- Деда, купи мне этот рояль, - крикнула в ответ девочка. - То пианино которое у меня дома по сравнению с ним просто дрова.

Солнечная Гавана была прекрасна, в отличие от Лондона и Филадельфии чиста, но несколько пыльна. А колониальная архитектура и буйная зелень радовала глаза после бескрайнего океана. Транспорт был гужевой, но редкий, больше ручных тележек. А конский навоз с улиц неграми убирался быстро.

Но жара, черт бы ее побрал, жара и повышенная влажность просто убивали. Тут надо ходить в рубашке с короткими рукавами и шортах, а не в мундире, пусть даже из легкой шелковой чесучи. И голова просила легкую панамку вместо золотом вышитой фуражки. А белые форменные ботинки были тут явно не по сезону. Надо в 21-м веке купить что-то плетёное или хотя бы из кожи с мелкими дырочками. Вроде итальянцы такую обувку делают.

Уличная толпа была на вид бедна, но жизнерадостна. Ее глаза и лица улыбались. Большинство в толпе были белыми, но и негров с мулатами зримо хватало. Женщины всех оттенков кожи были не столь красивы, сколько эффектны. И не носили на себе столько тряпья как в Европе или Америке, хотя юбки были в пол, а рукава до запястий.

И тут я весь в белом... в мундире с воротником стойкой под горло. В одной коляске под легким тентом с Германом Дитрихом Упманном с которым успел близко сойтись, пока парусник телепал до Кубы. Он вообще потеет в шерстяном костюме-тройке. В этих временах мужчина без жилета - раздетый мужчина. Но хоть шляпа у него из соломки.

Пристал ко мне он еще на корабле с требованием продать ему рояль из пассажирского ресторана. Я ему предложил купить у меня новенький кабинетный рояль, еще в заводской транспортной упаковке. У меня в трюме таких еще дюжина лежит, ждет покупателя.

- Мистер Ковальски, вы этого не знаете, но у моей внучки абсолютный слух. А это значит, что она любой другой рояль отличит просто на звук. Если она сказала что ей нужен именно этот инструмент, то своего мнения она не поменяет. И не страшно что он подержанный. Она своего мнения не поменяет хотя дома у нее "Стенвей" штучный.

- Какой подержанный, - возмутился я. - Он такой же, что и остальные инструменты от фирмы Бехштейна. Покупался в Берлине одновременно с той же партией что я везу на продажу в латинскую Америку.

- Хорошо. Вы меня убедили. - Видать внучка вертит дедом, как хочет, в этой семейке. - Я покупаю его за такую же цену, за которую вы продаете рояли из трюма. Но именно этот инструмент. Плачу в любой валюте. Если желаете то в золотой монете. Мне не трудно - я все же банкир.

- А русские рубли на песо вы мне поменяете? Правда, они у меня не в звонкой монете, а в кредитных билетах.

На валютный ченьж мистер Упманн охотно согласился и мы ударили по рукам.

С кредитными билетами была еще та эпопея.

На дело я пошел в одиночку, так как Победа был занят на верфях в Гамбурге, а привлекать кого другого к банковскому грабежу мне не хотелось. Тарабрин тут прав - нечего самому воспитывать криминал в своих людях.

Впрочем какой такой грабеж? Так... хищение.

Первая ходка была неудачной. Ну, как неудачной... Деньги из ноября 1917 года я принес прямо из Главного республиканского казначейства в Петрограде. Просто ночью, с электрическим фонариком, когда там никого не было кроме охраны на дверях зашел и вынес спортивную сумку, набив ее царскими купюрами в пачках, уже перевязанных чиновниками обычной пеньковой бечёвкой. На керенки я даже смотреть не стал.

Даже не переодевался сообразно эпохе. Время было такое, что чиновники даже днем на службу забили - бойкотировали большевиков. А уж ночью...

Но... Облом Обломыч. Как оказалось в 1885 году прошла денежная реформа и дизайн кредитных билетов кардинально поменялся. А мне нужны деньги 1880 года.

И тут мне стала понятна вся политика Тарабрина в его боязни изменить историю. Мудр старик.

