Нас поставили в ряд. Мы были у всех на виду, отчего стыд опалял щёки всё жарче. Хорошо, что влажный ветер обдувал лицо, успокаивающе ворошил волосы, отвлекая. Альвад прошёл мимо меня, кольнув взглядом. Я вскинула подбородок, выказывая, что я его не боюсь, ощущая, как щека всё ещё горела от пощёчины.

Краем глаза я заметила, что к нам приближался небольшой отряд воинов, но не все из них были мужчинами. Я завороженно рассматривала рыжеволосую девушку, высокую, гибкую и крепкую, как тетива, она шла наравне с остальными. Хоть одета была в платье, но широкий кожаный пояс на её узкой талии демонстрировал массивные ножны меча, на груди ремешки, напоминавшие корсаж, подчёркивали высокую грудь.

Приблизившись, она скользнула заинтересованным взглядом карих глаз по невольницам и остановила на мне. Полные губы изогнулись в тёплой улыбке. Странно, но от неё не исходила враждебность и ненависть.

Все мы забыли, как дышать, задеревенев, потому что один из воинов, намного рослее и внушительнее остальных, отделился от отряда и приблизился широким шагом к самой крайней из нашего ряда – Марисе. Девушка будто совсем перестала дышать, заметно побледнела. Я перевела взгляд на мужчину. Он явно отличался от остальных наличием внушительного доспеха и особой статью, перед которой невозможно не склонить головы. А ещё у него тёмные блестящие волосы до плеч, в которых поблёскивали какие-то металлические украшения. Кем бы ни был этот мужчина, он явно занимал особое положение среди своего народа.

Незнакомец поднял руку, выставив ладонь вперёд перед грудью обледеневшей от страха Марисы.

«Что он делает?» А что если он ищет следы магии? Если это так, то…

Я ощущала, как волнение разгорается пожаром в груди с новой силой. Сжала кулаки, напрягаясь всем телом. Мужчина опустил руку и взглянул на одного из своих воинов, кивнул. Марису тут же подхватили и повели куда-то прочь за повозку. Я лихорадочно сглотнула подступивший ком, стискивая в кулаки похолодевшие пальцы. Незнакомец подошёл к следующей. Так же поднял руку, не касаясь ладонью груди, держал несколько мгновений.

Суровое лицо, резкие черты и выступающие скулы – его лицо не лишено мужественности. Он сильно выделялся среди остальных. Кто он? Какой-нибудь старший смотритель анкхара? Или его советник?

Но не это меня больше волновало, а то, что он пытается понять?

Всё тело тяжелело по мере приближения незнакомца, в то время как сердце едва ли не выпрыгивало из груди. Как и Марису девушку повели прочь. Мужчина встал перед женщиной, и снова те же действия. Теперь остались я и ещё одна невольница.

Незнакомец возвысился напротив меня скалой, отбрасывая тень. Сколь бы ни было во мне уверенности, я робко опустила взгляд, сжимая пальцы в кулаки сильнее, ощущая, как ногти вонзаются в ладони до крови. Вопреки моей твёрдости, волнение неумолимо охватывало, вынуждая дрожать всем телом. Но я не должна выдавать себя.

Он поднял руку, обтянутую расшитым кожей наручем. Я сама, не понимая зачем, подняла взгляд, чтобы рассмотреть мужчину лучше, ощущая жар его ладони на своей груди. Лицо мужчины суровое и волевое, с чуть тяжеловатым подбородком и высокими скулами, росчерки тёмных бровей сходились к переносице хмуростью. Он смотрел на место ниже впадины ключиц. Но когда он неожиданно поднял взгляд, я едва не отшатнулась, охнув от испуга.

Его глаза…

Жуткие и пугающие. Узкие чёрные зрачки пересекали золотистые радужки, которые  будто тлели огнём.

Мужчина перехватил мою шею, удерживая на месте. Жар его каменой ладони обжёг кожу, расползся по телу магмой до невыносимого удушья, не в силах оторвать взгляд от пульсирующих вертикальных зрачков, я застыла.

Анкхар смотрел с задумчивостью и строгостью, но вдруг взгляд его скользнул на мои губы, казалось, оставляя на них ожёг. Крылья его точёного носа вздрогнули, шумно втянув в себя воздух, мгновенно расширившиеся зрачки поглотили меня. Но мужчина тут же моргнул, сердито поджав губы. Кольнув напоследок злым взглядом, выпустил меня и отступил. В последний миг я заметила, как желваки напряжённо скользнули по загорелым скулам.

