– Очень интересно, – мама фыркает. – Марина тебя в рабство взяла? Десятый час.

– Мне зарплатную карту выдали, – я пытаюсь съехать с негатива.

– С Костей помирилась?

– Нет.

– Дина, это уже не смешно!

– Ты права – не смешно. Пока.

Я завершаю звонок, отправляю номер Костика в чёрный список – давно надо было это сделать. И телефон выключу… Чёрт, не выключу – Федя может позвонить на кипише. Я обещала ему.

Сую смартфон в карман, достаю ключи из рюкзака и захожу в подъезд. Меня трусит, в ногах слабость: страшно – капец! Вызываю лифт, прислушиваюсь к каждому звуку… У меня, наверное, паранойя.

Пока добираюсь до квартиры, успеваю такого напридумывать… Жесть натуральная! Меня конкретно потряхивает от собственных фантазий – пора с ними завязывать…

…Я стою в кухне – разуться забыла – и пью воду прямо из кувшина. Мама бы меня за такое прибила. Не буквально, конечно, но… Наверное, проблема в этом – я живу не так, как хочу, делаю не то, что хочу, и вообще – хочу не того, чего хочу на самом деле. Я учусь на юриста, а собиралась стать ветеринаром. Я встречалась с Костей, хотя в принципе не хотела отношений. Мне даже кота пришлось отдать в добрые руки, потому что животные в доме – это грязь. Мама так считает, да. А я люблю котов и грязь люблю! Я не свинота какая-нибудь, но на черта в квартире стерильность, как в операционной?

Выдыхаю и иду снимать обувь. Надо пол помыть – натоптала…

***

– Просыпайся, – настаивает кто-то басом.

Открываю глаза, а картинка не плывёт. Я отрываю мохнатую голову от соломы – темно уже. Ничего себе я поспал! Уснул сразу, как ветеринарша ушла – это утром было.

Рядом стоит миска с водой, я тянусь к ней мордой и понимаю – силы есть. Чувствую себя вполне сносно, боль ушла. Лакаю, не вставая – это дико неудобно, но подняться на лапы я пока не рискую.

– Как оно? – рука с наколками на крупных пальцах подвигает тарелку с водой ближе ко мне.

Да, нормально, в общем. А ты кто?

Этот… который меня из леса забрал и сюда привёз. Люди здесь интересные, душевные – разговаривают со мной, словно знают, что я их понимаю. Для всех я медведь.

– Давай превращайся, – мужик отходит от клетки. – Побазарить надо.

Вот так, да? Тоже неплохо. Выходит, спаситель мой в курсе, что я не животное.

Лет пятьдесят ему на вид, здоровый лось, расписной – в наколках, и рожа кирпичом, но интеллект в глазах присутствует.

Побазарить, говоришь? Давай попробуем. Он явно знает обо мне больше, чем я сам сейчас.

Встаю. Нормально мне, даже не шатает. Я бодрячком. Кошусь на будущего собеседника – не струхнет от увиденного? Хотя это не мои проблемы. Сам попросил.

Оборот даётся непросто – мой разум привык к звериной ипостаси и прощаться с ней не хочет. Я трачу на превращение чуть больше времени и сил, чем обычно, но справляюсь. Мужик сидит на камне недалеко от клетки, держит в руке фонарь – светит на меня, наблюдает за процессом. Не скажу, что без эмоций, но ужаса он точно не испытывает.

– Спасибо за помощь, добрый человек, – я еле ворочаю занемевшим языком и сажусь голым задом на солому. – Клетку откроешь? – хриплю.

Спаситель сплёвывает через зуб, ставит фонарь на землю, снимает с плеча спортивную сумку и идёт ко мне. Поворот ключа в навесном замке и решётчатая дверь открывается.

Свобода!

В вертикальном положении на двух ногах слегка кружится голова – кровь ещё не разогналась. Я осматриваю себя – ищу раны, но нахожу только одну. Ту, которая от первой пули в боку – кровит немного после превращения, но шов целый. И всё, больше нет у меня ничего.

– Плохо сработала врачиха, – недовольно выдаёт мужик. – Обещала, что к ночи всё заживёт.

– Шутишь? – я криво улыбаюсь. – Я и не надеялся так быстро оклематься.

– Баба в оборотнях шарит. И не таких вытаскивала.

– Спасибо бабе, – я разминаю затёкшее тело. – Ты побазарить хотел?

– Михаил Иваныч, – он тянет мне руку. – Можно просто – Иваныч.

