– Остановка – замок Кощея, – вздохнул конь, пока я смотрела на замок с открытым ртом. – Я отойду, чтобы меня кровью Кощеевой не забрызгало. Ты там свисти, если что! И Кощея сильно по поляне не разбрасывай!

– Не, поехали отсюда! – запереживала я, глядя на огромные ворота. – Давай в другой раз! Ой, а вдруг его дома нет? Мало ли, отошел куда?

– Стучись, богатырь! – вздохнул конь, подвозя меня к воротам. Я смотрела на костяные пластины и орнамент, напоминающий о грустном и вечном.

– Тук! – едва слышно стукнула я перчаткой и тут же убрала руку.  В ответ была тишина.

– Ну все, битва отменяется, – с радостью пожала я плечами, не слыша скрипов цепей, дребезжания костей и других признаков: «Доброе утро! А что вы хотели?».

– Дома Кощея нет! Видимо, ушел… В магазин или на почту за пенсией! Он же как бы бессмертный! Вот и пошел стращать пенсионный фонд, – с облегчением заметила я, глядя со вздохом на неприступный замок.

– Постучи еще раз, – дернул ухом конь. – Только громче! Может, он не слышит?

Судя по размерам замка, путь из одного его конца в другой конец, займет примерно  полгода. Так что волноваться нечего.

– Тук-тук, – чуть громче выдала перчаткой я, едва не уронив ее на черную, потрескавшуюся землю. Вокруг замка вся земля была такой. Безжизненной, растрескавшейся. Даже деревья возле замка стояли голыми. И не было на них ни листочка, чтобы прикрыть стыд обнаженных ветвей.

Снова тишина.

– Видишь? Никто не открывает! – со счастливым вздохом сообщила я, мило улыбаясь замку. – Но я обещаю! Мы придем завтра! Послезавтра! Каждый день будем приходить!  Как «ГОРГАЗ». А пока что мы поворачиваем обратно…

Конь стоял и смотрел на ворота.

– Так нельзя! – заметил конь, а я пыталась оттащить его за поводья.

– Не переживай! Мы напишем ему извещение на… бой, – уговаривала я коня шевелить мной отсюда как можно быстрее и дальше. – Что-то вроде… Уважаемые жители мрачного замка.  Завтра с двенадцати до часу вас зверски уничтожат. Приносим извинения за доставленные неудобства! Все, трогай!

– А покричать? – настырно потребовал конь, не желая уходить.  – Вдруг выйдет? Вдруг прячется зло?

– Если мы покричим, то уедем? – с надеждой спросила я. Пейзажи вокруг были очень негостеприимными.

– Да, – вздохнул конь. – Скажем, что струсил окаянный!

– Отлично! Что кричать надо? – спросила я, поглядывая на самый – самый верх. Очень надеюсь, что слух у Кощея так себе!

– Выходи! – подсказал шепотом конь.

– Выходи! – пискнула я, но посмотрела очень грозно.

– Выходи чудище поганое! – тут же суфлерски подсказал богатырский конь.

– Выходи … эм… мужик на любителя и… с плохим характером! – перевела я на язык самосохранения.

– Выходи, меряться будем! – подсказывал конь, пока я облизывала пересохшие от волнения губы. Интересно, полагается ли богатырям гигиеническая губная помада?

– Выходи, меряться будем, – пискляво повторила я. – И линейку с собой возьми…

Я посмотрела на коня, который скосился на меня.

– Нет, ну мы –то свою не взяли! Пусть вынесет, ему ведь не сложно? Правда? Или в таком огромном замке нет простой-простой линейки? – негромко продолжала я, искренне надеясь, что хозяина нет дома.

– Меряться будем силушкой богатырской, – подсказал конь, дернув ухом и тряхнув головой.

– Меряться будем силушкой богатырской, поэтому линейку не надо! – повторила я, мечтая уехать отсюда как можно скорее!

– Выходи,а не то трусом тебя считать буду! Выходи, чтобы сложить свою буйну головушку, супостат проклятый! – подсказал конь, а я уже слегка потерялась в предложении. Когда мысли заняты тем, чтобы слинять отсюда как можно скорее, особо не вдумываешься в смысл фраз!

– Эм… Выходи, а то будешь … эм… трусом! Выходи, чтобы сложить свою буйную головку, – пыталась припомнить я, но помнила только обрывки. – Там слово такое было… Эм… О! Вспомнила! Термостат проклятый! Ой, т-т-точнее… Этот… Проститут проклятый! Что-то вроде того!

