Тишина.

– Позвольте, все эти испытания не для драконесс! – всё-таки решается одна с волосами фиолетового отлива. А я то думала они здесь и слово боятся сказать. – Мы воспитаны и образованны. Способны выполнять любые обязанности, с которыми может столкнуться императрица.

– Неужели? А вот с главной обязанностью вы как раз и не справляетесь.

– С какой? – вконец побледнев спросила «смелая» драконесса.

– Быть рядом со мной. Мне всё равно чему и где вас там учили. У императрицы одна забота – потомство. А если драконесса слабая и нервная, она к этому непригодна.

Да, кажется в книге у Лорена было, что-то такое про драконесс.

– Знаете, что вас ждёт, если я не выберу себе фаворитку? – привстал император из единственного стоящего здесь кресла, напоминающего стул с высокой спинкой. Резная, с искусным узором, явно выполненным с помощью огня.

Совсем невоспитанный… как он может сидеть в присутствии хоть одной самочки? Ещё и угрожает!

Ну, я сейчас ему устрою!

Стоп крылья!

Он сказал фаворитку? Что значит фаворитку?!

Разве не самочки должны себе фаворитов выбирать?

Я бы этого чешуйчатого за такую фразу на исправительные работы отправила, без права пользоваться магией, и к самочкам ни за что не допускала. Даже подношение не позволила бы поднести, хоть по закону Фьюертов – это право каждого.

У агрессивных самцов – агрессивное потомство! Им размножаться нельзя!

Вот!

И что он там кудахтал про место императрицы?

Разве может вдовец продолжать занимать трон, и тем более, искать замену прежней императрице?

Совсем ру-ру, или у них порядки ещё хуже, чем я думала?

Драконёнок уже во всю прижимая меня к себе, стоит наблюдая за императором, потеснившись к стеночке. Императору не до нас. Будто даже не заметил. И наш сопровождающий не смеет императора окликнуть, чтобы оповестить о нашем визите.

В мире драконов я не так давно, но с каждой минутой понимаю, что этот мир жестокий и крайне неправильный.

Может ли быть такое, что вся власть здесь у агрессивных неадекватных самцов, а точнее, у одного конкретного невоспитанного неадеквата?

Скорее, так и есть.

Всё очевидно, просто я не хотела в это верить. Однако, должна признать, я ни одной самочки кроме себя, здесь с гордо поднятой головой не видела.

– Эй, мелочь! Неси сюда моего зверя! – подраконив самочек ещё немного, императорское всё же обратил внимание и на нас.

По мере нашего приближения, женская толпа загудела как улей: тихо, но от того зловеще.

– Мальчишка в антимагических перчатках. – выдохнула от страха одна.

– Ужас! – отшатнулась другая, наступив стоящей сзади на ногу.

– Ни разу не видела столь крупного ядовитого зверя.

«Чего?»

– Мальчонке хорошо. – опасливый шёпот, который из за хорошей акустики слышат все, – его перчатки от яда защитят, а нас что защитит, если вырвется?

– Какая мерзость.

– Интересно откуда привезли?

– Расцветка противная.

– Жуть. И как ему только этот ядовитый клок шерсти держать не противно! – шептались драконессы.

Мерзость? Это они, что?! Про меня?!

Обидно так, что даже ушки сникли. Я… я же пушистая!

Хорошо, что фьюерты с истиной форме, носом от обиды не шмыгают.

От драконесс в мой адрес лился такой поток несправедливостей, что прервавший его грозный голос императора, даже обрадовал.

– Итак, драконессы! Есть ли среди вас желающие погладить этого рыжего дьявола? – указывая на меня, спросил насмехаясь над ними император.

На несколько секунд я даже оказалась на его стороне.

– Погладить? – пронеслось пугливым эхом.

«Я им поглажу!» – Из меня непроизвольно вырвалась вся скопившаяся обида, через громкий угрожающий рык.

Сама не знала, что так могу…

В зале мгновенно образовалась мёртвая тишина.

Хотя, нет, – бешеный стук сердец атмосферу всё же разряжал.

