– Чего сверлишь? Прикидываешь, не состою ли на прикорме? Слишком просто мыслишь. Ты вот из органов шесть лет назад уволился, а я как раз примерно столько на этом месте и сижу. И знаешь, почему сижу? Понимаю, какая ниточка с какой переплетена. И что будет, если Бари этого гребаного за усы дерну. Понял, к чему клоню?

Коломнин, не скрываясь, скривился:

– Куда ясней? Потому и сидишь, что никого не дергаешь.

– Да у меня одних бандгрупп выявленных знаешь сколько?! – залепил кулаком по столу Роговой. Но Коломнина тем не испугал. А сам смутился. – Это я к тому, чтоб не упрощал. Выдергиваю, между прочим, периодически. Только не как сорняк на прополке, – весь подряд. А как минер: прежде другие ниточки из-под нее потихоньку убираю, корешки подрубаю. Понял, наконец? Результат, его тоже готовить надо. Скажу тебе как полкан полкану, давно у меня на это зверье челюсти клацают. Вот приди ты ко мне с этим через полгодика, обниму и напою за свой счет.

– Через полгода от «Нафты» одни мертвые вышки торчать будут. Мне «железка» сейчас необходима.

– Тогда извиняйте, дядьку. Итак больше, чем имел право, проболтался. Одна надежда, что свой – не выдашь.

Роговой склонился над селектором:

– Дело по «Зеленке» принесите.

Вновь подсел. Сочувственно оглядел расстроенного Коломнина.

– Пойми меня. Через полгода, если получится за это время корни подрубить, я их без всяких процессуальных тонкостей повыкорчевываю. И даже теперь – рискнул бы, пожалуй. Но только, если под задницу железный криминал подложу.

– Разрешите?

Роговой кивнул, принял из рук вошедшего объемистую папку, кивком отпустил.

– Вот все их игрища, – он принялся перелистывать папку, приподняв ее так, чтоб сидящий напротив не мог даже случайно увидеть что-нибудь внутри. – Дважды на этого Бари выходил. Один раз совсем зажал. Так они обоих свидетелей убрать успели. Не умеем мы свидетелей защищать. Вот люди и не доверяются. Хотя…

Роговой задержался на одной из страниц. Задумался.

– Сколько у тебя там акций не хватает, чтоб «железку» под контроль взять?

– Одиннадцать, – удивленно ответил Коломнин. – Если, конечно, мелких владельцев не объединить.

– Об этом и не думай, – отмахнулся, подобно Мамедову, Роговой. – Пока Бари не завалим, никто против и не вякнет. Дураков собственную шкуру дырявить нет. Тебе Рейнер нужен.

– Рейнер? – второй раз Коломнин слышал эту диковинную фамилию.

– Темная это история, – Роговой закинул папку в сейф. – По моей информации, вскоре после того, как в Москве «пришили» Фархадова… В смысле сына. – Чечены?! – вскинулся Коломнин.

– Доказательств нет. Хотя там ведь кто только не рыл. Фархадов – старший деньги направо и налево швырял. И мы на совесть отработали. Но – ничего! Сами – открещиваются наглухо.

– Это как раз понятно.

– Понятно-то понятно. Но и оперативных данных не надыбали. Хотя косвенно – если по интересу глядеть – им его убийство в самый цвет пришлось. «Железку» они как раз после его убийства и подмяли. Знаешь, поди?

Коломнин кивнул.

– А про то, что Рейнера этого они отловили и в тайгу вывезли?.. А потом стало известно, что он передал права по управлению акциями Бари и исчез. Навсегда.

– Так передал же!

– А может, и нет, – Роговой подмигнул. – Я вот тут высчитывал по минутам: где он мог передать, если со следующего дня никто его не видел? В тайге нотариусы не водятся.

– Могли с собой прихватить, прикормленного. Эка невидаль!

– Могли. Тем более если с паяльничком. Любимый у бандюков процессуальный аргумент, – согласился Роговой, показывая голосом, что он как раз наслышан о противном.

– Чего теперь гадать? – Коломнин глянул на часы: два часа оказались потрачены впустую. Потянул с вешалки тулуп. – Рейнер этот давно покойник. А покойника в качестве свидетеля допросить, – такого я что-то не слышал.

– Пойдем провожу. Все-таки хорошо посидели, – игнорируя разочарованный взгляд посетителя, Роговой прошел с ним к выходу.

– Морозец, – определил он на крыльце. Недоброжелательно ощупал глазами двух прошмыгнувших оперов. – Рупь за два: за водкой стервецы гоняли. А еще и обед не подошел. Вот и поддерживай тут дисциплину.

Увлек Коломнина чуть в сторону, склонился к уху:

– Иногда бывает, что и покойники говорят. Только не дергайся, за нами из дежурки наблюдают: по моей информации, Рейнер жив. Прячется.

Коломнин все-таки не удержался: вздрогнул.

– Сбежал он тогда от них в тайге и заныкался со страха. Так вот и ныкается.

– И…ты знаешь, где?

– Точно не знаю. Хотя пытался узнать. Но – не говорит, сволочь. Боится, видно, что не сбережем. И правильно, между нами говоря, делает. У Бари среди моих тоже агентура имеется.

– Кто? Кто боится?! – не понял Коломнин.

– Так Резуненко ваш. Разве я тебе не сказал? Я его сам вычислил. Они ведь все друзья были: он, Тимур покойный, Ознобихин…

– Николай?!

– Ну да, ваш нынешний вице. Тоже здесь одно время крутился. А как Тимура в Москве убили, так уж не вернулся. Вот и Рейнер с ними дружковал. Положим, найти Рейнера я бы смог. Включил бы машину розыска. Сам понимаешь.

– Тогда почему?!..

– А для чего? Если бы он был готов дать показания. Так нет. Запугали его тогда в тайге, похоже, на всю оставшуюся жизнь. Зверье это умеет. А найти просто так? Чтоб на моих плечах дурачка этого боевики Бари достали? Им-то он живой точно не нужен. Да и выждать хотел, пока готов буду.

– А откуда проведал, что Резуненко знает? – Коломнин торопился получить как можно больше информации. – И кто еще, кроме тебя?..

– Никто больше, – успокоил его Роговой. – Виктора я личным, можно сказать, сыском вычислил. Уж как уговаривал свести с Рейнером. Но ни в какую. А вот тебе, может, и расскажет. Вы ведь теперь, как говорят, единым экономическим интересом связаны. Против этого никакая дружба не устоит.

Внимательно оглядел огорошенного собеседника, белеющими руками сам запахнул его тулуп:

– Стало быть, так, ты ко мне за помощью пришел. А я чуть иначе предлагаю: потрудиться друг на друга. Если показания Рейнера против Бари добудешь, считай, я – твой! А значит, и «железка» твоя. Хотя даже в этом случае подставлюсь.