В воскресенье, 27 августа, полиция начала поиски с привлечением патрулей с острова, а затем с континента. Съехалось много полицейских машин (я насчитал семь, припаркованных в ряд). У некоторых полицейских были собаки, а еще на пляже приземлился вертолет. Многие местные тоже помогали в поисках, но не отец (и не я). Никаких следов Оливии обнаружить не удалось.

В понедельник, 28 августа (каникулы еще продолжались, поэтому в школу никто не ходил), поиски были усилены. Помимо полицейских, в них принимала участие береговая охрана с катерами и аквалангистами. История попала во все газеты, в некоторых – на первую полосу. Я имею в виду национальные газеты, а не только «Айленд таймс».

Во вторник, 29 августа, поиски продолжились. Утром женщина из полиции пришла к нам поговорить с отцом, потому что та семья останавливалась в нашем коттедже, но отец сказал, что даже не встречался с ними. Тут я сообщил ей, откуда Оливия узнала про дискотеку. После обеда мы с отцом видели со двора, как полиция обыскивает дюны. Они продолжали работать, даже когда стемнело; в темноте нам хорошо были видны их фонарики.

Я уже начал писать про среду, но тут понял, что больше сказать мне нечего – поиски продолжались, но результата не давали. Так было с самого исчезновения Оливии.

Я решил, что самая главная часть – это та ночь, когда она пропала. Поэтому зашел в интернет, на сайт «Истерн дейли ньюс». Там как-то опубликовали подробную хронологию ее последних подтвержденных перемещений. Я скопировал хронологию в свой документ.

Хронология:

Суббота 20.30 – Оливия приходит в Спасательский серф-клуб Силверли, на диско-вечеринку в честь окончания сезона с матерью, отцом и братом. Она сразу же присоединяется к группе девочек-подростков, с которыми познакомилась и подружилась в предыдущую неделю.

Суббота 21.00 – Оливия с подружками едят возле зоны барбекю; все видят, что они смеются и выпивают.

Суббота 22.00 – Оливия с подружками первые начинают танцевать и танцуют около часа. Оливия выглядит веселой и полностью довольной вечеринкой.

Суббота 22.37 – Семья Оливии уходит с вечеринки и возвращается в коттедж, расположенный менее чем в ста ярдах от клуба. Перед этим мать напоминает Оливии, что она должна быть дома не позже полуночи; Оливия обещает. Это последний раз, когда ее видят члены семьи.

Суббота 23.00 – Оливия с подружками выходят из помещения, потому что вечеринка продолжается на улице; они болтают и выпивают.

С 23.00 до 01.00 Оливию видят несколько раз, но данные расходятся – она то ли на пляже, то ли в клубе.

Воскресенье 01.15 – Вечеринка подходит к концу. Многие гости уже разошлись; остались преимущественно подростки и молодежь, причем сильно пьяные.

Воскресенье 01.30 – Дискотека официально заканчивается, клуб закрывается, двери запирают. Группа молодежи некоторое время остается поблизости, после чего многие отправляются на вечеринку в дом 45 по Принцесс-стрит, в квартиру, которую арендуют члены Спасательского серф-клуба Силверли. Показания насчет того, была там Оливия или нет, расходятся.

Воскресенье 04.00 – Импровизированная вечеринка в доме 45 по Принцесс-стрит заканчивается, большинство участников расходятся, некоторые остаются ночевать в доме.

Воскресенье 08.00 – Сьюзан Каррен обнаруживает, что ее дочь Оливия не вернулась в коттедж, но решает, что та заночевала где-то еще. В полицию семья звонит только около полудня.

Воскресенье 11.45 – Джозеф Каррен обращается в полицейский участок Силверли с заявлением о пропаже дочери, Оливии Каррен.

