– Лев Борисович! Я устал с дороги. Да и народу у вас в приемной, как грязи. Так что если не трудно…

Коломнин вновь придвинул заявление, положил сверху авторучку.

– Обиделся! – словно удивился Дашевский. – Надо же! А чего ты хотел? Давай говорить начистоту! То, что ты собрал компру чуть ли не на всех руководителей подразделений, – это, безусловно, твой плюс.

– Да не собирал я ни на кого компру.

– Верно! Не собирал! Ты ее сразу на них же и выплескивал. И это твой минус. Потому что врагов себе в результате нажил немеренно.

– Я что, сплетник, по-вашему? Да у меня под каждое слово факт подложен! – взбеленился Коломнин.

– Так в том и проблема твоя. Если один треп, кому бы ты был опасен? А так да, зарядов забил туго. Только что толку направо и налево бездумно палить? Искусство в том, чтоб выстрелить в нужную цель и в нужное время. Вот тогда цены б твоим знаниям не было.

– Ждать, пока побольше наворуют?

От такой тирады Дашевский аж покачал головой.

– Все-таки, Коломнин, самое точное для тебя определение – «умный дурак». Иль и впрямь полагаешь, что кроме как от тебя я информацию не получаю? Да они мне похлеще тебя друг на друга стучат. И знаю, кто чего стоит. Но не только минусы, но и пользу просчитываю. И пока польза для дела превышает, терпеть его, негодяя, буду. Человеческий фактор – это, доложу тебе, та же экономика. Человек, он везде одинаков. Сколько ему мозги корпоративной честностью не пудри, все равно будет думать, как бы ему к банковской трубе присосаться. Ну, выгоню этих. Но, во-первых, уйдут не одни, а с командой. То есть с технологией, связями. Придут на их место другие. А другие, они что, другие? Тоже начнут лазейки отыскивать. Но здесь-то я хоть знаю, где какой краник привинчен и сколько через него сливают. А там – пока отыщешь! Так-то. Сорняк, его штучно вырывать надо. А не косить с широкого плеча. А ты этого понять не захотел. В результате за что боролся, на то напоролся: две трети правления против тебя проголосовало.

Всмотрелся пытливо:

– И я не защитил. Да! Потому что если уж совсем начистоту, давно к этому решению подходил. Не мог позволить, чтоб ты меня со всеми моими замами перессорил.

– Ну, так и!…

– Но и не отпущу. Тоже не дурак, чтоб порядочными людьми разбрасываться. Самый что ни на есть банковский дефицит.

В своей обычной манере внезапно разворачивать стиль, ритм, направление разговора участливо приобнял Коломнина за плечи, ногтем провел вдоль позвоночника: «Распрямись!»:

– Вчера я дал кадрам команду назначить тебя экспертом правления с персональным окладом. Будешь вести самостоятельные, самые сложные проекты.

Коломнин молчал, озадаченный.

– Знаю, о чем думаешь: за Острового толком не заплатил. Тут, пожалуй, имеет место моя промашка. Не оценил соответственно. Так вот теперь сделаем иначе: заключим контракт. Выделим тебе бюджет. И в тексте забьем: пять процентов от суммы возврата лично твой гешефт. По самым сложным – до семи. По «Нафте», скажем?

– По «Нафте»? – пришел в себя Коломнин. Последняя фраза президента напомнила ему и о Ларисе, и о своем обещании Фархадову. Разом заслонив обиду.

– С нее и начни. Как думаешь, хотя бы миллиона три от распродажи их имущества сумеем вернуть?

Коломнин сдержал удивление. Все стало ясно: у Хачатряна не выдержали нервы. Боясь, что его оговорят за спиной, поспешил первым повиниться. Впрочем, что значит «сдали нервы»? Сам поднаторевший в банковской подковерной борьбе, управляющий филиалом просто просчитал, что информацию Коломнина используют желающие от него избавиться. И, видимо, угадал.

– Я тут с замами посоветовался – придется уволить этого авантюриста, – прошипел Дашевский. – Пять миллионов под собственным толстым носом профукал. Зажирел. Прибыль глаза застила!

– Уволить не хитро, – вступился Коломнин. – Сначала ситуацию выправить надо. А Хачатрян в городе не последний человек. Пригодится.

– Чего там выправлять? Мне доложили, что компания дышит на ладан и надо немедленно уносить ноги.

– Спасти ситуацию можно. Но только не через иски. Надо помочь им дотянуть пять километров «нитки» и врезаться в магистраль. Так вот есть вариант и наши пять миллионов вернуть, и найти еще столько же, чтоб дополнительно кредитовать компанию. С этим и летел.

Заметил, что Дашевский принялся озабоченно к нему присматриваться.

– Есть! – убежденно повторил он. – Но для этого мне нужны все необходимые полномочия. Чтоб любое банковское подразделение немедленно оказывало помощь.

– Положим, будет, – осторожно пообещал Дашевский. – Но только на возврат выданных средств. Что же касается дополнительного кредитования, о котором и Хачатрян чего-то бормотал, то – и думать забудьте. Не на паперти.

– А если сам найду дополнительные деньги, согласитесь?

– Да где найдешь? Что за чушь? Банк не помойка, чтоб по углам забытые миллионы валялись! – возмутился Дашевский. Но как-то сбился: видно, вспомнил о долларах, выбитых, можно сказать, из воздуха тем же Коломниным. – Или – что-то задумал?

– Задумал. Мне нужно ваше слово: если верну кредит и найду дополнительные средства, обещаете направить их в «Нафту»?

– Ишь ты, слово ему подавай. Уже и условия ставит! А если не дам?

– Тогда,.. – Коломнин потянулся к отложенному в сторону заявлению.

– Совсем обнаглели работнички. Чуть палец протяни…Незаменимым себя почувствовал?! – Дашевский быстро проморгался, что означало попытку сбить раздражение. – Ладно, рассказывай, как собираешься вернуть. Но едва Коломнин упомянул об акциях «Руссойла» Дашевский жестом прервал его.

– Знаю, к чему клонишь. Акции эти банк выкупил у «Паркойла» на кипрскую офшорную компанию. Кажется… да, точно, «Хорнисс холдинг» называется. – Что за компания?

– Обычная нулевая фирма. Она раньше Ознобихину принадлежала. А как в банк работать перешел, так и уступил. А поскольку банк, сам знаешь, офшорами владеть не может, оформляем на «дочек». Эту переоформили на «Авангард финанс». Все как обычно. Только есть проблема: куплены эти акции как бы на время – по просьбе Гилялова. Пока он сам не перекупит. Он тогда еще вице-президентом «Паркойла» был. Прямо на себя переоформить не мог. Вот и попросил. Так что продать их не получится. Правда, третий год вроде как денег все не найдет. Жлобина! Знаю ведь, сколько по швейцарским закромам попрятал. Но – слово есть слово. Да и потом – стратегический партнер. Вот и терплю, стиснув зубы.