Директриса что-то говорила, а я совершенно не слушала. Изнутри жгло огнем от злости. Надо же, какой противный пацан, смотрит на меня, как на какую-то жабу. Да кто он такой?! Чем лучше меня? Только тем, что у него мама и папа, которые покупают ему всё, что он попросит?
– Антонина, вот это твой папа. Он очень скучал и волновался о тебе. Не видел тебя очень долго. Подойди к нему.
Я несмело приблизилась, руками комкая подол длинной блузы.
– Привет, – мужик присел на корточки, словно я была каким-то лилипутом. – Ты теперь будешь жить с нами. У тебя будет своя… – он замялся, – эмм, небольшая комната…
– Серёж… – одёрнула его красивая женщина.
– Своя… маленькая, но уютная комната. И много игрушек, да. Я твой настоящий папа, – пояснил он. Как будто бывают и ненастоящие отцы. – А это Вера, моя жена. Она будет тебе как мама.
– Мачеха? – я нахмурилась.
Женщина кивнула и улыбнулась.
– Да, я теперь твоя мачеха.
– А это что за крендель? – ткнула пальцем в парня, которого аж передернуло от моих слов.
– А это твой братик, – папаша подмигнул парню. – Макар.
Я не смогла сдержать смех.
– Никогда не любила лапшу, – фыркнула и заметила, как лицо моего нового брата покрылось красными пятнами.
– Антонина, – директриса поджала губы. – Совсем не обязательно вести себя, как невоспитанная дикарка. Пожалуйста, прояви вежливость. Мама и папа хотят дать тебе хороший дом, семью, о которой многим остается только мечтать, а ты строишь из себя непонятно кого.
– И что я должна делать?
– Просто будь вежливой и поблагодари своих родителей. А на следующей неделе они уже заберут тебя насовсем.
Мы еще поговорили о чем-то незначительном. Мне не терпелось вернуться к вездеходу, только и думала, как бы поскорее новые родственнички умотали. Наконец-то они начали прощаться. Отец обнял меня, а мачеха, которую звали Верой, только слегка потрепала по голове. Заметила на ее лице брезгливую улыбку. Макара я даже не удостоила взглядом, но когда уже все повернулись, чтобы уйти, услышала над ухом: «Я тебе такую лапшу на уши навешаю, сестрёнка».
Среагировала мгновенно – вдавила в его до блеска начищенную туфлю свой ботинок так, что братик аж хрюкнул. Так ему и надо, придурку.
Именно этот день положил начало наших с Макаром «военных действий».
***
Было слышно, как спорят наверху, затем послышался удар чего-то тяжелого об пол. Может, эта идиотка убила Макара, или, наоборот, он её? Закусив губу, я стояла посреди комнаты, не зная, что предпринять. Идти обратно проверять мне совершенно не хотелось, покидать дом – тем более. Решив, что рано или поздно все равно все разъясниться, села на диван и попыталась успокоиться.
***
То ли я еще не проснулся и мне снился кошмар, то ли еще что, но ощущение сюра отказывалось покидать. Полуголая девка, непонятно откуда возникшая в моей спальне, затем моя герл со зверским выражением лица, кричащая всякую похабщину. Как говорится, всё смешалось – люди, кони… Это хорошо, что я уже успел покормить «ихтиандра»: похмелье – это дело нешуточное. Голова теперь кружилась не от вчерашней пьянки, а от того, что происходило вокруг.
Всё, что я помнил – это как сел в такси, остальное за пределами моего сознания. Из рваных Юлькиных фраз только понял, что каким-то образом в том отрезке между прошлым и настоящим, и в котором мой мозг временно отсутствовал, мне удалось снять какую-то девку. Наморщив лоб, глянул на кровать – нет, следы бурной сексуальной деятельности отсутствуют, повернулся к подружке:
– Ты можешь не орать? У меня уши заворачиваются в трубочку.
Она опешила и даже на секунду застыла с открытым ртом:
– Что? – затем схватила металлическую вазу и со всего размаху запустила в меня.
Ура! Мозг сработал – я моментально среагировал, пригнувшись. Ну это уж слишком! Что эта дура себе позволяет?!
Вспомнил, как только вчера предложил ей переехать жить ко мне. Поторопился. Черта с два.
– Юля, я последний раз тебе говорю: успокойся и не тревожь во мне темные силы, – собрал волю в кулак и придал своему голосу решительные нотки. – Какого хрена ты вообще здесь делаешь?
