Мы с конем вошли в туман, а потом очнулись на унылой осенней поляне.  Я сопела громче коня, вслушиваясь в тревожную тишину. А то мало ли кто захочет отведать свежей богатырятины! Высунется чья-то рожа: "Мне триста грам богатырятинки! Сейчас откушу!".

– Ну что? Ночевать будем? – спросил конь, пока я ежилась от непривычного холода. Ни дуновения ветерка, ничего. Стояла осень, словно ее рисовал ребенок акварелью, забывая мыть кисточку.

– А с каких пор ты разговаривать начал?  – спросила я, легонько подстегивая коня убираться подальше от возможных подвигов.

– С тех пор, как границу Нави перешли, – послышался ленивый голос коня. – Посмотри направо. Тут лес, в котором живет леший. Посмотри налево, тут озеро, в котором водится водяной. С кем сражаться будем?

– Пусть живут. Я … я сегодня добрый! Акция: "Не вылазь сам и предупреди друга!", – громко произнесла я, осматриваясь по сторонам.

– Какой-то ты странный, – хмыкнул богатырский конь. –  Яиц нет.

– Как же нет? У меня их… десяток, – заметила я, прижимаясь к коню и тряся оставшимся пакетом.

Мы медленно направлялись по тоненькой тропке в конце которой был перекресток. На перекрестке стоял огромный замшелый валун с полуистертыми буквами.

«Как прямо ехать – жизни лишишься. Не проехать ни пройти, ни проезжему, не пролетному!», – прочитала я, понимая, что это светофор.

Прямо дорога вела через мрачный лес. Старые сосны образовали мрачную арку, уходящую в туманную темноту.

– Кто-то уже пролетел, – подняла я брови. На всякий случай очень героически осматриваясь на предмет любителей богатырятинки. -

– Направо пойдешь любовь свою найдешь! – с удивлением прочитала я, с трудом разбирая слова.

Понятно, там брачное агентство!

– Налево пойдешь денег  и имущества лишишься! – прочитала я с опаской.

А там сидит хороший юрист!

Направо было чистое поле. Налево был мостик через застывшую реку. Мне было очень интересно пойти и лишиться денег.  А вдруг они у меня есть, а я не знаю об этом! На счет имущества – тоже интересно. Как у меня собираются отжать набор трусов «неделька» и ноутбук, которые остались дома.

– Так, куда пойдем? – спросил конь, зевая.

– Итак, если пойду направо, то найду свою любовь. А это опять у плиты становиться, готовить, стирать, убирать, рубашки гладить…    Открою кастрюлю, а там последний пельмень к донышку прилепили. Чтоб не мыть ее!  – вслух рассуждала я, поглядывая по сторонам. – Любовь у меня как бы уже есть! Вторую любовь я просто морально не потяну!  Я уже и так знаю, с каким звуком чешутся яйца под одеялом! А тут прямо оркестр будет! Нет, я не говорю плохо про своего любимого. В любимых недостатков нет. Мой любимый – одно сплошное достоинство. Мужское. Я его в последнее время так и называю. Коротко и емко.

Конь терпеливо ждал, как вдруг повел ухом. Меня это насторожило.

– Слышишь? – послышался встревоженный голос коня. Он странно дернул ухом.

У меня от этого «Слышишь!» мурашки по попе пробежали.Что? Где?

– Где? – прошептала я, чувствуя себя крайне неуютно. Так, определяться быстрее нужно! А то тут явно что-то нечисто! Конь бы не стал просто так паниковать!

– Если пойду налево, то останусь без денег и имущества, – прошептала я скороговоркой. – О, давай налево!

– А как же я? – возмутился конь, снова тревожно прислушиваясь.

– Не боись! Я тебя перепишу на родственников! – ответила я, пытаясь повернуть коня налево. Но он уперся.

– Куда пойти? – нервничала я, все еще прислушиваясь. В тот момент, когда я прислушивалась, мурашки на попе замирали и холодели!

Я торопила себя, как могла! Еще бы! Место было незнакомое, тревожное. А еще конь ведет себя так, словно что-то учуял. Ну да! Он же опытный! Богатырский!

– Быстрее! Там кто-то есть! – встревожился конь.

– Сюда! – опомнилась я, выбирая путь по диагонали. Где-то между любовью и смертью!

