Так вот, после начала всех этих жутких видений она решила прервать свои гастроли на Украине и вернуться в Париж. Ведь тогда еще не было надежных средств связи, которые бы позволили получить реальную информацию о детях, чтобы успокоить ее сердце.
Вернувшись в Париж, она обнаружила, что дети в полном порядке, и ее сильная тревога за них была напрасной. Опасаясь за свое психическое здоровье, Айседора решила обратиться к психиатру, подумав, что дело в ее болезненном воображении и расшатавшихся нервах. Выслушав ее, врач посоветовал немного отдохнуть, привести себя в порядок и предложил на время взять отпуск и куда-нибудь уехать.
После этого они с мужем решили вместе с детьми устроить себе недельные каникулы в Версале, где у ее супруга был дом. Приятно проведя время, они должны были возвращаться после каникул в Париж на двух разных машинах. На одной ехали они с мужем, а на другой – дети вместе с гувернанткой. Машины ехали независимо друг от друга разными путями.
По дороге двигатель машины, в которой ехали дети, неожиданно заглох. Это случилось как раз на берегу реки Сены. Водитель вышел из салона автомобиля, чтобы посмотреть, что случилось, как внезапно машина сама завелась и начала двигаться прямо в реку. Таким образом, она прямиком упала в воду с небольшого обрыва и затонула. Увы, все, кто был в салоне этого авто, погибли. Это были двое ее маленьких детей и их гувернантка.
Получается, что то, что так страшно напугало Айседору Дункан в ее видениях в Киеве, мистическим образом сбылось. Роковая петля событий замкнулась.
Размышляя над этой трагической историей, я задаюсь некоторыми вопросами. Петля рокового гипноза из будущего здесь получается закрученной как бы в другую сторону, чем в тех событиях, о которых я рассказывал перед этим. И в истории о трагедии в Стамбуле, и в случае с колодцем получалось так, что мое подсознание направляло все свои силы и возможности для того, чтобы спасти мою жизнь.
В истории с Дункан получается наоборот. Она как будто бы сама, шаг за шагом, не сознавая того, создавала трагедию своих детей. Ведь согласитесь, если бы во время гастролей в Киеве у нее не начались пугающие видения, связанные со смертью детей, то она бы не вернулась в Париж, не пошла бы к психиатру, и ее семья не уехала бы на каникулы в Версаль, тогда и на обратной дороге дети бы не утонули. Информация из будущего, которая приходила в форме траурного марша и видений детских гробиков на снегу, не позволила Айседоре избежать этой ситуации, а, наоборот, привела к ее реализации. И все события закрутились благодаря ее собственным мрачным видениям.
Разница в наших историях состоит еще и в том, что в моих речь шла о моей личной жизни, и мое подсознание спасало, так сказать, само себя. В истории Айседоры речь шла о жизни ее детей. И возможно, что это отличие может быть определяющим. Инстанция «оно», по мнению Фрейда, является крайне эгоистичной. Получается, что благодаря своей тревоге она сама сформировала то событие, которого так отчаянно боялась.
На этом месте я должен успокоить тех читателей, которые, читая мои соображения по поводу истории Айседоры Дункан, ловят себя на мысли, что их разум пасует перед этой сложной и «взрывающей мозг» логикой событий и размышлений. Дело в том, что вся наша логика и традиционная картина мира не предполагают знания будущего и его способности влиять на события прошлого. Традиционная логика перестает работать в случае, если мы начинаем учитывать такое влияние, и нам остается довольствоваться только интуитивным уровнем понимания того, о чем идет речь.
Тем не менее, давайте попробуем все-таки поподробнее разобраться в трагедии детей Айседоры Дункан. Я хочу выдвинуть одну довольно смелую гипотезу. Известно о сильной привязанности Айседоры к своим детям. С другой стороны, из психоанализа знаем о так называемом защитном механизме от различных своих же неприемлемых желаний под названием реактивная формация.