– Смелее. Отбор не прекратится до тех пор, пока не будет выбрана фаворитка. – подначивает император, прекрасно осознавая, что желанием подходить ко мне самочки не горят. А я подпускать их к себе не горю вдвойне.

– Вам напомнить очевидное? За обедом выбыло шесть из вас. На жалящих Ноорах выбыл ещё десяток. – император лениво поковырял ногтем драгоценный камень на манжете. Вы продолжите выбывать, до последней, или же, пока кто-то, хотя бы одна из вас не удостоится чести принять участие в отборе на место императрицы. Вы пришли сюда сами, но не надейтесь уйти отсюда просто так!

Тишина. Лишь драконёнок шмыгнул носом и быстро покосился на императора. Но тому совсем не до драконёнка. Он грозно смотрит на притихших драконесс, пытающих мимикрировать под окружающий невесёлый интерьер.

– Ну?! Вы испытываете моё терпение? Зря… – разъярился так и не увидев инициативы со стороны драконесс. – Никто вас насильно сюда прилетать не заставлял. Так отвечайте за свои желания!

– А можно просто уйти, – спросила изящная, слишком хрупкая драконесса с белыми волосами, – тем кто передумал? – Особо робко, чуть слышно, добавляет она, но у драконов видимо как и у фьюертов, со слухом порядок.

– Нет! – рявкнул император. – Но у меня идея получше.

Дракон выждал многозначительную и вместе с тем мучительную для драконесс паузу. Бедняжек кажется зазнобило. Ещё бы, хладнокровные же ящерки…

– Мне нравится когда претендентки сами выбирают очерёдность. Ну же, давайте. Подтолкните вперёд десять претенденток. – оскалился он, вызвав очередную волну страха в купе с замешательством на лицах самок. – Или, может быть, кто-то сам первым решится? – Окинул хищным взглядом, будто перед ним не самочки, а дичь.

Не так самец на желанное смотреть должен. Не так! Однозначно ненормальный, отбившийся от лап экземпляр, подлежащий перевоспитанию. Но учитывая крайне недружелюбное поведение самочек по отношению ко мне, сейчас вступаться за них уже не хочется. Напротив, стало интересно понаблюдать, как они тут драконятся и на сколько далеко эти склочные создания способны зайти.

А что?

У меня здесь, в первых рядах, обзор хороший: с подогревом и на возвышении! А главное, чуть в стороне от императора.

– Чтобы было легче делать выбор, подскажу. – не унимается изверг. – Вам повезло. Сегодня я в хорошем настроении, поэтому буду великодушным. – от его хищного оскала великодушием так и разит! – Даже предоставлю вам самим выбрать испытание по душе: десять драконесс из вас могут погладить зверя, а вот оставшимся, предстоит познакомиться вот с этим. – Он кивнул на висящие на стене гроздья крупных металлических шаров, сцепленных к одной рукояти по три штуки. Эти шары покрыты острыми шипами, каждый висит на довольно толстой цепи и выглядит опасно.

Вперёд ринулась вся толпа, но император остановил их одним жестом.

– Я сказал, только десять драконесс.

Драконессы начали переглядываться, совсем растерявшись.

– Похоже всё же придётся самому выбирать. – с плотоядным взглядом заявил он.

Император, будто с ленцой встал и пошёл вдоль самок, но в каждом его движении чувствовался крадущийся хищник. Он с силой метил щелбаном в лоб избранных, а те, боялись даже пикнуть, хватаясь за ушибленное место.

– Позвольте спросить? А яд зверя убивает безболезненно? – спрашивает одна отчаявшаяся душа, чем останавливает занесённую руку императора.

– Не знаю. До вас ещё никто не рисковал. – ставит щелбан и та тоже хватается за лоб.

Убирает руки. То ли лбы у драконесс непробиваемые, то ли император слабак. Даже красного пятнышка не осталось. Мы в детстве когда на щелбаны играли, в лысой форме это больно было и на лбу по полдня украшение «светилось», не у меня конечно, а у глупых щенят, которые мне проигрывали.

– Тех, кого я не коснулся, три шага назад. – драконессы послушно отступают, показательно отмеряя шаги.

Оставшиеся выбранные драконессы застыли в нерешительности глядя на меня.