Наша директриса почти всю дорогу что-то заискивающе говорила усатому, семеня чуть позади и сбоку от него.

– Это апартаменты принцессы Лолы, – густым басом, наконец, объявил наш важный сопровождающий, пропуская нас с девочками в чудесную розовую комнату. – В замке слишком много гостей, поэтому Её Высочество милостиво позволила использовать для подготовки благородных девиц к выступлению одну из комнат в своих покоях. Входите!

Пока мы проходили, директриса стояла у входа и лебезила перед усатым:

– Передайте нашу сердечную благодарность Её Высочеству! Она так добра и щедра! Скажите ей, что мы были безмерно счастливы получить приглашение выступить на празднике по случаю дня её рождения! А ещё…

– Вести себя тихо и незаметно! – вдруг рявкнул усач, перебивая её.

Мне кажется, что наша директриса немного утомила его своими разговорами.

Мы с девочками и так молчали, переполненные впечатлениями, а после этого рыка и вовсе онемели. Будто прикрываясь ими, мы прижимали к груди свои пачки, которые по приказу Майи Рудольфовны забрали с собой из экипажа и несли в руках. Усатый грозно осмотрел нашу сбившуюся в стайку, сломавшую ровный парный строй, группку в центре кричаще розовой комнаты и молча ушёл, аккуратно затворив за собой дверь в коридор.

Помещение оказалось смежным с двух сторон. Две боковые двери розовой комнаты были широко распахнуты.

Комната справа выглядела как роскошная гостиная. Там были канапе на высоких резных ножках из красного дерева, с красивой золотистой обивкой, мягкие, даже на вид, диваны, фигурные банкетки с разбросанными по ним круглыми подушечками, и столики разной формы и размеров -всё в одном стиле. Мне удалось лишь мельком заглянуть в эту золотую комнату до того, как директриса скомандовала приглушенным голосом:

– Девочки, быстренько переодевайтесь!

Было странно и неловко снимать с себя почти всю одежду в незнакомом месте, особенно учитывая, что двери с двух сторон выделенной нам комнаты были открыты.

Я быстро заглянула и в другую смежную комнату. Там тоже никого не было. Убранство помещения отличалось по цвету от розовой и золотой комнаты. Ковры на полу, обивка, портьеры, мебель – всё выдержано в бело-голубых тонах. А ещё, меня там поразило большое количество зеркал в полный рост, вставленных в изящные серебряные рамы и расположенных по всей комнате в самых разных местах. Их было почти так же много, как у нас в зале для занятий хореографией. Однако, у нас зеркала висели прямо на стене, вдоль которой шёл станок.

– Алекссссандра! – услышала я недовольное шипение директрисы. – Прекрати совать нос, куда не следует! Быстро переодевайся!

Я оглянулась. Девочки сбились в кучку в одном из углов розовой комнаты. Они лихорадочно стаскивали с себя форму, немилосердно толкая друг друга, и складывали её на банкетку у стены. Я поняла, что к ним мне уже не втиснуться, особенно, учитывая, что некоторые девочки уже начали надевать пачки. Поэтому я пристроилась в другом углу, наискосок. Я начала переодеваться в балетный наряд находясь как раз напротив голубой комнаты, стоя за большим розовым диваном.

Свою почти новую серую форму я аккуратно повесила на высокую боковую спинку дивана. Расправила белую пачку. Заплела тугую косу и начала закручивать её на голове тугим узлом. Я уже заканчивала убирать волосы, когда заметила, что дверь в комнату с зеркалами открылась и туда ввалилась шумная компания девушек, и принцесса Лола с ними.

– … если он очень-очень постарается! – обрывок фразы, с которой вошла Лола, завершился её весёлым смехом и согласным угодливым хихиканьем её подружек.

– Да, выбор у тебя просто огромный!

– Девочки, а какой андарский принц красавчик! Да?

– Говорят, у него дракон стального цвета, а чешуя сверкает на солнце, словно, серебряная!

– Я слышала, что и младший брат его такой же!

– У них весь королевский род в народе зовут Серебряным!

– Ха, а наш род зовут Золотым! – высокомерно заявила Лола.

– Ло, а наследник Вольдемар уже выбрал себе невесту? – спросила одна из девушек, самая высокая среди всех. – Ему уже в следующем году нужно жениться, а помолвки ещё не было.

