– Что? – вылупилась на меня – в глазах зарождающая обида.

– Грудь со стола убери, – процедил, трезвея от злости.

Ребята даже притихли.

– Масик, ты что, сердишься на меня?

– Юль, что ты там всем наплела? Я только и слышу, что поздравления с какой-то хренью, – припечатал ее тяжелым взглядом так, что она аж застыла, будто это был не я, а Медуза Горгона.

– Мась, ну давай не сейчас… что ты, как всегда, настроение портишь? К тому же ты в дымину. Ну хочешь, поедем сейчас ко мне? Ну что ты такой бука?

Слышал, как сипели от сдерживаемого хохота пацаны, но уже не в состоянии был реагировать – голова кружилась, как Юпитер вокруг своей оси.

С трудом удалось подняться, нежные Юлькины ручки сноровисто подхватили меня, я только и смог махнуть пацанам рукой на прощание.

Пока брели к выходу, девчонка возмущалась, что придется оставлять машину на стоянке. Какое ей дело до моей машины? Просто сунул ей ключи от нее, пусть сама и привезет. Завтра, все завтра. И домой к ней не хочу. Хотелось быть одному, блевать без свидетелей в унитаз и утром страдать от головной боли.

– Юль, – свежий ночной воздух придал мне сил, я оторвал от себя ее руки. – Езжай к себе, а я… – громко икнул, перекатываясь с мыска на пятку, – я к себе…

– А я? Мы же…

– Тсс, – пальцем дотянулся до губ девушки, едва не промазав мимо. – Завтра машину пригони, ладно?

С трудом спустившись со ступенек, пошел на свет фар стоявшей неподалёку машины такси и, открыв заднюю дверь, рухнул на сиденье. Назвал адрес и выловил из кармана несколько соток.

Всё-таки у алкоголя странное свойство – ноги становятся ватные, тело не слушается, язык не ворочается, и ведешь себя как идиот, а вот мозг в отключку не уходит, отслеживает твои действия и еще насмехается над тобой. И еще смеет давать команды куда посмотреть, какую руку поднять, что сказать. Команды-то командами, только тело все равно ни хрена не подчиняется.

Водила в буквальном смысле вывалил меня перед воротами дома, а сам поторопился уехать. Пару минут я стоял, пытаясь обрести равновесие, затем набрал код на замке и проник во двор. Пришла нелепая мысль завалиться прямо здесь, на лужайке перед домом, но, к счастью, тут же исчезла. Уже внутри – удивительно как работает мозг, когда все остальное в отключке! – не зажигая свет, на автомате, вполз вверх по лестнице, ящером добрался до спальни и только когда забрался на кровать, вырубился.

***

Спала как убитая – ни одного сна, ни одного видения, но зато, проснувшись, почувствовала себя свежей, как огурчик. Сквозь тюль в комнату проникал рассеянный солнечный свет.

Отбросив плед, я соскочила с дивана. Вокруг царила комфортная тишина, и я на миг представила себя полноправной хозяйкой этого шикарного дома.

Первым делом – кофе.

Кофеварка оказалась для меня слишком навороченной и, решив не тратить время на изучение, отыскала ковш, упаковку кофе в зернах и кофемолку.

Совсем скоро помещение наполнилось чудесным ароматом. От одного его уже чувствовалась бодрость. Напевая песенку, я заглянула в холодильник – полно самой различной еды. С каждый минутой мое настроение повышалось, заставляя губы растягиваться в довольной улыбке.

Я не сразу обратила внимание, что не одна. Сначала подумала, что мне показалось – шум воды наверху, какое-то бормотание. Нет, ну такого просто не могло быть, я точно знала, что в доме, нет никого кроме меня. Может, включился какой-то особый будильник в спальне или радио?

Увернув газ под сковородкой, на которой распласталась глазунья, я уже собралась подняться по лестнице, когда внезапно услышала звук открываемого замка в коридоре и следом за этим дробный стук каблуков. Кто бы это мог быть? Вера?

В панике оглядела себя – трусы, маечка, едва закрывавшая пупок. Ох, черт!

На пороге возникла стройная блонди. Выражение ее лица менялось с изумленного до свирепого по мере того, как проходили секунды. Схватив одной рукой кухонное полотенце, я попыталась им прикрыться.

– А ты что еще за клюха? – выплюнула она своим темно-малиновым ртом.

