– Хорошо, не продолжай, я понял, – перебил её размышления, смысл которых ясен без уточнений. – Мешать не буду.

– Так просто? – с сомнениями нахмурилась она. – Вы сейчас серьёзно говорите? Опять что-то затеваете? Или издеваетесь?

– Нет, – мужчина достал свой телефон из кармана брюк. Разблокировал и протянул девушке. – Позвони Теймуру. В последних вызовах найдёшь его контакт. Пусть возвращается.

– Хаджарат Муратович… – Лиля растерялась. Как реагировать?

– На днях приедут твои родители. Готовься к свадьбе, девочка. Торжеству быть, отменять ничего не будем, – он встал со стула, собираясь уйти. Прикоснулся к её лицу, приподнимая за подбородок и заставляя посмотреть на него. Задержался ещё ненадолго, чтоб закончить свою мысль. – Если мой сын не сделает тебя счастливой, если не оправдает надежд, если обидит или предаст, то… – выдержал паузу, затем добавил: – Думать о плохом не хочу, но этого ему никогда не прощу. Может тогда у меня появится шанс – отвечать не надо, это риторический вопрос. Просто помни и не забывай, что есть тот, кому ты небезразлична, и, если у вас не сложится, чему я обрадовался бы, лукавить не стану, то всегда приму и готов ждать столько, сколько потребуется. Пока жив…

Глава 42

«Поверить отцу? После всего?» – нет, это глупо.

Именно так рассудил Теймур.

Сложно забыть обо всём, простив выходки родителя, особенно в отношении ребёнка, что привело к эмоциональному срыву малышки и последующей болезни. Лишь по поступкам можно судить, а они у него явно «хромают». Красивым жестом посредством фразы «мешать не буду» — не исправить ситуацию, как и предложением сыграть свадьбу, но с заменой жениха. По большому счёту это ничего не значит, а точнее – означает что-то другое, о чём он предпочёл промолчать, сделав вид, будто отказался от своих замыслов в пользу соперника.

«Наверняка темнит. Где-то же должен быть подвох…» – сомнения теперь ещё сильнее терзают Теймура и, пока не разберётся сам и не выяснит, какой план вынашивает отец, не успокоится. Ну не мог папочка резко передумать, сжалиться, вдруг стать добреньким и хорошим, не мог отступить назад, столкнувшись с препятствиями, не мог, ведь привык всегда добиваться поставленных целей. А потому, вестись на псевдодружелюбие и напускное радушие ни в коем случае нельзя, как и расслабляться.

Зная родителя, можно ожидать чего угодно.

Хотя… Если считать, что люди не меняются, то…

Достаточно вспомнить, каким он был раньше, и до откровенных подлостей никогда не опускался, а жёсткий нрав не касался семьи и близкого окружения, исключительно бизнеса, да и то уже отошёл от дел, переложив все обязанности на сына. Тогда в чём причины такого поведения? Или его настолько переклинило на Лилии, что, сам того не понимая, ничего не замечал, а осознание всего сотворённого им наступило лишь сейчас, когда увидел конечный результат своих «стараний».

Так или иначе, в отцовские раскаяния верилось с трудом.

Зато по звонку Теймур сорвался сразу. Быстро собрал вещи, бóльшая часть которых даже не была распакована, и, не теряя времени, покинул отель. Ядовитая тревога за любимых девчонок вымотала мужчину до невозможности и состояния, близкому к гнилому отчаянию. Все эти мучительные дни, изнутри на куски разрывало от переживаний за них – и прежде не испытывал подобного страха, сродни животному первобытному ужасу.

Пока он ехал в такси домой, мысленно готовился к разговору с родителем и настраивался на встречу… Но, столкнувшись с ним лицом к лицу, едва не накинулся на него – не только с обвинениями, кулаки так же чесались – врезать ему по роже. Впрочем, совладал с собой, а было непросто усмирить себя и подавить бушующую злость – в данной ситуации, это плохая советчица. Накалять обстановку не хотелось. Поэтому, коротко кивнул, приветствовав отца, и незамедлительно направился в детскую комнату.

Хаджарат Муратович поплёлся следом за сыном.

Войдя в спальню, Теймур застал умилительную картину:

Лиля сидела на полу, подогнув ноги под попу, её голова покоилась на кровати, одна рука была подложена под щёку вместо подушки, а второй – она обнимала ребёнка, словно боялась отпустить хоть ненадолго. Белла тоже крепко спала, свернувшись калачиком. Их лбы соприкасались. Дыхание тихое и ровное.

