– Не смей меня упрекать! – взвизгнула женщина, – Ты нас бросил и ни капли не помогаешь в его воспитании! Я одна бьюсь за его благополучие, пока ты своей жизнью занимаешься.

– А ты, значит, хочешь, чтоб наоборот было? – усмехнулся я, – Давай, я не против. Собери Максу вещи, я сегодня за ним заеду и заберу его на неделю.

– Нет-нет! А как же школа?

– Разберусь.

– Но…

– Ева, я сейчас заведу через двадцать минут, и чтобы Макс был собран. И вещей ему положи не так, как в прошлый раз. Чтоб на неделю хватило.

– На неделю?! – ошарашенно выдохнула женщина. – А как ты его возить будешь?!

– Нормально, Ева! – Я потерял терпение. – Не на санках же, а на машине. Тут езды меньше часа. Ничего страшного не случится. Считай, что у тебя отпуск.

Больше слушать причитания бывшей я не стал и нажал отбой до того, как она завалила меня вопросами.

Ева удивительно глупая женщина, но : в этом и есть ее сила.

К сожалению, глупость и наглость очень часто отлично сочетаются в одном человеке.

К дому бывшего тестя я подъехал, как и было уговорено.

Разумеется, никто меня особо тут не ждал, и Макс оказался совершенно не собранным.

– Папа! – кинулся ко мне с порога Макс, а бывшая, что стояла в этот момент рядом чуть заметно поморщилась.

– Привет, – смерила она меня недовольным взглядом. – Подожди здесь. Я сейчас вещи принесу.

Понятно. Царское семейство Кутовых в сборе, и мою физиономию мамаша Евки видеть не желает. Это у нас с ней взаимно, поэтому я не особо рвусь за порог.

Похожу во дворе, покурю, а заодно забросаю Аркадию Палычу окурками газон.

Шучу, конечно.

Через полчаса, когда я уже успел порешать по телефону немало рабочих вопросов и даже неофициально допросить свидетеля, наконец, звонко цокая каблуками, выползла Ева, а за ней – нагруженный портфелем Максим.

– Я с вами поеду, – заявила бывшая, грациозным движением откидывая волосы назад.

– Зачем? Не припомню, что приглашал тебя в гости.

– Посмотрю, чем ты Макса будешь кормить, куда положишь. Насколько я помню, у тебя был жутко неудобный диван. В твоей… квартире слишком мало места для такого энергичного ребенка.

– Дома я его держать сутками не собираюсь. Диван у меня давно новый, и я совершенно не горю желанием на нем сегодня лицезреть тебя, потому что у тебя найдется сотня причин, чтобы остаться.

Бывшая недовольно поджала губы, но была вынуждена уступить.

Слишком больно ударила по ее самолюбию высказанная мною правда. Мы уже столько лет в разводе, а она все не оставляет попыток вернуть меня.

Зачем ей это надо?

Черт ее знает! Тем более что мужики вокруг нее вертятся всегда хороводами. Один только я теперь брезгую.

– У тебя даже нет автокресла, – пеняет она мне, когда усаживает Макса на заднее сиденье.

Я уже не отвечаю. Это бессмысленно.

А автокресло и вправду надо купить.

Едва мы отъезжает от дома тестя, я смотрю на Макса, который прилип к окну.

– Чем сегодня займемся? Мне Полина Геннадьевна сказала, что много уроков вам задала.

– Ты знаешь Полину Геннадьевну? – удивился сын.

– А как же!

– Круто. Правда, она красивая?! – Лицо мальчика озаряет улыбка.

– Красивая, – соглашаюсь я, мысленно давая себе пинка под зад.

Дети очень хорошо чувствуют отношение к себе взрослых. Если бы Полина, как говорит бывшая, и правда третировала Макса, я бы сейчас не слушал о том, какая она добрая и хорошая.

– Она тебе нравится? – подмигиваю сыну.

Ему всего восемь, но он уже многое понимает.

– Она всем мальчишкам нравится. Когда я вырасту, то обязательно женюсь на Полине Геннадьевне! – заявляет он с очень серьезным видом.

– Прости сын, – качаю головой я. – Она за тебя не пойдет, если ты дальше будешь так плохо вести себя на ее занятиях.

Макс примолкает, видимо, чуя, что разговор свернул на опасную для него тему.

