелось понять, откуда у человека в XXI веке настолько инквизиторский менталитет. Однако долго наблюдать ей не пришлось. Звякнул колокольчик, открылась дверь.

— Это что такое?! — взвизгнула тетка за барной стойкой.

В кафешку весомо вошел Конопуш. За ним, помахивая бородой, вышагивал Черныш. Замыкал шествие Снежный.

— Собакам здесь не место! — заходилась тетка.

Но четвероногая троица не обращала на впечатлительную работницу общепита абсолютно никакого внимания. Псы уверенно шествовали к столику у окна — там сидела Саша и спорщики. Смотрели псы только на девушку.

— Я же говорил, ведьма… — растерянно пробормотал Амвросий. — Знаете, кто вы после этого? Да вы все трое — предатели! Вас, между прочим, натаскивали ведьм ловить, а не их слушаться!

— Может, вы их как-то не так воспитали? — спокойно осведомился Звеновой. — По-моему, эти псы — добряки.

— Издеваешься? — вскинулся монах. — Все трое были неоднократно проверены в деле! Их, с позволения сказать, переквалификацию, мне никогда не простят!

Амвросий так распереживался, что Саше стало искренне его жаль. Девушка даже понимала монаха: а если бы на ее месте оказалась действительно зловредная ведьма? Да хотя бы та же Прасковья, решившая напакостить жителям Москвы в угоду Лаврентию Петровичу. В таком случае псы, способные защитить горожан, были бы ой как полезны…

Вот только, была в этой истории и вторая сторона. Прасковью, слепо подчинявшуюся негодяю, тоже нехорошо было травить собаками. Да и Лаврентию Петровичу нашлась общественно-полезная работа, Федора Оспина воспитывать. А если бы его загрызли собаки? Кто бы нянькался с карателем?

Так старалась думать девушка, а на ум приходили слова Магистра. Куратор-то настоятельно советовал ей не поворачиваться спиной к бабе-яге и политикану…

В общем, Саша запуталась и решила переменить тему беседы. Выбрала первую попавшуюся:

— А как нас вообще заметили твои братья?

Девушка ожидала какой угодно злой реакции, но монах неожиданно смутился:

— Я не сдюжил. Думал, смогу экранировать твою волшбу. Пару раз мне удавалось… прикрыть мага.

— Пару раз? — Брови девушки поползли вверх. — Ты еще кому-то помогал колдовать?

— Было дело, — неохотно сознался Амвросий. — Но я бы не хотел сейчас… Вообще не хочу говорить на эту тему. Одно скажу: ты сильна, ведь… магичка. Очень сильна. Ты об этом знаешь?

Саша пожала плечами: какая разница? Сильна она, не сильна… Главное, что сам Амвросий, судя по всему, не был лишен колдовской жилки. В противном случае он бы не смог никого, по его же собственному выражению, «прикрыть». Интересно, именно эта его способность к колдовству и толкала его на борьбу с ведьмами?

— Старины Фрейда на тебя не хватает, приятель. — Коля пришел к такому же выводу, что и Саша. Только в отличие от нее, парень с выражениями не церемонился.

Ответить Звеновому Амвросий не успел. Звякнул колокольчик, и в дверях появилась фигура в рясе. За ней угадывались еще силуэты в черном.

Глава 10, в которой Сашино жилье преображается

— В кухню, живо! — Монах буквально выпрыгнул из-за стола. — Это инквизиторы! Они шутки не шутят!

«Инквизиторы? — Саша вскочила, опрокинув стул. Краем глаза заметила, как взвились на мощные лапы псы. Как ощерились на визитеров в рясах. — Да у них тут действительно Средневековье!»

Однако сыпать междометиями, пусть и ментально, было не время и не место. Да и Коля уже привычно схватил ее за руку, и они снова помчались за монахом, на этот раз — за барную стойку, а потом куда-то вглубь кафе. Сердце девушки болело за собак. Они дали им уйти, а сами, должно быть, уже напали на преследователей. А если те вооружены?

Так, переживая за четвероногих, Саша снова бежала — под визг и крики поваров и официантов, мимо булькающих кастрюлек и скворчащих сковородок — к запасному выходу. Слава Бездне, он в здании был. И даже вел на вполне оживленную улочку…

Вот только, и на ней ожидала засада! Пять здоровенных амбалов в рясах стояли и очень недвусмысленно смотрели на беглецов. Пока, правда, ничего не предпринимали.

— Бездна! — выругался Николай. — Откуда вас, средневековых, столько?

Саша тоже на миг почувствовала отчаяние. Сколько можно бегать?

Но тут заговорил монах, и сердце девушки заныло: сейчас будет очередное предательство.

Хотя… Почему предательство? Он же ее ведьмой считает.

— Братья! — говорил тем временем Амвросий. — Иноки Феодосий, Агафон, Зосима, Игнатий и Иоанн! Смею напомнить вам, что своим неуемным пылом вы порочите имя святой Церкви. Так нельзя, братья!

Вот это уже было что-то новенькое. Саша потихоньку перевела дух: получается, Амвросий на их стороне?

— Нет, это ты послушай, брат! — набычился крайний правый монах. — Это ты порочишь имя Церкви, когда укрываешь ведьму, сорвавшую нам святую операцию.

«Ну все! — Сердце девушки ушло в пятки. — Сейчас наш Амвросий вернется к своим».

Однако тот даже не изменился в лице.

— Так нельзя, братья, — уже спокойно повторил он. — Эта девушка, как и мы, защищала от людоедов жителей Москвы. Нельзя так относиться к ней. Давайте лучше успокоимся и поговорим по-человечески. Мне кажется, настало время пересмотреть некоторые наши уложения…

— Уложения?! — взвизгнул второй монах. — Да будь ты проклят, Амвросий! Предаем тебя анафеме и…

— Не имеете права, сограждане, — ввернул Николай. — Для этого, как минимум, необходимо созвать…

— Тебя не спросили, ведун! — Самый большой монах выдернул из складок рясы кухонный тесак.

«Наверняка скоммуниздил на кухне», — подумала Саша.

А уже в следующий миг девушку отнесло в сторону: Черныш, а за ним Снежный и Конопуш выскочили из дверей.

— Это же наши собаки! — заголосил третий. — Ты украл псов инквизиции, предатель! Тебе не жить!

В Амвросия, кувыркаясь и сверкая остро отточенным лезвием, полетел кухонный тесак.

***

Саша отрешенно (и до конца не веря своим глазам) смотрела на то, как вращается широкое лезвие.

Как выдергивает Коля из-за пазухи давешний прибор и… выкрикивает в сердцах: «Уже заполнен, чтоб его!»

И как Звеновой бросается на Амвросия — вытолкнуть из-под удара…