– Знаю. Мне пост альфы не нужен. Я действительно слаб для него. Но если отец увидит, что я обрел истинную, создаю семью, он даст мне свободу, станет иначе относиться. Мне двадцать пять, а я все еще завишу от него во всем. Ему нравится контролировать все. А я задыхаюсь от этого контроля.

– Тебе двадцать пять? – мы никогда не говорили про возраст. Я считала Итана своим ровесником, а оказывается, у нас шесть лет разницы. Это не проблема, просто не выглядел парень на свой возраст, слишком юный, какой-то безобидный.

– Да, – сжал мои пальцы сильнее, его ладонь вспотела, он так нервничал. Подозреваю, долго готовился к разговору.

– Без разницы… но я не знаю… странно это все…

Он еще долго уговаривал меня, описывал прелесть нашего союза. Предложение не вызывало у меня отторжения. Я понимала – это брак по расчету. Но глядя на своих односельчанок, которые выходили замуж по большой любви, а через пару лет ходили  с побоями, я задумалась, а что есть любовь? Существует ли она? Судя потому, что я видела в селе – ответ отрицательный.

Герой романа, первый красавчик, через пару лет после брака превращается в изверга. И где чувства? Где эта вселенская любовь? В моей семье отец никогда не бил маму, но и трепетного отношения не было. Мы выкручивались как могли, думали, где взять денег. О высоких чувствах речи не шло. Это в фильмах все красиво, а жизнь она суровая. И к своим девятнадцати годам я твердо решила – любви не существует. Есть физиологические потребности, особенно у парней, есть некая влюбленность, но это все проходит, и неизменным остается одно – надо выживать.

Я хочу здоровья своему брату. Хочу помогать родителям. И если я смогу улучшить свою жизнь, если  найду надежного друга в лице супруга, то почему нет? А то, что он оборотень… опять же вспомнила мужей своих односельчанок. Так что кто еще оборотень, вопрос очень спорный.

Итан не давил на меня. Дал время подумать, хоть по его словами было понятно, что надо дать ответ как можно скорее. Дома родители вновь говорили на повышенных тонах, обсуждали, что еще можно продать, лекарства нужны постоянно, лечение становится все дороже.

Понятно, что пусть мы будем пахать сутки напролет – это не поставит на ноги брата. Ему нужна нормальная больница, хороший специалист. Он не заслужил остаться инвалидом на всю жизнь.

Да и для меня этот брак не сулит ничего плохого. У меня будет друг, с которым легко и комфортно. Конечно, смущает выполнение супружеских обязанностей, почему-то совсем не представляю Итана в роли любовника. Но с другой стороны, ведь у меня опыта нет, а вдруг попробую и понравится. Парень ведь будет осторожен, не навредит. В любовь я не верю. Никто меня силой не принуждает. Вариант показался мне вполне приемлемым.

Сразу сравниваю с поступком Ди Торреса, вот тут монстр не спрашивал, он просто швырнул деньги и купил. И на такой расклад я несогласна. Не хочу быть вещью. Не буду. Даже соглашаясь на брак по расчету, есть какие-то рамки, у адского волка их нет.

Только приняв окончательное решение, дав согласие, я рассказала родителям. Ох, что посыпалось на мою голову. И то, что я извращенка, что подобный позор им не отмыть. Мама заламывала руки и плакала, папа, говорил, что сгорит от стыда. Как он посмотрит в глаза односельчанам, как скажет, что его зять – волк. Стыдобища Такого наша деревня еще не видывала.

Когда я сказала про деньги. Пыл папы заметно поубавился. Но он не поверил.

– Вот когда твоя псина заплатит за лечение, тогда посмотрим. Не верю я этим тварям. А ты в койку к нему прыгать надумала!– сказал со злостью.

И странный контраст, как он резко переменился, когда Ди Торрес швырнул ему деньги на стол. Так кто из нас ее продажный папочка?

Он был против, потому что не верил, что Итан поможет. Мама тоже поддакивала, всхлипывала и говорила, что оборотням веры нет. В существование метки они вообще не верили и поднимали меня на смех.

После разговора, я еще больше убедилась, что надо вырваться отсюда. Строить свою жизнь. Помогать родителями брату, но не находится с ними на одной территории.

