Именно тогда холодная война перешла в горячие баталии.

Расчесав волосы, надела шорты и рубашку, расстегнула две верхние пуговички – глупое подсознание зачем-то подсказало так сделать. Еще раз поглядевшись в зеркало, застегнула их обратно, до самого верха. Ни о каком флирте, даже легком, между мной и Макаром и речи быть не может, хотя его теперешние внешние данные давали пищу для подобной фантазии. Высокий, широкоплечий, откуда-то появились бицепсы, да и на морду лица хорош. Даже неопрятная щетина и всклокоченные волосы чертовски ему идут.

Жаль, что у нас с ним весьма натянутые отношения, иначе высказала ему благодарность за то, что приютил меня. Нет, конечно, я ему признательна, но показывать это не собиралась. Лучше пусть все остается как есть. Найду работу, квартиру и съеду. И гудбай, Лапша.

Макара обнаружила около машины. Неплохой мерин, пятилетней давности, но в хорошем состоянии. И цвет красивый, необычный для этой модели – темно-вишневый.

Какое-то время молча наблюдала, как брат устанавливает новые стеклоочистители, затем решилась спросить:

– Помощь нужна?

Он обернулся ко мне, на солнце его глаза были янтарного цвета. Надо же, никогда не замечала.

– Помощь? А как ты можешь мне помочь, да и с чем? Думаешь, я не могу сам установить дворники?

– Я бы просто-напросто посоветовала тебе их сменить. Вот то, что ты сейчас держишь в руках, во время дождя подведет. У них цена соответствует качеству, я бы лучше заплатила чуть больше и купила бескаркасные стеклоочистители. К тому же, пока ты их еще не установил, смажь силиконом шарниры поводков.

– Всё сказала? – он, похоже, разозлился. Пожав плечами, я пошла обратно в дом. – Кофе свари, – успел бросить вслед.

Пока в ковшике варила кофе, трепалась по телефону с Надькой. Мы с ней были соседками по дому в небольшом городке, где я училась в колледже. Рассказала про своего сводного братца и про его полоумную подружку. И о том, что Макар изменился и стал совсем другим по сравнению с пацаном десятилетней давности.

Подруга внимательно слушала, время от времени успевая пускать междометия.

– Тось, а почему бы тебе не попросить Макара устроить тебя на работу? У него же наверняка полно связей.

– Нет, дорогая, обойдусь без него. Не хочу быть ему обязанной. И так живу на всем готовом в его доме. Ох, – мечтательно вздохнула, – как бы я хотела показать тебе эту красоту. Не дом, а мечта любой домохозяйки!

Кофейная пенка начала подниматься, и я поторопилась попрощаться с Надей.

Пока добавляла сливки и сахар, возникла идея подсыпать еще и соль, но я вовремя остановила себя. Кофе – это святое, с него начинается день. И лучше, чтобы старт был хорошим. Уж как там дальше пойдет – это уже другой вопрос.

***

Уж не знаю, как вынес этот день, но, наверное, помогло то, что я уехал подальше из дома. Проветрить мозги. Надо было как-то пережить эту внезапную катастрофу – свою сводную сестру. Сначала просто катался по Москве, потом заехал в офис. Пустынные коридоры, комнаты, окна с закрытыми жалюзи немного успокоили. Какое-то время перебирал бумаги, просматривал документы, даже сделал несколько пометок для своего секретаря, что надо сделать на следующей неделе. Через месяц предстояло важное событие – открытие нового авто салона в Подмосковье, неподалёку от своего дома.

Время пролетело незаметно быстро, и когда я, наконец, поднял глаза посмотреть на часы, стрелки уже перевалили за четвертый час дня. Схватил телефон по привычке набрать Юльке, но, вспомнив утреннюю эпопею, передумал. Как бы ни хотелось трахаться, но выслушивать сегодня ее жалобы я не готов.

Засунув важные документы в сейф, вышел из кабинета. Самое время для разговора с матерью, заодно отведаю домашней стряпни.

***

Дверь открыл своим ключом. Окликнул:

– Мам!

Из ванной донесся плеск воды.

– Макарчик, это ты?

– Да, я, мам.

– Что-то срочное?

– Я подожду.

Прошел в кухню, сразу к холодильнику. Нашел кастрюлю с борщом, разогрев в микроволновке тарелку супа, отрезал ломоть хлеба и приготовился к трапезе.

– С чем пожаловал? – мать уже вышла. Любопытство не позволило ей продолжать нежиться в ванне.