– Ничего себе! Сам кинул мне вчера ключи и сказал, чтобы я пригнала утром тачку, прыгнул в такси и снял по дороге шлюху! Ты, Бугров, скотина, совсем берега попутал! Только что замуж предлагал, и в тот же день…
– Замуж?! Да ты охренела, детка! Я скорее своё яйцо пожертвую на благотворительность, чем женюсь. Так что зря ты развязала свой язык. Теперь все будут знать, что я передумал.
– Из-за этой вешалки? – подружка кивнула в сторону двери, а я только хмыкнул в ответ.
Пусть думает, что хочет. Похоже, я поторопился с предложением пожить вместе, размяк, расслабился. Просто в последнее время навалилась куча дел, новых проектов, и ходить по бабам, знакомиться, переживать конфетно-букетные отношения мне стало неохота. А Юляха всегда под рукой: захотелось в кабак с тёлкой – пожалуйста, потрахаться – тоже всегда готова. Да и, что скрывать, она красотка, умеет мужика ублажить как надо. Только вот сегодняшнее ее поведение заметно все омрачило и неприятно озадачило. Да, в общем, в последнее время девка что-то стала слишком наглеть. Придется ее немножко повоспитывать.
Пока я размышлял, Юлька прошлась по спальне, зашла в ванную комнату – вынюхивала, выискивала следы моего «преступления». Не обнаружив ничего подозрительного, дернула за ручку двери.
– В таком случае я сама вышвырну эту сучку из твоего дома!
Хлопнула за собой дверью.
– Погоди! – крикнул.
Достали своими бабскими разборками с самого утра, да еще с бодуна! Когда во рту насрала целая армия котов, а в голове стреляет, как из Царь-Пушки.
Натянув футболку и белые льняные штаны, я пустился в гостиную.
Вместе с запахом чего-то подгоревшего до меня донеслись женские голоса – один нервный, с истеричными нотками – Юли, а другой спокойный и слегка насмешливый. В поле моего зрения попал край дивана, затем я увидел ноги – тонкие загорелые лодыжки, а спустился на пару ступенек ниже – показалась грудь в вырезе цветастой блузы, ничего такая, не большая и не маленькая – в самый раз, под размер моей ладони. По мере того как я спускался по лестнице, я уже мог видеть лицо этой незнакомой, непонятно как проникшей в мой дом красотки. А то, что она красотка, я уже определил наметанным взглядом. Губки такие трогательно-пухлые и, похоже, свои, не надутые. Сейчас это раритет. Серо-зеленые глаза, как это называется – с поволокой, томные, словно после хорошего секса. И волосы – клубничный блонд.
Заметив меня, девчонка сдула челку со лба и встала:
– Макар, что тут у тебя за кипиш?
Остановился. Знакомый голос. Не может быть! Прочистил мгновенно охрипшее горло:
– А ты что здесь делаешь?
– Вот и я про то же! – Юлька, словно почувствовав неладное, встала между нами, руки в бока.
Небрежно отодвинув ее, подошел ближе.
– Как ты вошла в мой дом?
– Мне Вера дала твой адрес и ключи. Вообще-то я приехала вчера.
– И… – я огляделся вокруг. – И что мы делали? Мы спали с тобой?
Пока ждал ответа, холод сковывал все внутри, даже яйца подобрались от ужаса. Смотрел прямо ей в глаза и видел, как зрачки в них расширяются.
– Ты что, охренел, Лапша? – Я поморщился. Ненавистная кличка. – Да я с тобой на одном поле срать не сяду!
Сбоку послышался сдавленный смех Юльки.
– Юль, отвали, – бросил.
Еще её здесь не хватало. Взялся за телефон вызвать для нее такси.
– Это твоя подружайка? – сводная сестра кивнула на Юльку, затем повернулась к ней. – У тебя красивые ноги. Иди ими, иди.
Та едва не задохнулась от возмущения и уже собралась снова наброситься на нахалку, но вмешался я.
– Юль, пойдём, выйдем, – взял ее за руку и потянул к выходу. Оглянулся на Тоньку: – А ты стой здесь, с тобой я еще не разобрался.
Пока ждали такси, успокаивал разъяренную подругу. Она никак не хотела понимать, почему уезжать должна она, а не эта самозванка. Пришлось долго и нудно объяснять, кто такая Тоня и какие отношения нас связывают. Ха, отношения. Ни дружба, ни тем более любовь, а застарелая ненависть и вражда.