Этот защитный механизм проявляется в том, что на сознательном уровне человек может испытывать сильную любовь или привязанность к кому-либо. Но одновременно на бессознательном уровне за всем этим может скрываться абсолютно противоположное чувство к тому же самому объекту привязанности, а именно ненависть и желание смерти этого человека. И часто именно преувеличенная привязанность является защитой от сидящей глубоко в подсознании враждебности и смертельной ненависти.
Осмелюсь предположить, что подобная динамика чувств могла существовать в бессознательном у Айседоры Дункан. В пользу ее сложной психической динамики может свидетельствовать ее подчеркнутая независимая феминистская позиция по отношению к мужчинам. Несмотря на то, что в ее жизни было много влюбленностей и романов, она была несгибаема в отношении того, чтобы ни с кем не иметь уз брака. Для того времени, в котором она жила, это было чем-то очень нетипичным и эксклюзивным.
За всю ее бурную личную жизнь случилось лишь одно исключение из этого правила – это был неотразимый Сергей Есенин, младше ее на 18 лет, но и этот брак, увы, продлился очень недолго. Всего лишь год. Такая подчеркнутая независимость и почти фанатичная приверженность свободе от брачных уз тоже отчасти демонстрируют ее склонность к защитным реактивным формациям. Видимо, что только сильная бессознательная склонность к зависимостям могли порождать такое стремление к независимости.
Немаловажен и тот факт, что Дункан, категорически отказавшись выйти замуж за Зингера, так как очень дорожила своей независимостью, имела от него младшего сына. Этот факт, несомненно, делал ее зависимой от него. И вообще о ее свободолюбии ходили мифы, но ведь дети – как раз то, что сильно нарушает вольный образ жизни и независимость. Поэтому она бессознательно могла воспринимать своих детей как некоторую обузу, а это в свою очередь и могло подогревать ее смертоносное бессознательное желание по отношению к ним.
Именно такая психическая динамика, полагаю, могла привести к раскручиванию вышеописанной трагедии, на которой, надо сказать, цепь ее злоключений не закончилась.
После гибели двух ее детей она не смогла оправиться от потери. Ее начали преследовать галлюцинации. Один раз ей показалось, что она видит своих детей тонущими в реке. Айседора упала на землю и зарыдала, в это время над ней склонился находившийся поблизости юноша и предложил ей помощь. «Спасите меня, подарите мне ребенка!» вымолвила она. Но оказалось, что молодой человек, с которым у нее возник роман, помолвлен, и их отношения продлились недолго. Родившийся в результате ребенок прожил лишь несколько дней и тоже умер.
Я предполагаю, что и этот малыш мог символизировать для нее зависимость от мужчины, который к тому же был помолвлен. Обстоятельства смерти этого ребенка не известны, но думаю, он был очередным звеном в цепи роковых событий, преследовавших великую танцовщицу.
Если предположить, что моя гипотеза верна, то получается, что в итоге она исполняла свое бессознательное желание по отношению к своим детям, которые отчасти были для нее источником ранимости и зависимости. А ведь ранимость и зависимость – это то, чего она так отчаянно боялась.
Мне кажется, что в психоаналитической концепции бессознательного для объяснения фатальных событий, которые создают узор судьбы человека, не хватает одного очень важного кирпичика – веры или, лучше сказать, понимания того, что бессознательное обладает всей полнотой знания обо всем и с любой точностью. Только в этом случае вытесненные бессознательные деструктивные желания могут обладать той фатальной силой, которую они способны демонстрировать.
Продолжая говорить о трагической судьбе Дункан, в подтверждение моей гипотезы, стоит сказать, что и Сергея Есенина тоже в определенном смысле можно рассматривать как ее ребенка. Спустя два года после их расставания его тоже не стало. Надо отметить тот факт, что именно в этот период его творчества приходится более ста упоминаний о Дункан. Из чего напрашивается вывод: он продолжал помнить и думать о ней.
