— Там же засада вроде была? — удивлённо спросил Михаил Тувимцев.

— Верно, Миша, была. И мы в неё попали. Теперь её там нет. Через час надо выдвигаться. Будете готовы? — спросил Алексей.

— Понятно, через час будем готовы, — за всех ответил Демьян.

— В первой половине ночи мы должны быть в деревне, — пояснил старший лейтенант.

Через оговоренное время все собрались. Алексей проверил готовность и маленький отряд двинулся в поход.

Старший лейтенант шёл впереди, периодически посматривая на часы. Изредка останавливался и начинал «слушать» лес. В такие моменты у Берестова обострялись чувства, он сливался с природой и таким образом мог «видеть» далеко.

«Всё спокойно», — говорил Алексей и движение возобновлялось. Лишь единожды он резко поднял руку и потребовал остановиться. Достал пистолет из кобуры и стал смотреть усиленно в пространство впереди себя. Остальные, спрятавшись за деревьями, заняли боевые положения. Прямо перед ними появился огромный лось с большими рогами. Он посмотрел на людей, отвернулся, затем снова сосредоточил своё внимание на них. Недолго постоял и неторопливо побрёл дальше.

— Ух ты, какой здоровый! — восхитился Андрей Мохов, — впервые так близко лося увидел.

— Теперь тебе будет, что рассказать своим детям, — пошутил Тувимцев.

— А то! Сколько в лесу, а ни разу ничего подобного не видел, — Мохов отряхнулся и повесил винтовку на плечо.

Демьян улыбался, смотря на двоих приятелей. Алексей же по-прежнему оставался собранным. В любом случае маленький инцидент зарядил группу какой-то новой энергией и идти стало веселее.

Вскоре они замедлили шаг, а затем и вовсе остановились. Берестов попросил их быть начеку, а сам ушёл вперед. Вернулся через полчаса.

— Скоро деревня, всё спокойно, — проинформировал своих спутников Алексей, — будем заходить так, я и Миша первые, а вы чуть поодаль. И смотреть в оба.

— Понятно, не впервой, — ответил Андрей.

Наблюдая за своими товарищами, Алексей всё больше и больше проникался к ним симпатией. Особенно ему нравился Демьян. Его собранность, спокойствие, и в тоже время с ярким огнём внутри.

А чистота, непосредственность, внутренняя сила молодых партизан обязывали старшего лейтенанта оберегать их. Возникшее в связи с этим чувство ответственности, стало диктовать свои требования, игнорировать которые Алексей не мог. При том, что сам он был ненамного старше них. Однако для Андрея и Михаила он был авторитетом.

Как было решено, они вошли в деревню. Везде были видны следы недавнего боя. Посечённые пулями дома, выбитые стекла, воронки от разрыва гранат. Алексей не хотел показывать своим спутникам то, что сделали фашисты с телами погибших партизан. Но те увидели сами. Нет слов, чтобы описать их состояние. Руки только крепче сжали винтовки.

Как и предполагал старший лейтенант, полицаи действительно заночевали здесь, не ожидая нападения. Из одного дома, в окнах которого горел свет, доносилась громкая музыка. Сначала в избу, где раздавался сильный храп, вошли Берестов и Михаил, затем к ним присоединился Демьян, Андрей остался снаружи. Их глазам предстала картина обычной безудержной попойки. Пятеро пьяных полицаев крепко спали кто за столом, кто на кровати.

— Вот бестии, — процедил сквозь зубы Лобов, оглядывая место безудержного увеселения. Везде валялись пустые бутылки, на столе стояла одна большая недопитая бутыль с мутноватой жидкостью, возле неё закуски, яйца, надкусанная немецкая колбаса, варёный картофель, солёные огурцы.

— Жируют за чужой счёт, — с неприязнью в голосе сказал Михаил, — допировались черти.

Алексей же принялся осматривать дом, предварительно задёрнув занавески. Потом принялся обыскивать полицаев. Те даже не реагировали, когда Алексей грубо толкал их, они лишь бормотали что-то бессвязное и продолжали спать. Нужную личность Берестов нашёл без труда. Как настоящий начальник Костюк расположился на единственном диване. «Да, зажиточный дом» — подумал Алексей.

