Амма уж думала – пропал мальчишка с концами. Но нет, спустя семь лет явился, набравшись ума-разума в своих университетах. Борода ещё не отросла, а завёл серьёзные разговоры. О своих родителях выспрашивал. Умолял разбудить богов, чтобы узнать, не врут ли слухи, которые донеслись до него в восточном Пределе.
Слухи не врали, это Амма и без богов знала. Это она поняла, лишь увидев на своём пороге обессиленную погоней человечью дочь, вот-вот готовую разродиться. Это она увидела, взглянув в её лицо. Но что толку от того знания?
– О Всеведущая Амма, вы же помните легенду о… – прошептал юноша.
– …О ребёнке, что родится среди болот Аватни, – скрипучим голосом продолжила Амма. – О герое, который свергнет Короля Змея и о хранителе, который объединит наши земли.
– Я родился в Нора среди болот, – заявил юноша. – Вы же сами пуповину мою перевязывали! Вы лечили меня от болотной лихорадки. Вы знаете меня, как никто другой… Я всегда держу своё слово либо не даю его вовсе! Я обещаю вам, что свергну проклятого Змея и исполню пророчество.
Ещё вчера мальчишка, он возмужал. Голос его стал заметно ниже, плечи сделались шире, руки – сильнее. Да, это был уже не долговязый нескладный подросток, но мужчина. Однако из-под слипшихся от влаги кудрей цвета червонного золота на шаманку смотрели голубые глаза, светящиеся всё той же детской наивностью.
– Мало ли кто родился в Нора, – с сомнением покачала головой шаманка. – Слова нужно подтвердить делом.
– Для того я и пришёл! – разгорячился юноша. – Вы празднуете Столетие победы и думаете, что Восточники оставили в покое западный Предел? Так вот, вы ошибаетесь! В народе ходят слухи, что Его Великолепие набирает армию! Вербовщики рыщут по сёлам и деревням на островах Элибрэ, Оверскит, в Фалассии, даже независимые химхонцы и омаомцы встревожены…
Смуглая кожа юноши, характерная для жителей Востока, покрылась мурашками. Но, невзирая на холод и сырость, молодец стойко унимал дрожь и говорил почти без запинки, не клацая зубами. Озноб не согнул и его горделивую осанку, унаследованную от матери.
Несомненно красивый для сына человечьего профиль был достоин того, чтобы чеканить его на монетах. Но для того, чтобы стать королём и хранителем, этого было мало…
– Не шуми ты, успокойся, милый мой Аликс, – шаманка улыбнулась, любуясь гостем, как любовалась бы собственным сыном. – Я не думаю, но знаю – грядут тяжёлые времена. Впрочем, что знаю я – не так уж и важно. Ты, верно, пришёл сюда не моего мнения испросить?..
Тем временем маленький круглобокий гоблин Хнет принёс гостям чаши с дымящимся травяным отваром.
– Я помню, что богов нельзя беспокоить попусту, – произнёс Аликс, с благодарностью принимая горячее питьё. – В прошлый раз Сёстры сказали, что ещё рано. Но моя душа мается, ум мечется… Я чувствую, что-то изменилось! Я верю, это – моё предназначение! И время пришло!
Старая Амма бросила взгляд на спутников Аликса. Одного из них она уже видела. Хотя крепко сложённый и угрюмый бородач принадлежал к народу, который не показывался на поверхности вот уже как сотню лет.
Вторая же была птичкой ещё более редкой. Белокожая красавица не поднимала головы, пряча удивительные сиреневые глаза за густыми ресницами. Её длинные чёрные волосы были перевязаны широкой лентой, чья алая ткань скрывала кончики ушей.
– Желаешь вновь испросить совета у Провидиц? – поинтересовалась шаманка Амма, испытующе взглянув на Аликса. – А не боишься будить по пустякам Великих сестёр? Не лучше ли оставить это дело, уйти в земледельцы, жениться, завести детишек?..
– Я хочу, чтобы моим полям равно светило солнце и проливались дожди, а моя семья жила в едином процветающем мире! – глаза юноши возбуждённо вспыхнули. – Вы ведаете, чего жаждет моё сердце! Зачем же все эти вопросы?
– Ведаю, ведаю, – фыркнула гоблинша. – Власти жаждешь. Но для власти зелен ты ещё, – она подняла указательный палец. – И не слишком умён.