– Мам, ты даже не можешь представить, что случилось сегодня утром, – начал я. Ее брови поднялись, она приготовилась слушать. – Проснулся утром, а по дому шастает незнакомая девица. Раздетая.

– Как раздетая? Кто?

– Вот об этом я и хотел спросить тебя.

– Но, Макар… – мама опустилась на стул напротив. – Я дала ключи только Антонине.

– Антонине, – хмыкнул. – А кто тебя просил давать ей ключи от моего дома? Моего!

Она рассмеялась.

– Но, Макар, не могла же я оставить девочку на улице? Сам видишь, у нас нет места, да мне и некогда с ней возиться. Возраст уже не тот.

– А у меня есть время с ней возиться? И так дел невпроворот. И вообще, ты не подумала, что это просто неправильно, когда молодая женщина живет с одиноким мужчиной?

– Ты жил с ней достаточно долго, чтобы переживать по этому поводу. И почему-то тебя не волнует, когда к тебе в дом приходят непонятно какие женщины, вытворяют непонятно что, а тут твоя сестра, которой негде жить, у которой нет работы, денег…

– Я не биржа по трудоустройству и не банкир. У меня своя жизнь, и я не просил тебя врываться в нее, как ураган.

– Уверена, что ты поладишь с Тоней. Она долгое время жила одна, знает как вести домашнее хозяйство, и, честно говоря, именно поэтому я и решилась на этот шаг. Мне надоело, что ты питаешься в каких-то забегаловках, ешь наспех, а иногда и вообще пропускаешь завтраки и обеды. В конце концов, у тебя достаточно большой дом, чтобы жаловаться на тесноту. А с Антониной я обязательно поговорю, чтобы она приглядывала за тобой и готовила тебе нормальные завтраки и заворачивала обеды на работу. Нечего бегать по общепитам.

Это лучшие рестораны Москвы мама называет общепитом?! Понял, что спорить бесполезно. Не буду же я рассказывать матери, как моя сводная сестрица мотала мне нервы все то время, пока мы жили с ней в одной комнате.

– Мам, где мой саксофон?

– Ой, Макарчик, – она всплеснула руками. – Ты хочешь снова играть?

Вскочила, побежала в комнату и через пять минут принесла инструмент в пыльном черном чехле.

– Спасибо за обед, – встал, прикоснулся губами к ее щеке, перехватил саксофон. – Мне пора.

– Мы даже не успели толком поговорить…

– В другой раз. Спешу.

– Приезжайте к нам на ужин в следующие выходные.

Кивнул, мыслями находясь уже совершенно в другом месте.

Не терпелось вернуться домой, выйти на балкон и дунуть в сакс. Пусть Тошка вспомнит так бесившие ее звуки.

Каждый вечер мама заставляла играть меня на фортепиано, специально купленном по бросовой цене. Пианино было старое, черное, облупившееся, а две клавиши постоянно западали, вызывая у меня чувство, похожее на зубную боль. Наняла педантичную училку и под ее надзором я часами долбил гаммы. Через год я все-таки исполнил этюд, а заодно желание матери – на новогоднем концерте в школе получил приз: набор шоколада и игрушку-вертолет, о которой так давно мечтал.

Придя домой, впал в истерику. Мама долго успокаивала меня, отчим только руками разводил. Глотая слёзы, я объявил, что никогда больше не сяду за это черное чудовище. Через неделю отчим откуда-то притащил винилы, поставил в проигрыватель и заставил слушать музыку. Джаз. Полумрак, золотистый свет от абажура, за окном белыми хлопьями медленно падал снег – в общем, в тот вечер эта музыка показалась мне волшебной. Мне предложили выбирать инструмент. Я выбрал сакс. Вечерами слушал джаз и представлял себя на сцене в костюме с бабочкой и в лакированных ботинках. Начал заниматься по самоучителям и получал дикое удовольствие.

Кайф прошел, когда в мою комнату заселилась сестра.

С первой же ноты Тошка, зажав уши ладонями, заорала в голос. И началось.

Я играл, она кричала и топала ногами, а позже стала на всю катушку врубать так ненавистный мне хэви-металл. Закончилось все тем, что она налила внутрь саксофона пену для ванны. Мало того что я чуть не задохнулся, но этим она сорвала мое выступление в районом клубе. Я так и не смог продуть сакс, и благодарные зрители так и не дождались молодого талантливого исполнителя.