– Как тебе такой вариант: сейчас заедем за пиццей, потом – домой, делать задания. Полина Геннадьевна оценит.

– Так поздно уже.

Гляжу на часы. Время – десятый час.

– Тогда, просто поедим пиццы.

– Ура!!!

Дома меня, как обычно, никто не ждет.

Переступаю порог своей крошечной однокомнатной квартиры и, вслушиваясь в тишину, облегченно выдыхаю.

Я привыкла к этому старому, чуть нафталиновому запаху, который мгновенно проникает в ноздри, стоит переступить порог. Последний раз в этой квартире делали ремонт лет тридцать назад – не меньше.

Меня давно не пугают старые, выцветшие обои на кривых стенах, допотопные краны, еще советского производства. Работают, и хорошо.

Мне тут спокойно.

Почему-то именно здесь я чувствую себя дома, хоть эта квартира и не принадлежит мне.

Я ее сняла у одной пожилой женщины, что живет в соседнем доме. Она ее давным-давно покупала для дочери. Только дочь выросла, выучилась и уехала работать в Москву. У нее там, вероятно, все сложилось, иначе Тамара Сергеевна не сдала бы мне ее на столь длительный срок.

Здесь я живу вот уже три года. И за все это время поменяла только диван. И то только потому, что старый совсем развалился.

Привычно скрипнули полы на кухне, когда я поставила пакет с продуктами на стол и пошла умываться.

Здесь все тоже старое, но чистое, а мне большего и не надо, тем более, когда живешь на скромную зарплату учителя младших классов.

Холодная вода приятно освежила лицо и смыла с косметикой остатки неприятного дня.

Достал меня все же этот Андрей Александрович! До трясучки!

Там, на школьной парковке, мне на мгновение показалось, что он все же меня узнал. Что-то такое проскользнуло в его взгляде. А потом пропало.

И непонятно, то ли мне стало легче от этого, то ли наоборот. Слишком больно кольнуло разочарование.

Ай-ай-ай, гражданин начальник! А как же ваша профессиональная память!

Хотя, с другой стороны, с чего бы ему меня помнить?

Мы виделись всего несколько раз, и я проходила не по его делу, а то он бы точно запомнил мою фамилию.

Переодевшись в удобный халат, готовлю быстрый и полезный ужин из легкого овощного салата и пары куриных стейков. Готовить я умею, но уже давно это не делаю. Смысл, если кроме меня некому оценивать кулинарные шедевры?

Постель встречает меня приятной прохладой.

На удобном матрасе и спать удобно, но сейчас я отчего-то мечусь, не зная, как найти то удобное положение, в котором быстро усну.

А все из-за него! Из-за этого Макарова!

Как наяву, перед глазами мелькают картины нашей последней встречи, и я не понимаю, как могло так получиться, что именно они оставили такое яркое впечатление.

Осень в тот год выдалась холодная, промозглая. Городские улицы щедро хлестало дождем вперемешку с мокрым снегом.

Я, слишком легко одетая для пеших прогулок, медленно брела по тротуару, кутаясь в тонкое пальто, пряча в карманы ледяные пальцы и думая…о многом…

От больницы до остановки не так уж и много идти. Здесь для таких, как я, специально поставили остановку.

По оживленному проспекту снуют бесконечные машины, и я останавливаюсь у обочины. Жду, когда загорается зеленый человечек, и быстро, насколько могу, перебегаю дорогу, боясь, что автобус на той стороне тронется с места, и тогда мне придется еще долгих минут пятнадцать стоять, сгибаясь под порывами ледяного ветра.

Внезапный визг шин и резкий сигнал заставляют меня ошарашенно замереть посреди переходного перехода. Буквально в миллиметрах от меня затормозила черная блестящая «Тойота», а в следующую секунду из нее выскочил водитель, громко матерясь.

– Ты что, больная – под колеса кидаться?!

Я поднимаю глаза и смотрю на мужчину так, словно привидение увидела.

– Эля? – Его глаза быстро осматривают меня от кончика покрасневшего носа до дрожащих рук, – Садись в машину.

– Но…

– Садись, я сказал!

В «Тойоте» приятно пахнет освежителем воздуха, а еще немного – сигаретами. Видно, что хозяин курит в салоне, но тщательно ухаживает за тачкой.