— Кто был на борту? — угрожающим тоном поинтересовался Мелвар.
— Заключенные, — солгала Гетцерион. — Они подняли бунт и пытались бежать. Если бы вы их не убили, я бы сделала это сама…
— Замечательно! — Мелвар торжествующе улыбнулся. — Хотя должен признать, я надеялся, что на борту находитесь вы. — Он глубоко вздохнул.Значит, генерал Соло у вас, и вы хотите получить шаттл.
Гетцерион неловко кивнула. Темный капюшон скрывал ее глаза.
— Корабль генерала Соло уничтожен, и ваша позиция в переговорах ослабла, — заявил Мелвар. — Поэтому диктатор Цзиндж хочет сделать вам новое предложение.
— Как я и предполагала, — заметила Гетцерион. — Даже в нашем захолустье известно, что диктатор Цзиндж не держит своего слова, когда это ему невыгодно. Я знала, что он посмеется над нами. Какой же пустяк он хочет теперь предложить?
— Диктатор предлагает в течение тридцати шести часов выдать ему Хэна Соло. Он лично прибудет арестовать генерала. Взамен он воздержится от уничтожения вашей планеты.
— Проще говоря, не предлагает нам ничего, — уточнила Гетцерион.
— Он предлагает вам жизнь, — осклабился Мелвар. — Вы должны быть ему благодарны.
— Вы плохо знаете нас, — усмехнулась Гетцерион. — Мы не дорожим своей жизнью. Цзиндж не предлагает нам ничего ценного.
— Тем не менее мы ждем немедленной выдачи генерала Соло. Умирание — длительный процесс, у вас есть время подумать.
— Передайте Цзинджу — у нас есть встречное предложение. Скажите, что взамен на наше вызволение из этого мира мы обещаем верно служить ему.
— Как вы докажете верность?
— Мы отдадим ему своих дочерей и внучек — всех девочек в возрасте до десяти лет. Диктатор может спрятать их как заложниц. В случае нашей измены он сможет расправиться с ними.
— Жизнь не представляет для вас ценности, — возразил Мелвар. — Естественно предположить, что вы готовы пожертвовать детьми ради возможности шляться где попало.
Голос Гетцерион от волнения сел. Она тихо проговорила:
— Ни одна мать не способна на это. Передай Цзинджу, пусть обдумает наше предложение, а мы обсудим то, что предлагает нам он.
Голограмма погасла.
— Итак, бомбардировка… — пробормотал Хэн.
— Диктатор сказал, что уничтожит планету. — Принцесса Лея глубоко вздохнула. — Обладает ли он столь мощным оружием?
— Вроде Звезды Смерти? Вряд ли, — сказал Люк.
— Блефуют оба, — проговорил Хэн. — Гетцерион водит Цзинджа за нос. Она готова на все, лишь бы вырваться в космос…
— А Цзиндж готов на все, чтобы заполучить тебя, — продолжила за него Лея.
— У них немало общего… Остается только порадоваться, что они не в ладах друг с другом, — заметил Хэн. — Действуй они сообща, трудно представить, что бы случилось с галактикой.
Лея взглянула на Хэна и сосредоточенно свела брови.
— Однако при всех неладах с Гетцерион Цзиндж хочет прибыть за тобой лично— Непонятно. У него будет здесь много проблем. И все же он на это идет… Чем ты так ему насолил?
Хэн в замешательстве поскреб подбородок. Чубакка зарычал со спины ранкора.
— Хорошо, хорошо, рассказываю, — сварливо проворчал Хэн. — Когда я сбил суперразрушитель Цзинджа, я вызвал его по голосвязи и, хм, позволил себе позлорадствовать.
— Позлорадствовать? — переспросила Лея. — Что ты хочешь сказать своим «позлорадствовать»?
— Не помню дословно, что я тогда сказал… Вроде пообещал взорвать его личный корабль и произнес «Поцелуй моего вуки!», — сказал Хэн Соло, притворно потупясь.
Чубакка разразился хохотом и неистово замотал головой.
— «Поцелуй моего вуки!» — самому могущественному диктатору галактики? — воскликнул Изольдер.
— Да, — подтвердил Хэн, усевшись на генератор. — Не удержался и поддался моменту. Изольдер хлопнул Хэна по спине.
— Э, дружище, да ты еще дурнее, чем я думал! Но я бы хотел посмотреть на эту картину!..
Люка несколько удивило, что Изольдер назвал Хэна «дружище».