Время уже позднее. Перечитываю все, что записал, и моя уверенность ослабевает. Решаю, что идея Эмили, чтобы я расследовал дело Оливии Каррен, все-таки сумасшедшая. К тому же я сильно устал. Нажимаю на крестик в углу, чтобы закрыть файл, и компьютер спрашивает, хочу ли я его сохранить. Уже почти говорю «нет», но в последний момент передумываю. Создаю новую папку «Морское блюдечко[1]» и сохраняю его туда. Я заметил, что большинство людей не интересуются морскими блюдечками, поэтому, если мой компьютер взломают, в папку с таким названием заглянут в последнюю очередь. Защищаю файл паролем, как все свои документы, – на всякий случай.

Потом переодеваюсь в пижаму и ложусь спать.

В воскресенье отец просыпается позднее обычного. Мы снова едем в Силверли, потому что волны по-прежнему маленькие. Когда отец заходит в воду, я думаю о том, чтобы пройтись по пляжу и посмотреть, не вынесло ли кита обратно. Но с утеса утром я его не видел, так что идти смысла нет. Может, он утонул. Вместо этого я решаю заняться своим проектом с крабами-отшельниками. И направляюсь в сторону Нортэнда.

Нортэнд – странное место. Много лет назад там добывали серебро. Именно так город и получил свое название: Силверли[2]. Это было настоящее, чистое серебро в самородках. Через утесы пробурили туннели; кое-где они выходят на пляж. Но потом однажды поднялся сильный шторм, и волны подточили утес. Шахта обвалилась. Дело было серьезное, много шахтеров погибло. Но это произошло давным-давно, так что больше не имеет значения. К чему я это рассказываю: серебряные самородки, которые там добывали и хранили перед отправкой на континент, оказались на пляже. Они до сих пор там – в песке и в расселинах между скалами. Так что в отлив на Нортэнде можно найти много серебра.

Когда я был маленьким, мы с отцом часами копались там – я с маленьким ведерком и сачком, а он в рубахе с закатанными рукавами. Обыскивали полости литорали[3] в надежде найти серебро. Каждый раз, когда мне что-нибудь попадалось, я звал отца, и он подходил посмотреть. Но это всегда была то крышка от банки с пивом, то фольга от упаковки чипсов. Отец все равно улыбался и говорил, что надо продолжать искать – однажды нам попадется самородок. Я обожал искать серебро и не хотел уходить с пляжа, поэтому отцу приходилось в конце концов уносить меня на руках, а я спал, положив голову ему на плечо, настолько был вымотан.

Серебра мы так и не нашли – ни крошки. А теперь больше не ищем. Наверное, я для этого уже взрослый. Отец больше увлекается серфингом, а я не захожу в воду – ну, вы уже знаете. Но туристы летом продолжают искать. Покупают себе специальные ведерки «Серебряные самородки Силверли» и «сачки для серебра», которые ничем не отличаются от обычных детских сачков на палочках, только стоят гораздо дороже. Туристы тоже ничего не находят. Я уверен, что все серебро пропало.

Но это не значит, что на Нортэнде нет ничего интересного. Там идеальное место для моего проекта.

Идти до Нортэнда по пляжу где-то полчаса, и я успеваю как следует разогреться. Вижу, что отлив продолжается, и это хорошо, но все равно я хмурю брови, поскольку не знаю, достаточно ли отступила вода. Только на максимуме отлива можно перейти на ту сторону мыса. За ним – еще один маленький пляж, куда я и направляюсь. Отец раньше называл его «секретным пляжем», хотя он не такой уж и секретный, просто туда трудно добраться, и некоторые считают его опасным. На мысу есть даже специальный знак. Я как раз прохожу мимо него. Там сказано:

ОПАСНО!

В ПРИЛИВ ДАЛЬШЕ НЕ ЗАХОДИТЬ!

Ребенком я никогда не заходил дальше этого знака. Всегда боялся, что меня отрежет водой и я утону. Отец говорил, что на пляж ходить можно, если следить за приливом, но все равно пару раз мы едва не попали в ловушку. Ему нравится заходить за знак отчасти потому, что там, по его мнению, больше шансов найти серебро, ведь туристы редко забредают туда. А отчасти потому, что таков уж мой отец.