Его величество посмотрел на орущего Титикаку. И тут же присобачил лапу обратно!

Стража по кивку вернулась на свои месте.

Титикака тут же успокоился и снова стал пытаться достать меня второй лапой.

Меня дернуло вперед, увлекаемую вслед за его величеством. Титикака снова зевнул зубастой пастью, сладенько зажмурившись. Ой, чую, я сейчас тоже зажмурюсь!

Его величество грациозно уселся на трон, обведя высокомерным взглядом присутствующих. Я уже поняла, кто здесь  самый мягкий белый, мягкий и пушистый!

Я стояла рядом с троном, склонившись буквой «зю». Лапа держала меня за халат, пока я тщетно пыталась ее снять с себя. Халат был распахнут, напрочь лишая мужскую фантазию непосильной работы.

– Может, отцепите? – прошептала я, глядя на красивый профиль его величества. – Мне и награды не надо! Верните меня домой!

– Стой, как стоишь, – послышался едва слышный голос. Он прошептал это почти не разжимая губ.

 Я пыталась хотя бы стянуть  халат руками, прикрыв двойную экспозицию, но Титикака решил, что я с ним играю. Поэтому раскрывал пасть, требуя отдать свободную руку для добровольного компостирования острыми зубами.

Его величество поглаживало моего Титикаку.

– Впервые в жизни они сидит тихо, – послышался голос за моей спиной. Я повернула голову, видя одного из «ковриков». – Раньше такого никогда не было. Он никогда так тихо не сидел.

И это вы называете тихо?!

– Ай-ай-ай! Маме больно, – прошептала я, пытаясь спасти свои волосы, за которые меня тянули к себе.

Малыш уже перевернулся на спину  и решил, что мои волосы уже достаточно натерпелись. Теперь он тянул в рот прядь пепельных волос.

– Прекрати! – сквозь зубы зловещим голосом произнесло его величество

– Ваше Величество, – послышался тихий голос слуги, пока я сражалась с Титикакой.

Он поспал, покушал и покакал. Поэтому был полон сил и энергии.

Хрустальный бокал на серебристом подносе с золотыми узорами ждал, когда его возьмет королевская рука. Слуга поспешил удалиться, напоследок сверкнув подносом прямо мне в глаза. Я уперлась руками в подлокотник, видя, что Титикака уже схватил чужие волосы. И теперь пережевывает их с задумчивым видом, словно пытается отыскать тонкие оттенки вкуса.

Всем видом он показывал, что не желает быть принцем. И в будущем мечтает стать парикмахером.

– Ай, маме больно, – сдавленно прошептала я, снимая когти свободной лапы с руки. Малыш одновременно умудрялся жевать волосы, бодаться, брыкаться, держать меня лапой и пытаться заехать второй мне по носу.

 Я посмотрела на свои исцарапанные руки и ноги, обещая себе в следующий раз смотреть на тигров только по каналу «Живая природа».

– Сколько можно перед ним выстилаться! Ниже пасть уже некуда!  Посмотрите, в кого мы превратились! Долой узурпатора! – внезапно выкрикнул кто-то из толпы, вызвав переполох. – Трон принадлежит принцу! Убийца! За мной, братья!

Толпа тут же расступилась, намекая, что в революционной семье он – единственный ребенок.

Его величество резко встал и жестом отдал приказ. Стража, сминая толпу, бросилась в сторону одинокого смутьяна.

– Твой брат был истинным королем! – кричал мужик, упираясь, когда стража волокла его в сторону дверей. – Ты всего – лишь узурпатор! Нас много, кто так считает! За принца! За истинного правителя! Помните мои слова! Боритесь! Сражайтесь! Не прекращайте борьбу!

Все так и поняли.

Его величество поднял бокал, придерживая его тонкую хрустальную ножку двумя пальцами и улыбнулся, глядя на придворных.

– За здоровье тех, кто последует его совету, –  спокойно заметил он, осушая бокал до половины и ставя на подлокотник трона.

Так, а вот это мне уже не нравится! Теперь понятно, почему бедный малыш не хотел возвращаться сюда!

Я посмотрела с ужасом на его величество, а потом на бедного Титикаку. Где-то внутри меня что-то негодовало. Значит, трон принадлежит принцу, а дядя просто захватил власть! И бедного Титикаку здесь обижают!