– Годы мои идут, знания умножаются, – парировал её гость. – Я знаю, что негоже взывать к богиням из гордыни или корысти ради. Клянусь, моё сердце чисто! Поговорите с богинями, матушка, разбудите их, сделайте милость.
– Ну что ж, – нарочито строго проговорила Амма, – раз ты так настаиваешь, изволь…
Не без труда, с помощью Хнета, уже давно не молодая женщина встала на ноги. Держа в руках широкую чашу для гадания, она подняла её над головой и щедро плеснула содержимое на круглую жаровню. Угли зашипели и в тот же миг переменили цвет, окрасив хижину и лица сидящих вокруг очага в мертвенно-синий.
Продолжая стоять, шаманка начала мерно раскачиваться. Затем гортанным низким голосом она затянула колдовскую песнь. Повинуясь мелодии, по комнате поползли клубы голубоватого дыма.
Женщина топнула ногой, отгоняя их, тряхнула длинными косами, вскинула руки. В воздухе вокруг её пальцев закружились таинственные узоры. На стенах заплясали жуткие тени.
Гости и Хнет низко опустили головы, стараясь не смотреть, что творится вокруг. Ибо то плясали отражения духов из царства, что находилось за пределами обычного мира. Прежде чем дозваться до богов Льоса, шаманка должна была пройти сквозь Миркир, населённый демонами.
Ведунья пела, и голос её становился всё глубже и пронзительнее. Она танцевала, и движения её делались всё тяжелее и болезненнее. При каждом взмахе её рук вздрагивали шкурки змей на поясе, взмывали разноцветные перья в волосах. Болота и небеса расступались пред силой её духа, чтобы слова молитвы достигли богинь…
Песня Всеведущей становилась всё громче. Всё сложнее свивался узор, сплетаемый голосом шаманки. Всё темнее делалось вокруг. Вместе с тем, казалось, содрогались в конвульсиях тени, раскачивались сами стены дома. Внезапно шум дождя и раскаты грома затихли.
– …Внемли, король Журавль, – прорезал тишину чужой голос, – поднимись с колен и взгляни в глаза своей судьбе!
Шаманка остановилась и замерла в странной позе, будто повисшая в руках кукловода марионетка.
– О Великие, я слушаю вас, – горячо прошептал Аликс, глядя в широко раскрытые разноцветные глаза женщины, сквозь которые на него взирали сами богини Судьбы: Йорлог, Хальду и Инлаш. – Подскажите, как мне исполнить предназначение?
– Не думай о предназначении, – в унисон ответили богини. – Время перемен настало, и путь открыт. Колёса судьбы уже начали своё вращения. Но дабы верно править колесницей, ты должен ясно видеть дорогу.
– Обещаю, я сделаю всё, что вы скажите! – поклялся Аликс. – Но дорог так много! Как выбрать верную?
– Очисть своё сердце, забудь о возмездии, – изрекли богини.
– Я слышу вас, но не понимаю, – Аликс согнулся в уважительном поклоне, однако лоб его пересекли морщины.
– Только любовь дарует тебе власть, – пояснили голоса.
– Клянусь, я жажду лишь блага для всех… – прошептал юноша. – Я хочу, чтобы счастье обрели обе стороны!
– Не спеши судить, что есть благо или счастье, – гулким смехом пронеслись слова.
– …Я повинуюсь, – повторил Аликс, прижавшись лбом к полу. – Но как мне не обмануться? Как достичь равновесия?
– В том поможет тебе дитя Домну… – раздался ответ.
– Великая Дану, – выдохнул юноша, вскинув голову. – Домну – родительница демонов! Как можно связываться с её отпрысками?
– Ты говорил о равновесии, – напомнил голос. – Ответь же за свои слова… Колесница судьбы не предназначена для тебя одного. Ты уже собрал вокруг себя верных друзей. Помоги же и демону занять своё место. Ибо каждый должен быть там, где он нужен.
– Я не понимаю! Что это значит?! – воскликнул Аликс, но ответа не последовало.
Мрак объял пространство, и вдруг словно молния озарила хижину. Ослеплённые ею гости зажмурились, а Хнет бросился к шаманке. Та ахнула и упала без чувств на руки помощника.
Небеса затянула тёмная пелена, и на город Нора опустились долгие сумерки.
Горожане будто впали в оцепенение. Полусонные, понурив головы и повесив уши, они бродили под дождём, ничем не лучше драугров. Старики-ветераны Крот, Налим и другие вот уже вторые сутки не покидали трактира Йонов, тщетно пытаясь согреться табачным дымом и живой водицей.