Сходил еще раз, но денег царствования императора Александра второго Освободителя в казначействе не нашел. Так... Немного золотых монет в шкатулке, в кабинете явно большой шишки. И все разные. Наверняка держал он их с коллекционными целями.

Пришлось осесть дома в 21-м веке и зарыться с головой в интернет. Выяснить все про царский обмен старых купюр на новые. В принципе ничего особенного. Все как в дефолтном 1998 году. Меняли бумажки 1:1 в течение года. Причем 100-рублёвые "катеньки" на которых было написано что они "свободно меняются на серебряную и золотую монету" меняли вплоть до 1891 года.

В результате обнес я отделение Азово-Донского коммерческого банка в Армавире. Там был всего один сторож обретался - дедок вида отставного фельдфебеля со здоровенным револьвером Смита-Вессона в рыжей кобуре.

Привлекло меня то, что в славном городе, впрочем пока еще селе, Армавире этот банк арендовал только второй этаж в здании магазина коммерсантов Оглузева и Шапошникова. Операционный зал раскинулся на весь этаж. Касса от операционного зала была отделена только тонкой деревянной застеклённой загородкой. И приткнута в широкому окну! Пастораль...

Сама касса представляла собой высокий денежный железный ящик с двухэтажной дверцей.

Возиться со взломом я не стал. Сторожа через "форточку" вывел из строя ампулой с транквилизатором, которым хищников биологи "отстреливают" для изучения. Добыл такой препарат на Биофаке МГУ в 90-е. Как и пневматический аппарат для отстреливания этих шприц-ампул в аренду. Что наплел про необходимость отстрела диких собак в поселке, уже и сам не помню, но прокатило. Типа гуманист я, убивать не хочу, а сонных псов отправлю в собачий приют...

А дедку хватило одной ампулы - спать будет минимум сутки. Я у него даже револьвер не стал забирать.

Кассу через открытое "окно" в Неандерталь тупо выдернули "студером", обвязав тросом с лебедки. Она была всего на четыре анкера прибита к дощатому полу. Я же говорю: пастораль!

Для местных пинкертонов оставили в кассе настежь открытым окно... Пусть голову поломают детективы доморощенные.

Дверцы этого сейфа - скорее денежного шкафа, нам потом Джозеф открыл без особого напряга. Болгаркой.

Для 1877 года взяли много - почти 700 тысяч рублей налика, но в большинстве своём мелкими номиналами. Провинциальный банк кредитовал торгово-закупочные операции в основном. Зачем им крупные деньги, когда вокруг все стоит копейки?

100-рублевых "катенек" и 50-рублевых "петенек", да 25-рублевых "алёшек" с портретом царя Алексея Михайловича и даже 10-рублевых "мишек" с портретом царя Михаила Федоровича набралось чуть больше 100 тысяч.

Остальное - 5-рублевые "митьки" с портретом Дмитрия Донского, трешки и рубли - эти достались матросам в жалование. Ну, и солидная часть Тарабрину - не все же ему золото разбазаривать.

Заодно спихнул Иван Степанычу добычу 1917 года. Он мне чемодан гиней приволок - надо отдариться.

Вот эти крупные номиналы и менял я в данный момент на испанские песеты в банке "Братья Упманн и Компания".

Матросы получили мелкими русскими купюрами аванс еще в Гамбурге. А сейчас раздам промежуточную зарплату в песо - пусть погуляют матросики на веселой Кубе. Заслужили. А рублики пусть зажмут до дома.

В здании банка на улице Амаргура, в кабинете главного акционера, с вежливым обращением "кабальеро" от мулатистого лакея первым делом угостили меня холодным мохито. И это было вовремя. А то бы растаял как снегурочка.

- Что вы собираетесь покупать на Кубе, Ян? - спросил меня мистер Упманн, когда все дела с обменом валюты были завершены. К моему удивлению за обмен с меня взяли всего один процент от суммы. Райские времена.

Мы с Упманном к тому времени перешли на ты. А что такого? Практически ровесники. И вроде как принадлежим к одному общественному слою владельцев бизнеса.

- Ну, не сахар же, - усмехнулся я. - По крайней мере в товарных объемах. Табак, еду и ром для экипажа. Если будет попутный фрахт генерального груза, не откажусь. Вы можете мне порекомендовать надежного поставщика с качественным товаром? Оптом.