– Эй, ты чего? Так нельзя! Либо налево, либо направо!  Тропки для кого придумали? – возмущался гнусаво конь, пока я била его банкой кукурузы.

– Ты сам сказал, быстрее! – возмутилась я, трясясь и лязгая доспехами. – Там кто-то был!

– Да никого там не было! Я что? В первый раз с вами, богатырями по этому маршруту езжу? Вы как зависните возле камня, так все.  Один вообще сутки думал! Поэтому я уже решил поторопить…

Мы мчались по диагонали. Если мой расчет верный, то где-то здесь одни неприятности нарвутся на другие, подерутся за меня и успокоятся!

– Будешь хорошим мальчиком я тебе … эм… кабачок дам! – мстительно пообещала я. – Правда в банке. Но ты конь – богатырский. Разгрызешь как-нибудь.  Ой, а что это?!!

Мы ехали по диагонали. Природа здесь была как бы знакомая, но какая-то…  другая что ли? Деревья были слишком большими, высокими, леса непроходимые, дремучими, озера хрустальными. И ни души.

– Я так понимаю, что мы к Кощею едем, – мрачно и уныло заметил конь. – Короче, пока ты Кощея по замку размазываешь, я в сторонке постою. Договорились?

– Что? – удивилась я, вынырнув из дремоты. Это дремота накатывала с каждым шагом, обволакивая меня унынием.

– Говорю, когда ты Кощеем его собственный замок мыть будешь, я в сторонке травку пощипаю, – зевнул конь. – Еще раз! Пока ты Кощея будешь в землю вбивать мечом богатырским, я отойду?

– Да ты оптимист, – вздохнула я, поражаясь самой себе. Меч шлепал по ноге.

– Ааааааа! – послышался крик, нарушая благостную тишину. – Пусти!!!

– Так! Погоди! Там кого-то убивают или любят? – оживилась я, прикидывая, где у меня право и лево.

– Оооооо! – послышалось с другой стороны. – Пусти!!!

– В принципе, уже как бы неважно, – вздохнула я, осматриваясь по сторонам.

Мы упрямо ехали по диагонали, сбивая росу с травы. А потом резко остановились, как вкопанные.

– Что? Опять опасность? – взволновалась я, тревожно осматриваясь по сторонам.

– Обождем, – глубокомысленно заметил конь. И мы стояли, пока я тревожно вглядывалась в темноту между деревьями. Я вертела головой изо всех сил, боясь пропустить опасность. Что я буду с ней делать, я еще не знала. Скорее всего, посмотрю в глаза с предсмертным укором! Пусть чудовищу будет вкусно и стыдно!

А потом конь тронулся. И я выдохнула с облечением.

Через метров двести мы снова остановились.

– Обождем! – произнес конь, а я тихо тряслась, вжимая голову в плечи. Ну еще бы! Он же здесь уже не в первый раз! Видимо, что –то знает! Нервные клетки стали еще нервней. У меня дергался глаз. Есть люди, которые смеются в лицо опасностям. А я круче! Я им подмигиваю!

«Не ешьте меня!», – мысленно съежилась я, оглядываясь. «А! Караул!», – паниковало что-то внутри.

Мы проехали еще метров триста. И опять остановились, как вкопанные.

– Обождем! – снова произнес конь, пока я умирала от страха. Если честно,  нервная система была уже ни черту! Я понимаю, что опасность повсюду, подстерегает и все такое! «Да делать опасности больше нечего, как подстерегать тебя! Это как примерно выглядит? Так, ребята, не жрать! Она будет здесь через час! Бросайте других богатырей, все дела и дуйте подстерегать! Да если бы тебя подстерегала опасность, она бы умерла с голоду!», – фыркнул внутренний голос, пытаясь меня успокоить.

– Чего обождем? – прошептала я, склоняясь к конскому уху.

– Я просто какаю, –  вздохнул конь. – Поэтому, обождем! Яблок, видать, переел…

– Погоди, – расправила я плечи, вспоминая, что я богатырь, хоть куда. – Ты все это время…  И никакой опасности не было?

– О, теперь поехали! – выдохнул богатырский конь, продолжая свой путь. Где-то в серой дымке тумана вырастал огромный замок цвета слоновой кости. Он напоминал иглу, насквозь протыкающую небо.