– Даже не знаю, что ответить. Матушка ломает руки от беспокойства. Он каждую неделю говорит о другой драконице. Уже всех перебрал, – вздохнула принцесса.

Я критически взглянула на подружек Лолы. Не было ни одной настолько же стройной и изящной, как наши балерины. Зная предпочтения наследного принца, который неизменно выбирал в содержанки солистку балета, даже я в свои небольшие годы понимала, что эти девушки зря с такой надеждой сейчас смотрят на Лолу – её брат не выберет никого из них.

– Говорят, его новая содержанка, эта институтка Элеонора, всего два месяца во дворце, а уже совсем нашему дорогому принцу мозги запудрила, – вступила в разговор ещё одна девушка.

– Да, девочки, она – препротивная девица! Маменька уже несколько раз призывала её к скромности и порядку, дважды даже наказывала.

Тут же послышались взволнованные возгласы:

– Ах!

– А что Вольдемар?

Я закончила закреплять на голове туго заплетённую косу и села на пол, чтобы завязать ленты на пуантах. Но дальнейший разговор продолжала слушать, как и все наши балетные девушки, стоявшие в углу за стенкой голубой комнаты. Юным драконицам их не было видно. Меня сплетницы могли бы заметить, пока я не села на пол, но этого не произошло, а теперь, за высокой спинкой дивана я была никому не видна.

– Вольдемар ссорился с матушкой из-за этой девки, представляете? Повышал голос на родителей! Отец ему за это такое устроил! А этой тощей стерве, главное, ни холодно, ни жарко! – визгливо жаловалась подругам Лола.

Они тут же поддержали её:

– Да, эти девки часто мнят о себе, что они что-то в этом мире из себя представляют только из-за того, что некоторое время согревают постель нашим будущим мужьям.

– Глупые гусыни, не понимают, что наши драконы ими просто пользуются, как бумажными салфетками. Их срок службы короток. Только что была белая и чистая, одно движение – и в мусор!

– Не понимаю, почему человеческие мужчины, иногда весьма уважаемые, берут их замуж?

– Милая, ценность бывших содержанок в том, что их мужья имеют некоторые привилегии от того дракона, который всучил им девицу. Конечно, если красотка смогла хорошо послужить в своё время. Ну, и приданое, которые дают наши мужчины в качестве отступного тоже много значит.

«Противно как» – вдруг подумала я и приняла для себя важное решение. – «Ни за что не соглашусь стать содержанкой дракона. Лучше всю жизнь долги буду отдавать». Я закончила завязывать пуанты, но вставать не спешила, опасаясь быть обнаруженной.

– Скорее бы Вольдемар сменил Элеонору на новую девчонку. Матушка очень на это надеется. Даже пригласила институток выступить на моём дне рождения. Наследник каждый раз влюбляется в новую солистку балета, которую видит.

Я со своего места увидела, как Наталья плюхнулась на банкетку, прямо на сброшенные формы девочек. Она жалобно посмотрела на Майю Рудольфовну. Та закусила нижнюю губу, а мы знали, что она всегда так делает, когда усиленно думает, и провела взглядом по всем нашим девочкам. Видимо не нашла, что искала… Пошарила по комнате и наткнулась на меня… Ой! Не надо! Не смотрите на меня так, Майя Рудольфовна!

Что это она задумала?!

– Ой, девочки, а эти институтки где-то здесь, в моих покоях! – слышу я голос принцессы. – Готовятся к вечернему выступлению. Пойдёмте на них посмотрим?

Судя по приближающимся голосам, я поняла, что вся шумная компания дракониц входит в розовую комнату.

– Смотрите-ка, вот они!

Притаившись за розовой спинкой дивана, я с неприятным липким чувством страха внутри наблюдала, как крепкие, упитанные драконицы в своих непомерно пышных, сверкающих драгоценными камнями, нарядах, остановились напротив моих тщедушных соучениц в простых белых пачках.

Майя Рудольфовна, хоть она и наш уважаемый и грозный учитель, сейчас выглядела такой же потерянной и жалкой, как и её воспитанницы. У некоторых девочек ещё не до конца были застёгнуты крючки на корсажах, поэтому они придерживали их спереди тонкими дрожащими руками.