— Всё, ребят, вяжем их, — скомандовал старший лейтенант.

— С большим удовольствием, — и Демьян принялся связывать руки. К ним присоединился Михаил. После того, как засунули кляпы им в рот, стали их будить, расталкивая и поливая лица холодной водой. Долго не удавалось привести их в чувство.

— Это же надо так нажраться! — удивлялся Тувимцев и от бессилия сильно ударил одного полицая, от чего тот, наконец, пришёл в себя, еле-еле принял горизонтальное положение и стал медленно соображать. По мере того, как возвращалось сознание, страх в глазах прибывал как вода в реке во время наводнения. Вскоре он уже сидел и буквально дрожал, лоб покрылся испариной. Полицай озирался по сторонам с выпученными глазами. Смотрел, как медленно его собутыльников возвращают «к жизни».

Наконец, все полицаи пришли в себя. Начал дёргаться Костюк. Алексей молча подошёл к нему и ударил в живот, не очень сильно, но этого хватило для полного вразумления. Фома Лукич застонал и больше никаких действий не предпринимал.

— Надо сделать так, будто они сами отсюда ушли, — предупредил Алексей и осмотрел комнату, — чтобы мирное население не пострадало. Хотя эти нелюди…

Старший лейтенант недоговорил и выключил патефон.

— Всё, выводим по одному, — скомандовал Берестов.

— Пошли, морда, — Михаил, толкая в спину стал выгонять на улицу сначала первого, а потом и остальных, а на улице их принимали Андрей с Демьяном.

Где-то вдруг гавкнула собака, ей начала вторить другая, потом третья. И потом всё разом резко стихло, словно по команде.

— Наши псы, — с гордостью констатировал Мишка, — партизанские.

Когда всех полицаев вывели на улицу, двинулись в сторону леса. В окнах домов было темно, везде тихо, никто не выглядывал, не интересовался кто ходит по ночам.

Без приключений покинули Гладково и пошли обратно в отряд. Примерно через полчаса опять стал ерепениться Костюк. Алексей приблизился к нему и вынул кляп изо рта.

— Ну? — угрожающе спросил старший лейтенант.

— Ты можешь, щенок, меня прямо здесь пристрелить. Я с места не сдвинусь. И яростно посмотрел в глаза Берестова.

Никто даже не успел понять, что произошло. Тело Фомы Лукича неожиданно отлетело назад и упало в снег. Костюк не шевелился.

— Вот что, — обратился Алексей к первому ближайшему полицаю, полному и с уже довольно большим брюшком человеку с одутловатым лицом, — сначала ты его понесёшь на себе, потом тебя сменят. Если не выполнишь требование или попытаешься бежать, буду стрелять по ногам. Стреляю я хорошо, проверять не советую. Всем слышно?

Получив ответ в виде кивка, он подошёл к трясущемуся полицаю и развязал его.

— Марш! — скомандовал старший лейтенант, когда тот взгромоздил бессознательного Костюка себе на спину.

Холодный, даже ледяной тон Алексея произвёл сильное впечатление на всех. В одних он вызвал животный страх, поскольку поняли, что этот человек не блефует, а в партизанах удивление, смешанное с восхищением. Друзья, Миша и Андрей, переглянулись между собой, а Демьян внимательно посмотрел на Алексея.

Двигались они теперь медленнее, но старший лейтенант не торопил. По-прежнему шёл впереди, оставаясь неизменно начеку, оглядываясь по сторонам и назад, чтобы проверить, как несут Костюка.

Сейчас он желал просто погулять по родным местам в Якутии, вместе с дядей Семёном попить чай перед костром где-нибудь на стоянке и послушать его рассказы и живые поучения. Ещё будучи мальчишкой, охотник поведал ему одну легенду. «Когда-то в очень давние времена жил один шаман. Дом его был на горе. А под горой текла река Чаара, мель означает. Однажды шаман сильно рассердился и в гневе изменил русло реки. Под горой образовалась красивая долина с живописными лугами. Увидел шаман, что получилось и подумал: «Хотел сделать хуже, а получилось лучше». Так духи до человека стараются достучаться. Если вдруг рассердишься, Алёша, и сделаешь что-нибудь в сердцах, а выйдет хорошо, то знай, это духи твою слепоту и непонятливость исправляли».