Со стороны они напоминали мать и дочь, что в общем-то недалеко от истины, если не биологически, то во всём остальном уж точно.

– С ними всё в порядке, как видишь. Не волнуйся, – вмешался Хаджарат. Судя по поникшему голосу, вина гложет его с удвоенной силой. – И… прости меня…

– Достань плед из комода, – он обратился к родителю, проигнорировав извинения.

Подошёл к своим девочкам, присел рядом и только тогда выдохнул облегчённо. Сначала потрогал малышку, проверив нет ли жара – на ощупь температура была в норме и выглядела Белла неплохо. Затем Теймур аккуратно, стараясь не потревожить сон девушки, поднял её на руки и осторожно уложил на диван. Сам тоже планирует остаться здесь.

– Я предлагал Лиле идти отдыхать. Отказалась. Переносить не стал. Полагаю, ни тебе, ни ей это не понравилось бы. Так и уснула.

«Верно подмечено».

– В этом вся она — заботливая, внимательная и чуткая.

– Да-а… – протяжно сказал отец, – из неё получилась хорошая мать, – в чём не было сомнений. – Сын, ты прости меня…

– А есть смысл? – он обернулся на него.

– Давай пройдём в гостиную и поговорим.

– Ну давай попробуем.

Уйти так сразу Теймур не мог. Хотя бы на минуту хотелось задержаться здесь, потом конечно вернётся сюда, но… Он настолько истосковался, извёлся весь от мучительного ожидания перемен, что унять или заглушить навязчивое тревожное ощущение пока не получалось, окончательно никак не успокоится, тем более ещё не знает, как протекали последние дни в его отсутствие.

Для себя охарактеризовал этот период с максимальной точностью: «вот он мой ад – жизнь безНЕЁи дочери». И пусть разлука длилась недолго, всё равно показалась вечностью и изощрённой пыткой. Этого времени хватило, чтобы в полной мере осознать и каждой клеточкой тела прочувствовать, насколько они дороги для него и как тяжело находиться на расстоянии от них, не имея возможности даже увидеть, не говоря о большем.

Теперь жизненно необходимо восполнить все пробелы.

– Ты скоро? Успеете побыть наедине, – поторопил сына Хаджарат, а в интонации голоса прозвучало нескрываемое раздражение и зависть.

– Сейчас. Или можешь подождать в кабинете, – ему не понравилось замечание отца, ведь у того нет ни малейшего права указывать, что делать. Особенно после всех «заслуг».

Теймур не собирался специально провоцировать родителя, нервировать и испытывать терпение на прочность, впрочем, идти на поводу тоже не стал.

Он укрыл Лилю пледом, опустился на корточки и, внимательно разглядывая любимую, выискивал то, чего так и не нашёл. Его посетили дурные мысли: а вдруг папочка снова «отличился» и занимался рукоприкладством? – несмотря на то, что никогда не применял насилие и жестокость, да ещё по отношению к женщинам. Но, кроме следов усталости на красивом лице девушки, ничего подозрительного не заметил.

«Маленькая моя… переживала… и тебе досталось…» – нежно провёл пальцами по её щеке. Она зашевелилась, кутаясь в мягкую ткань. Пробормотала что-то под нос, хотя не проснулась.

– Спи, – Теймур поцеловал Лилю в макушку и шумно вдохнул аромат волос.

Они вышли с отцом из комнаты.

Устроившись в гостиной, Хаджарат не сдержался и зачем-то прокомментировал:

– Ты так ласков и заботлив с ней… – задумчиво произнёс он.

– И это удивляет? По-твоему, я чёрствый и неспособен любить?

– Я этого не говорил. Просто непривычно видеть тебя таким…

– Таким… хм… – Теймур усмехнулся. Возразить-то нечего.

На самом деле отец прав. Достаточно вспомнить, какой разгульный образ жизни сын вёл и как бездарно растрачивал свой мужской потенциал в нескончаемом потоке меняющих друг друга любовниц. Пожалуй, единственное, в чём он был честен, так это то, что никогда не встречался с несколькими партнёршами параллельно, ну и условия «подобных свиданий» озвучивал прямо, никому ничего не обещая. Правда и надоедали они тоже быстро, как только переключал внимание на кого-то ещё.