Завтракали быстро и молча, предстоял последний обход перед приездом хозяина замка. Но в сверкающих чистотой коридорах и комнатах, в которых уже стояли вазы со свежесрезанными цветами и фруктовые корзины, было не к чему придраться. А потому, да последние указания, Льюис направился к парадному входу. У которого мы стояли с полчаса, пока не показалась кавалькада всадников. Несколько пар гвардейцев проскакали мимо, оставляя место у самых ступеней королевскому коню. Я внимательно изучала его величество. Высокий, лет тридцати-тридцати пяти, крепкого телосложения, со светлым коротким хвостом, в который было вплетено две косицы по вискам, широкими бровями, волевым подбородком и носом с маленькой горбинкой. Словно ему его ломали. Хотя, эта мелочь не портила королевский лик, мужчина был очень привлекателен.

– А ваш король очень даже ничего, – шепнула я, понимая, что в ближайшее время Льюис мне точно не ответит.

Дальше мне рассмотреть не дали, его величество спрыгнул с коня, и все присутствующие склонились в поклонах.

– Наконец-то я дома, – вместо витиеватого приветствия «соскучившимся подданным» выдал венценосный. – Сэр Клиффорд, проводите меня в покои?

– И такой оригинал, – добавила я, а Льюис скрыл улыбку в очередном поклоне.

– Конечно, ваше величество.

– Даже спрашивать не буду, готово ли все к приезду дворцовых бездельников, знаю, что у тебя все всегда выполнено как нужно. Но сразу скажу, после обеда хочу видеть тебя в своем кабинете.

– Как скажете, Ваше Величество. Обед подать в полдень?

– Да, пока, если кто-то захочет перекусить, то пусть сам об этом позаботится. А мне как обычно.

– Уже готово, мой король, пришлете Седрика на кухню или пусть кто-то из поварят принесет?

– Седрик сам, ты же знаешь, Льюис, я мало кому доверяю.

– Да ты глянь, величество  – параноик, какая прелесть, – не удержалась я от комментария. – Хотя, может его травили уже? Расскажешь? – в ответ управляющий моргнул и рыкнул чуть слышно, не мешай, мол.

– На вас лежит великая ответственность за целый народ, осторожность необходима.

– Не в родном же доме… Ладно, иди, и спрячься где-нибудь до обеда, а то сам знаешь, не отобьешься от желающих переселиться туда, где светит солнце, не светит солнце, не пахнет кухней, навозом и вообще в королевское крыло, – все это было сказано с такой интонацией, что я ржала в голос в голове Льюиса, а вот он лишь поклонился с легкой улыбкой на лице.

– Спасибо, Ваше Величество.

– И тебе, Твое Сиятельство, за хорошую работу. Жаль, нет достойной замены, я знаю, как тебе не нравится высшее общество.

– Свою службу вам я не променяю даже на тихие вечера в Глосшире, Ваше Величество.

– Иди, – король похлопал по плечу Льюиса, и добавил абсолютно беззлобно, когда за нами закрывалась дверь. – Никогда ты не умел врать, дядюшка.

Мы возвращались по коридорам, где сложно встретить кого-то из аристократов, но и здесь была суета, мимо носились пажи, горничные, кто с тряпками, кто с едой, кто пустой, но с выпученными глазами.

– Очуметь, надеюсь, это не каждый день так, только в день приезда? – спросила я, но двойное моргание похоронило мою надежду.

И не дошли мы до комнат Льюиса совсем немного, как позади раздался дикий визг, а мой «носитель» обреченно вздохнул.

– Сэр Клиффорд! Вы должны непременно вмешаться! – нас догоняла этакая Фрекен Бок – крупногабаритная женщина с башней из жидких волосенок на голове, носом-картошкой, маленькими глазками и подбородком, что прятался то ли в лице, то ли в шее.

– Да, леди Гайдс?

– Я тут узнала… По секрету, – женщина перешла на шепот, – что леди Мойнихэн не прибудет ко двору. А значит, ее покои останутся свободными…

– Да, но Лорд Мойнихэн вряд ли обрадуется, если я заселю кого-то в комнаты, закрепленные за его семьей.