Ответить я не успела. Девица фурией налетела на меня и вцепилась в волосы.

Я взвизгнула, пытаясь отцепить эту ненормальную от себя. Ну кто так делает – ни здрасти, ни «простите, не помешала?»

– Что тебе от него надо?!

Похоже, она собиралась вцепиться еще и в лицо. Совсем близко я увидела ее хищно заострённые ногти. Адреналин подскочил до самой высокой отметки и я, умудрившись отпихнуть девку, перескакивая через три ступеньки, бросилась наверх. Дверь в спальню была открыта, нырнув туда, я заперлась на задвижку. Воздух из легких вырывался со свистом, в глазах потемнело. Опустившись на пол, я погрузила лицо в дрожавшие ладони.

– Ты кто? – внезапно раздался мужской голос над головой.

Я убрала ладони от лица только для того, чтобы в следующую секунду еще крепче прижать их к нему. Прямо передо мной возникла пара мужских коленей.

Та ненормальная не успокаивалась – начала дубасить кулаками в дверь. Мужик распахнул её, бесцеремонно отпихнув меня ногой в сторону. Мегера вихрем влетела внутрь.

– Юля?

– Сволочь, скотина! – бросилась на него, а я уже собралась под шумок улизнуть, но в этот момент девица заметила мою скрючившуюся фигуру. – Как ты мог, Бугров?!

Бугров? Я резко вскинула голову, вглядываясь в растерянного мужика. Это кто – Макар? Охренеть! Ничего себе, каким он стал!

Зря я расслабилась, заглядевшись на своего сводного братца – эта безумная Юля подскочила ко мне и больно вцепилась когтищами мне в плечо.

– Эй, а ну прекратить этот хай! Что за фигня, блин?! – Макар оттащил упиравшуюся девицу в сторону. Затем кивнул мне. – А ты вали отсюда!

Я юркнула за дверь. Трясло все тело, но только уже от злости. Вали отсюда! Сейчас, размечтался! Его мать сама лично дала ключи от дома, так что фиг я куда уйду. Кроме всего прочего мне некуда. Грубятина и козел! Каким был таким и остался.

Пока трясущимися руками доставала из чемодана одежду, в голове проносились воспоминания десятилетней давности.

***

Он мне не понравился сразу от слова совсем. Мне было двенадцать лет, когда мою мать лишили родительских прав, а меня определили в детдом. Поначалу пришлось непросто, хотя по сравнению с жизнью с алкашкой и ее собутыльниками детдом показался раем. Почти год ушел на завоевание авторитета среди сверстников, было много драк, потасовок, злых пранков, но я выдержала и уже меньше чем через год была одной из крутых.

Немалую роль здесь сыграло то, что я неплохо разбиралась в автомобилях и мотоциклах – меня научил этому наш сосед дядя Коля, и я, стараясь пореже бывать дома, целыми днями проводила в его гараже – разбирала двигатели, чистила карбюраторы, меняла колёса. Эти знания и сыграли важную роль в подъеме по детдомовской социальной лестнице. Жизнь там была хорошей, даже еда, на которую многие дети жаловались, доставляла мне удовольствие. Когда я жила дома, то порой мне доставалась буханка черного хлеба и несколько кусков рафинада на всю неделю.

Мы как раз только-только закончили приваривать раму к вездеходу, который собрали с ребятами из всякого хлама, когда одна из воспиталок сообщила, что меня хочет видеть директриса.

Гордые проделанной работой, на скорости и с восторженными криками покатились к основному корпусу. Директриса стояла у входной двери, с ней какие-то люди. Ребята выгрузили меня и укатили, а я, обтерев запачканные маслом руки, поднялась по лестнице.

– Антонина, познакомься, это твои родители.

Помню, как сердце упало куда-то в пятки и стало трудно дышать. Переводила расширенные от ужаса глаза с высокого мужика на красивую женщину, пока не зацепилась взглядом за прыщеватого дрыща. Мне часто встречалась в книжках фраза «их взгляды скрестились, словно шпаги» – вот именно так и произошло. Дрыщ смотрел на меня со снисходительным презрением и выпяченной нижней губой. И одет он был как самый настоящий фраер: брючки дудочкой со стрелками, джемперок, обтягивающий ручки-веточки, а прическа – зализ, волосок к волоску.