Ледяная вода постепенно остужала жар тела, но я не переставал плескать её в лицо, на шею и грудь, набирая полные горсти из ведра, смывая сажу…

– Халар, привезли последних девушек с окраины… – горячее дыхание коснулось влажной кожи, а следом женская ладонь легла на лопатку, плавно скользнула к шее, возбуждая.

– Отправь их в крепость, – выпрямился, сдёрнув с жерди полотно, размашистыми движениями отёрся тканиной, бросая взгляд на Лауру, ожидая увидеть на её не лишённом женской красоты лице хмурость.

– И ты даже не глянешь? – Лаура присела краем бедра на стол, демонстрируя тонкую щиколотку, мелькнувшую из-под подола.

Три отмеченные огнём среди сотен нашлись, и у меня на них свои планы, только их огонь слишком слаб, чтобы они могли поделиться им с анкхарами.

Потянулся к одежде, Лаура прытко спрыгнула со стола, помогла мне вновь облачиться. Пальчики умело справлялись с завязками и ремнями. Как только она закончила, я обхватил её за шею сзади, притянул девушку к себе. Приблизив лицо, впился в мягкие чуть обветренные губы. Дракон зло рыкнул, жгучие искры укололи грудь, пробуждая острое, граничащее с болью желание. Насладившись пряным вкусом губ, я отстранился, обводя взглядом распалённую в два счёта акрианку. Лаура обвила руками мою шею, ластилась, как дикая кошка, к моему телу. Я сжал ее запястья, отводя руки. Сейчас нужно ещё многое сделать, в первую очередь – переместиться в захваченную крепость Саартан.

– У нас ещё будет время продолжить, – проговорил во влажные губы девушки, опуская ладонь на упругую ягодицу.

Глаза Лауры хищно сверкнули, жгучий огонь пронёсся по карим радужкам и погас в тенях ресниц, горяча во мне и без того бурлящую после боя кровь.

– Сегодняшняя ночь будет особенно жаркой, – прошептала она с придыханием, явно строя свои планы.

Вместе мы покинули шатёр, направляясь к повозкам с клетками.

Издали я заметил, что женщин было пять. Хатарцы имели тёмные волосы, светлую кожу и в основном серые с добавлением зелени или синевы глаза. Бывает, что к их жилищам не подобраться, тогда приходилось осёдлывать каяров и подбираться с воздуха. Этот лесной род трудился с деревом, вырубая леса на месте, где строил дома, а гористая местность позволяла укреплять их камнем, обнося порой высокой крепостной стеной целые массивы. Они распахивали и засеивали злаками землю, а леса, полные живности, давали пушнину, в горах копали рудники – хатарские клинки особо ценны. Обращение в этих диких местах чревато затратами резерва, пополнение которого осуществится нескоро.

Я подходила к каждой девушке, подносил ладонь к груди, пытаясь ощутить хоть долю магии, толику силы, но все они как холодные камни. Не стоило даже тратить время на них, но я не мог пропустить ни одну. Последняя хатарка оказалась такой же. И я уже хотел отойти от неё, если бы неё запах, который заставил меня застыть и втянуть его в себя глубже, поддаваясь неодолимому желанию вкусить его полнее. Хатарка вздрогнула, когда я чуть склонился, но не отпрянула, не вскрикнула, когда я поднял на неё взгляд, но то, как она смотрела на меня из-под длинных ресниц, заставило потерять на миг контроль. Льдинки зелёных глаз вонзись иглами, а нескрываемая стылая надменность вызвали во мне если не ярость, то бешенство. Пальцами сжали тонкую шею жёстко. Тёмные ресницы встрепенулись, девушка вяло дёрнулась. И когда я ощутил горький вкус её страха и растерянности, выпустил.

Втянув воздух, отступил, чувствуя, как участилось и потяжелело дыхание. Оторвав от неё взгляд, дал знак Альваду забрать её.

Альвад толкнул хатарку, я испустил грудной рык, едва сдержав себя не вмешиваться. Злясь на то, что эта дикарка смогла пробудить зверя. Даже сейчас, находясь в плену, своим невозмутимым видом и тем, как прямо она держала спину, которую скрывали струи тёмно-бурых волос, цвет которого мне ещё не доводилось видеть среди женщин этого племени.