Мне хотелось схватить малыша и унести его отсюда. Хоть мы и были с ним знакомы три дня и два дивана,  но оставлять его на растерзание этому чудовищу я не собиралась!

Ледяной взгляд его величества скользнул по придворным.

– Напоминаю, что революции, мятежи проводятся строго в отведенное время, в строго отведенном месте. Если есть желание, вас немедленно  туда отведут.

Все молчали, словно боялись проронить даже слово. Счастливые улыбки стерлись с их лиц.. Словно невидимая тень опустилась на сверкающий зал.

Его Величество прижал к себе Титикаку, усаживая его на коленях. Я следила за рукой, которая гладит Титикаку и успокаивалась. Может, здесь все не так плохо? Может, это я себя накручиваю?

Огромный белый пушистый котенок вертелся на чужих коленях, не обращая внимания ни на тишину, ни на хмурые лица.

Титикаку тискали, прижимали к себе, ловили на подлете к полу. Ему отдали королевские штаны на растерзание и кусочек плаща на «пожевание». Я выдохнула, успокоив себя окончательно.

– Теперь можно начинать? Благодарю. Наш любимый и драгоценный принц вернулся, – послышался тихий голос. Ледяной взгляд остановился на мне.  – Во время церемонии имянаречения произошел пренеприятный инцидент. И принц попал в другой мир.  Но теперь он вернулся. Вы можете в этом убедиться лично.

– Да здравствует король! Да здравствует принц! – кричали люди. А стража намекала, что посмотрели и хватит.

 Когда зал опустел, я увидела, как Титикаку снимают с себя, рассматривая слюнявую прядь волос. Слуги уже спешили с салфетками.

Значит, все-таки я не ошиблась! Это была игра на публику!

Его величество встал и вышел.

Меня подтолкнули в спину.

– Быстрее! Пока его величество не вернулось! Вы видели, как он на вас смотрел? – засуетился бородатый «коврик», пока его товарищ водил руками над нарисованным на полу кругом.

– Как? – удивилась я.

– Скажем так, нехорошо! Так что послушайте совета! Просто уходите! – меня тащили к порталу. – Мы скажем, что ничего не видели. А куда делась – не знаем!

– А как же Титикака? – удивилась я. – С ним все будет хорошо?

– Все будет хорошо! Не переживайте! – бормотал бородатый, быстро ведя меня к кругу. – Как видите, у нас все хорошо. Принц вернулся. Вы в этом лично убедились!

 Меня подталкивали в сторону вспыхнувшего синеватым светом круга. Но сердце было не на месте.

– Уррр! – послышалось  жалобное за спиной. Я обернулась, видя, как ко мне бежит Титикака. Он схватил меня за полу халата.

– Малыш, – остановилась я, наклоняясь и гладя пушистую голову. –  Я не могу здесь остаться… Мне домой пора…

– Аррр! – прихватили зубами мою руку.

– Ну что ты, в самом деле! – сглотнула я, отчаянно пытаясь успокоить свое сердце. – Все будет хорошо! Ну, все, прекрати!

Хотя в душе я понимала, что не просто так Титикака просит меня не бросать его здесь. Душа рвалась на две части. Одна убеждала меня, что соседи будут у нас быстро меняться. Вторая уговаривала оставить его здесь и верить, что у него все хорошо. Пока они сражались, на меня смотрели жалобные глаза малыша.

Эх… Возможно, однажды я пожалею о своем решении, но…

– Я забираю его с собой! – твердо решила я, беря малыша на руки. – Нечего ему тут делать!

– Что?! – переглянулись маги. – Вы не можете!  Это же принц! Ой!

И «коврики» тут же склонились. Передо мной выросла тень. Кто-то стоял за моей спиной.

– Принц остается здесь, – послышался голос его величества.– А ты – проваливай, куда хочешь!

– Я принца не брошу! – прижала я голову Титикаки к груди, не желая его отдавать.

– Заберите у нее принца, – махнуло рукой Его Величество.

Стража схватила меня, вырывая принца из рук и возвращая в руки дяде. Малыш рвался ко мне, а меня уже скрутили, вытаскивая из зала. Я бросила взгляд на «коврики».

– В ледяную тюрьму ее, – произнесло его величество. – За попытку похищения принца! Выполнять. Второго похищения не переживу.