– Э-э… – отвечаю на рукопожатие, дую щёки. – Приятно познакомиться, Иваныч. Своего имени не назову, не помню.

– А что помнишь?

– Ничего почти. Только как меня мрази по лесу с ружьями гоняли, как пролежал у болота ночь, а потом сюда приехал.

– За что они тебя?

– Хрен знает, – я пожимаю плечами. – Развлекались, может? Я не помню, как там оказался. Вообще ничего о себе не знаю. Кем был, как жил…

Иваныч кивает, поднимает с земли спортивную сумку и достаёт из нее шмотки. Майка, джинсы, куртка кожаная и бейсболка. Вещи новые и явно не на китайском рынке купленные. Качество хорошее.

– Это тебе, – отдаёт мне одежду. – Там ещё есть, – кивает на сумку, – сменка. – А, обувь же…

Кроссовки. И тоже не ширпотреб. Я верчу обувку в руках, с подозрением кошусь на Михаила. Спонсором моим решил стать? На секунду меня посещает чувство лёгкого дежавю. Есть ощущение, что мы с ним раньше пересекались. В той жизни, которую я забыл.

– Что ты обо мне знаешь? – натягиваю джинсы.

Иваныч молчит. А я напрягаюсь. Подозрительный он… Подозрительно щедрый и молчаливый.

– Знаю только, что ты оборотень, но об этом мне ветеринарша шепнула, – наконец, выдаёт Михаил. – Она шарит.

– Ни хрена не понятно, но ладно – разберусь, – теперь я тяну ему руку. – Ещё раз спасибо за помощь. Я твой должник.

– Должников не держу, – улыбается, светит золотым зубом. – Да и помощь моя тебе ещё не раз понадобится.

– Без обид, но дальше я как-нибудь сам, – отказываюсь как можно вежливее.

В добрых волшебников на вертолётах я не верю.

– Ладно, хрен с ним… – в глазах Иваныча проскакивает едва уловимое разочарование. – Сейчас что делать собираешься?

Осень ранняя. Скоро зима – спячка… А перед ней надо отъесться. Охотиться в местных лесах я не рискну. Как показала практика, психов тут хватает. А значит массу перед зимой набрать безопаснее в населённом пункте.

– До ближайшего села далеко? – спрашиваю, вглядываясь в мелькающий огонёк вдалеке. Мясом жареным несёт – шашлыком.

– Город рядом. Могу подбросить. Только что ты там ночью делать будешь?

– Разберусь… – я щурюсь, пытаюсь разглядеть в силуэтах у огня знакомую аппетитную фигурку. – Слушай, тут девчонка была. Светленькая такая, глаза зелёные.

– Диана? Есть такая, – кивает Михаил.

– Она сейчас там? – смотрю в сторону костра.

– Домой уехала, – он снова лыбится, зуб снова блестит. – Понравилась?

– Не попрощался, – выдаю тихо. – Ну что, поехали?

– Поехали, а чо нет? – ухмыляется Иваныч. – Погоди только, я свою предупрежу.

 Он идёт к костру, а я стою и думаю, как быть дальше. В деревне проще – в первую очередь дешевле, но город так город. Хреново, что документов у меня нет – это усложнит задачу. Мелькает мысль согласиться на предложение Иваныча. И всё же – нет. Мужик он вроде неплохой, но лучше я сам. Так надёжнее.

А дальше что? Зима дальше. Спячка. В лес идти придётся, берлогу делать. Хорошо бы до этого времени успеть загрызть по одному тех уродов, которые меня в решето превратили, и вспомнить о себе хоть что-то…

…Машина у Иваныча не из дешёвых, телефон тоже. Ясно, что бабло у него водится. И от этого мне ещё подозрительнее. В щедрых богачей не верю даже больше, чем в волшебников на вертолётах.

– …А насчёт памяти не парься, – Михаил следит за дорогой и болтает без остановки. – У нас фраер был с амнезией после травмы. Тоже ни хрена про себя вспомнить не мог, потом ничего, оклемался. Месяца через два. Вспомнил даже, как мелким на горшке сидел, – смеётся.

Мне бы имя своё узнать для начала.

– Может, что и вспомню, – соглашаюсь с Иванычем. Хочется верить в лучшее.

– Приехали, – он паркуется у какой-то площади. – Тут хостел есть – дёшево, но чисто. Можно койку снять, – достаёт из кармана портмоне, шуршит купюрами.

– Не надо, – смотрю на деньги, которые он мне протягивает, и не беру.

– Не доверяешь? – ухмыляется как-то горько.