– То есть вы не будете помогать устраивать счастье мое дочери? – прищурила леди глаза, и их стало почти не видно.

– Меня волнует счастье только одного человека, Ваша Милость. И этот человек – мой король, – твердо ответил Льюис. – А сейчас, прошу меня извинить, но у меня дела.

– Слушай… Она же рангом ниже тебя получается? Так нефиг с ней церемониться. Такие наглые добрых слов не понимают! – от противной тетки хотелось отделаться как можно скорее. – Если ты потом пойдешь и примешь душ – я даже возникать не буду, от ее взгляда хочется искупаться.

– Как скажете, Ваше Сиятельство, – женщина изобразила подобие реверанса и, развернувшись на каблуках, достаточно быстро для своей комплекции удалилась.

– Это не ее милость, а ее мерзейшество.

– Она не самый худший представитель аристократии, Виктория. И мой король прав, мне не нравится это общество, но лишь мне он доверяет замок, а я не могу обмануть его доверие. Он рос у меня на глазах.

– Скажи мне лучше, ты ведь тоже лорд, но управляющий… На обеде ты за столом или рядом с ним?

– За, и нам придется вынести эту пытку вместе, как минимум, пока его величество не отпустит.

– Думаю, он не станет сильно задерживать, все же он к тебе хорошо относится, – не знаю, кого я подбадривала, Льюиса или себя.

– В любом случае, это какое-то время. А пока у нас осталось еще несколько неразобранных пунктов.

– «Отсекатель блуждающего света», да уж, название, так название. Вряд ли Этей имел ввиду, что тело нужно накрыть темным покрывалом или закрыть окна ставнями, чтобы лишний луч солнца или луны не попал. Не может быть все так очевидно.

– Я видел где-то словосочетание «блуждающий свет», не могу вспомнить. Хотя, – мужчина даже дернулся от озарения. – Моей души блуждающий огонь, он без тебя погаснет. Померкнет свет, опустится ладонь… Это из поэмы, я учил ее в пансионе!

– Только не «блуждающий свет», а «блуждающий огонь», – заметила я.

– В устаревшей форме эти два слова можно было записать одним словом! Но это лишь усложняет дело! Выходит, что «отсекатель блуждающего света»…

– Это артефакт, не дающий притянуть другую душу. Не ту, которую предполагаешь. И меня призвали именно так. Тот, кто вел ритуал, не нашел артефакт или воспринял слова буквально. Вопрос только один, почему я попала не туда, куда призывали, а в тебя?

– Видимо, я тоже умирал…

– Да уж. Значит, тому, кто так облажался мы оба должны сказать спасибо, – усмехнулась я. – Вот утрясем твои дела, соберем все детали пазла, найдем колдуна и тело, переселим меня и найдем этого замечательного человека.

– И почему меня пугает твой настрой? – недоуменно спросил Льюис.

– Потому что результат неправильного ритуала мы почувствовали на своей шкуре. И черт его знает, к чему приведет наш вариант.

Последние полчаса мы тихо переругивались, ибо меня подмывало, чтобы Льюис оделся как можно параднее, а то складывается впечатление, что местные бездельники считают его прислугой. А он у меня целый дядя короля! Вот так вот, это вам не хухры-мухры!

Но мужчина упорно отказывался от моих советов и только пару висюлек на лацкан пиджака нацепил, сказав, что это награды от его величества за достойную службу. И перстень родовой надел.

– Влюбиться вам, батюшка нужно, – проворчала я.

– Что же не жениться? – усмехнулся он.

– Не, жениться это дело гиблое, это ответственность, да и брак без постели не бывает, а мне, знаешь ли, не хочется оказаться невольным наблюдателем…

– Не бойся, я никогда не поставлю тебя в такое положение. Но влюбиться… Это тоже плохая идея. На моей работе нельзя быть забывчивым, невнимательным, несобранным, а влюбленность к этому приводит в любом случае.

– Плавали – знаем? – управляющий замер. – В смысле, ты уже через это проходил?

– Конечно, – тут Льюис расхохотался, – мне все-таки не двадцать лет. И даже не пятьдесят.

– Ты отлично выглядишь, для своего возраста, – порадовала я его.

– Спасибо, что напомнила. Все, нам пора.