Когда я дала согласие, в тот же вечер в поле Итан поставил мне метку. Это было очень больно, я кричала, заливалась слезами. Он укусил меня за плечо. Потом долго извинялся и говорил, что по-другому не бывает. И снова всплывает сравнение с Ди Торресом, который доказал, еще как бывает.

Но тогда я приняла метку и посчитала, что это куда надежней, чем кольца и обещания. Это то, что нерушимо. Как клятва, что скрепляет пару. Через несколько дней след затянулся. Даже шрама не осталось. Итан сказал, что другие волки непременно почувствуют, будут знать, что я принадлежу к его стае. И никто меня не тронет. Ошибся… тронули…

Через неделю после метки жених повез меня в райцентр знакомить с отцом. Дуайт Вилсон специально приехал на встречу со мной. Подарил цветы, разговаривал вежливо. Ощущалась в нем сила, жуткая, сокрушительная. Даже сотой доли этой силы от Итана я не чувствовала.

Дуайт был хорош собой. Он из тех мужчин, которых возраст только красит. Шатен с седыми висками, пронзительным взглядом темно-серебристых глаз. Приятный низкий голос, накачанное тело и ореол загадочности, что непрерывно окружал его. Мы неплохо провели время. И хоть я испытывала непонятный страх, перед оборотнем, все же позитивные эмоции перекрыли мои сомнения и тревоги. Вилсон старший сказал, что надо как можно скорее сыграть свадьбу. До этого встретиться со стаей. А когда говорил, смотрел только на меня, как мне тогда показалось, слишком пристально и проникновенно.

А вот после встречи с отцом Итан сообщил, что должен уехать по делам. Связи, скорее всего, не будет. Но как только он вернется, мы непременно поженимся. Тогда у него уже будет доступ к деньгам, и он оплатит операцию брату.

Родители узнав, что жених уехал, подняли меня на смех.

– Что ж ты такая у меня нерадивая, даже оборотень и то облапошил. Даже тварям не нужна. Наши парни тоже стороной обходят. Походу до конца дней старой девой и проходишь. Хорошо, если дите до тридцати нагуляешь, хоть не одна куковать будешь, – усмехнулся, достал самокрутку и вышел во двор.

А я верила, что Итан вернется. Но быстрее жениха на мою голову свалился Ди Торрес.

Вздрогнула, когда услышала, как открывается дверь. Слишком я погрузилась в воспоминания, выпала из реальности.

На пороге стоит Кэрол. Инстинктивно попятилась назад.

– На выход, – усмехается, окидывая меня звериным взглядом.

– Куда? – пытаюсь совладать с собой. Унять страх, что вызывает у меня волчица.

– Перед поездкой надо тебя в нормальный вид привести,– и все же сегодня она более миролюбива, чем в первую нашу. – Артас присоединится к нам позже.

– Не надо его! – выкрикиваю, подпрыгнув на месте. Мне сложно совладать с эмоциями.

– Потешная, – усмехается. – Только не того волка, ты красная шапочка боишься.

Возможность выйти из комнаты уже плюс. И судя по настроению этой Кэрол, она разговорчивей своего брата. Возможно, мне что-то удастся у нее выведать.

Мы вновь идем по коридорам склепа. Какое все же жуткое место, холод пробирает до костей, вселяет панический ужас. А судя по волчице, она чувствует себя весьма хорошо. Сегодня на ней изумрудное платье, шпильки на высоченном каблуке.

На улице жадно вдыхаю воздух. Никогда не думала, что можно радоваться таким простым вещам. Там внутри я дышала отравой, пропиталась ей, чувствую грязь внутри, словно мою душу измазали в чем-то гадком и омерзительном.

– Очень мрачный у вас дом, даже цветов на территории нет, – говорю, следуя за ней по темно-серой дорожке к воротам.

– Стильный. Ничего лишнего, – достает из сумочки пульт, открывает ворота. Там нас ждет черная спортивная машина. – Садись…

– Иногда именно мелкие детали создают уют, – бормочу, усаживаюсь на переднее сиденье. Салон тоже черный с серебристой окантовкой.

– Судишь по своей халупе? – она сама садится за руль. Никакого водителя. И очень резво трогается с места.