— Да, — сказала Лея, — я тоже. Ты мог бы продавать билеты на это зрелище. Хэн посмотрел Изольдеру в глаза.
— О, ты лишился великолепного зрелища! У Цзинджа покраснели щеки, изо рта потекли слюни, в носу задергались волоски! Слыхивал я сквернословов, но у этого типа особый талант. Он гениально ругался сразу на шестидесяти трех языках!
— Ты знаешь, что своих личных врагов диктатор сжирает? — рассмеявшись, промолвил принц.
— Знаю, — сказал Хэн. — И это придает жизни дополнительный интерес.
— О Цзиндже мы поговорим позже, — прервал разговор Люк. — Гетцерион знает о нашем спасении. Нам надо спешить.
Джедай с сожалением посмотрел на бочку с охладителем. Даже с заплатой половина ее содержимого вытекла, а для безопасного прыжка через гиперпространство дорога была каждая капля.
Лея, ободряя, шутливо ткнула Люка кулачком в грудь.
— Ничего, нам хватит того, что осталось!
Контейнеры погрузили в мешки из шкуры вуффы и взвалили на спины ранкоров. Огромные чудища словно и не чувствовали тяжести, и не прошло и десяти минут, как все уже выбрались с вязкой равнины и скрылись среди холмов.
За сутки без сна люди здорово выдохлись, но отдохнувшие животные шли без привалов до самого вечера — лишь к закату люди разбили лагерь на опушке густого леса. Люку не лежалось. Он пошел побродить среди могучих деревьев. Солнце еще не зашло, и Джедай глядел на заполненные жизнью джунгли. Однако стоило закрыть глаза, и лес становился темным, застывшим, мертвым.
«Вечная ночь, — шептал внутренний голос. — Близится вечная ночь».
Может, это — пророчество его собственной скорой гибели?
Почувствовав движение Силы, Люк распространил свое биополе на войско Ночных Сестер. Оно было на полпути к племени Поющих Гор. У Гетцерион имелся скоростной мотобот. На дорогу, занявшую у войска три дня, ей потребовались бы считанные часы. У нее было время подготовиться к решающей схватке.
Стычка в тюрьме не много поведала Люку о возможностях ведьм. Хотелось услышать совет кого-нибудь старшего, но в уме только крутился увиденный на голограмме образ Йоды: «Нас отогнали ведьмы».
Йода был более великим Мастером, чем Люк мог надеяться когда-либо стать, однако ведьмы все-таки победили Джедаев. Люк чувствовал неуверенность в своем могуществе. Оно проистекало из Силы. А откуда берется она? Йода говорил, что Силу питает жизнь, что это энергия жизни. Но можно ли ее сознательно выкачивать из других существ, присасываясь, как пиявка?
В сражениях с Дартом Вендором и Императором Люк чувствовал, что не испытал пределов отцовского могущества. Вейдер не искал его смерти. Насчет снисходительности Гетцерион у Джедая иллюзий не было.
— Что здесь происходит, Йода? — прошептал Люк, вглядываясь в темно-зеленые джунгли. — Это испытание? Ты хочешь проверить, справлюсь ли я один? Или думаешь, мне не нужна твоя помощь? Что мне делать, учитель?
В вершинах деревьев играл ласковый ветерок. Тени танцевали какой-то затейливый танец. Пахло прелой листвой и ароматом трав. Вечер был тих и спокоен.
«Несмотря ни на что, Датомир — прекрасная планета», — подумал Люк.
Если карта на полу военного зала была верна, люди заселили всего сотую часть от пригодного для жизни пространства, а для большинства здешних существ и для жителей миллионов других планет в галактике замыслы Гетцерион значили меньше, чем брошенная в пустыню пригоршня песка.
Лея уснула. Изольдер сидел, прислушиваясь к разговору Хэна и Трипио, но вскоре заметил, что Тенениэл сидит у костра и глядит на звезды. Он подошел к девушке.
— Иногда, в безоблачную ночь в пустыне, где деревья не загораживают небо, я лежу и смотрю на звезды, думая, кто там живет, что за существа, какие они…— задумчиво промолвила Тенениэл.
Изольдер посмотрел на точки света над собой. В дни своего пиратства он работал в этой части галактики. У него был дар к навигации. Свое местонахождение в космосе он мог определить по положению пары основных звезд.
— Я тоже люблю смотреть на звезды, — сказал принц, присаживаясь с ней рядом. — Я очень много учился и много знаю о них. Выбери звезду, — он махнул рукой, — и я расскажу о ней.