– Возвращай девиц плененных! – прошептал конь.

– Возвращай девиц плененных, – повторила я в полголоса.

Тишина радовала меня с каждым разом все больше и больше. Ну еще бы! Кощей – он же старый! А там, того и глядишь, проблемы со слухом и все такое…

– Ну, как видишь? –  развела я рукой. – Видать, струсил! Все, мы его напугали, как следует! Он подумает над своим поведением! Завтра мы еще придем!  Предлагаю взять тактику коллекторов! Сначала звонить ему и дышать в трубку!  И его родственникам, мол, ваш дорогой Кощей украл сколько-то там девиц. Пусть вернет!». Поверь, через месяц у него глаз будет дергаться. Потом мы подожжем ему почтовый ящик…

 Я была убедительной, как никогда.

– Если нет ящика, то мы его поставим! А потом подожжем! – убеждала я упрямого коня, жаждавшего хлеба и зрелищ.  – Будем к домой к нему ходить! Угрожать! Ну скажи, здорово я придумала?

Конь молчал и думал. Его ухо дергалось.

– Хотя, трубки здесь нет, но мы можем колокол звонить и орать: «Здравствуйте Кощей? На вас долг в  размере сколько –то там девиц. Просьба вернуть! С процентами!», – развивала тему я. Лишь бы уехать отсюда!

– Вот каждый день в одно и то же время.  Да проснулся я, проснулся!  – послышался  насмешливый голос, а я увидела, что возле открытого окна кто-то стоит.

Что? Как? Не может быть! Неужели сражаться придется? Мне стало жутко.

– Тебе, дружочек, с процентами девиц возвращать? – послышался голос совсем близко. Я подняла глаза на костяной балкон. Вместо балясин были огромные кости.

 Внутри что-то ухнуло вниз. Я несколько раз усиленно проморгала, чтобы убедиться в реальность  того, что вижу.

– Позовите, пожалуйста, Кощея, – попросила я. Так, на всякий случай. На балконе стоял мужчина с темными волосами, отливающих медным блеском. Хищный тонкий нос потянул воздух, а тонкие губы дрогнули  в загадочной улыбке. Он был одет в черное, что оттеняло этот солнечный оттенок волос цвета осени.

– Кощей!  Мерзкий, … термостат!– обернулся он куда-то в зияющую темноту замка. – К тебе тут пришли! Долг в виде девиц с процентами требовать!

Незнакомец тут же повернулся ко мне. Его глаза сверкнули, когда взгляд упал на мой меч.

– Он девушкам … проценты делает, – улыбнулись мне, сверкнув угольками глаз. – Придется подождать! Проценты будут через девять месяцев. Итак, еще вопросы есть?

– А вы кто?  – спросила я, задирая голову. Фигура была внушительной и явно не похожей на костлявого старика в черной короне. Красивая линия мужских плеч, узкая талия, могучая шея заставили меня почему-то потянуть носом воздух.  «Точно не Кощей!», – промелькнуло у меня в голове.  Я даже помотала головой, пытаясь отогнать эту глупую мысль.

– Да так, хожу тут, брожу, – пожал плечами мужчина. – То здесь, то там! То там, то сям! А я смотрю вы приехали убивать Кощея, многообожаемый богатырь?

Мне показалось, что он сказал вместо «многоуважаемый» «многообожаемый». Или мне захотелось, чтобы показалось.

– Это и есть Кощей, – послышался тихий голос коня.

Что? Кощей? Это? Анатомическое пособие, чахнущее над сундуком в короне и драной мантии и мужчина с фигурой богатыря…  Я снова поморгала, пытаясь сопоставить факты.

– Ну зачем ты так, конь богатырский? – вздохнул разочарованно … получается, что … Кощей. – Теперь точно сражаться придется. А так бы уехал богатырь по добру – по здорову.

Я дернуться не успела, как голос донесся снизу. Черные одежды стелились по лезвиям травы. Волосы каскадом были перекинуты на одну сторону, а в глазах была чернота бездны.

– Ну, дружочек мой, слезай с коня, – произнес голос, пока я прикидывала где сдают на колбасу богатырских коней!

 На лезвиях травы сверкнула роса. Туманы окутали нас со всех сторон. В руках Кощей сверкнул черный меч с тусклым, мертвенным сиянием. Сияние было болотным, зловещим.

Костяная перчатка провела по волосам, а они тут же стали седыми. А на лице проступил узор в виде черепа.  Острие клинка тревожно потревожило травы.