– Не трудись, моя Клея, лучше скажи, как тебе нравится мистер Холм?.. Да что вы все дергаетесь, сэр?

Антиклея осела как подкошенная и, уставившись на опекуншу, начала хватать ртом воздух.

– Мистер… Холм? – наконец выдавила она из себя.

– О, всего лишь в качестве доверенного лица или управляющего твоим поместьем, дитя мое. Я как раз предложила ему эту должность, когда ты появилась.

Девушка немного оправилась от потрясения и, с любопытством поглядывая на Дэвида, который, кажется, чувствовал себя все более неуютно, полюбопытствовала:

– И что же ответил мистер Холм?

– Ничего, кроме невнятных глупостей о своей непригодности. Не стоит принимать их всерьез. Вопрос в том, что скажешь ты, мое сокровище?

– Это ваша выдумка, мадам?

– Моя.

– Тогда разве мое мнение имеет какое-то значение?

– Никакого, моя умница. Но я была бы счастлива сознавать, что ты разделяешь мнение глупой старухи.

– Значит, вы твердо решили предложить ему эту должность?

– Не совсем так, дитя мое. Я твердо решила, что он примет эту должность. У тебя есть какие-нибудь возражения?

– Если и есть, то это, похоже, ничего не изменит…

– Ни в малейшей степени, дорогая, лишь докажет твою неправоту.

– Вы множество раз доказали ее с тех пор, как приехали, – угрюмо пробормотала Антиклея.

– Как мило с твоей стороны признать это!

Дэвид, красный от смущения, предпринял очередную попытку сбежать.

– Сударыни, прошу меня простить, но я думаю…

Но герцогиня Кэмберхерст вцепилась в него мертвой хваткой.

– Ну вот, уже прогресс. Только никогда не следует извиняться за свои мысли, сэр! Итак, что ты имеешь против назначения мистера Холма, дорогая?

– Ничего, мадам. Поступайте, как считаете нужным, – устало проговорила Антиклея.

– Милое, послушное дитя!

– Раз вы не оставляете мне никакого…

– Благодарю вас за лестное предложение, мэм, но я вынужден отклонить его, – заявил Дэвид с крайней решимостью, отчего его акцент стал гораздо заметнее. – Я никогда не смел и мечтать о таком…

– Вздор, мистер Холм! Итак, решено, вы приступаете к своим обязанностям немедленно.

– Но, мэм, вы меня не поняли…

– Прекрасно поняла!

– Я не намеревался…

– Еще раз: вздор! Я не позволю нелепой скромности – или гордыне? – помешать росту мистера Отрога!

– Но, ваша светлость, рассудите сами… – сокрушенно начал молодой человек.

– Ш-ш! – перебила его грозная дама. – Я назначу на эту должность мистера Холма вопреки всей гордыне мира.

– Если с этим покончено, мадам, вернемся к разговору о лошади, – с раздражением сказала девушка.

– Кажется, в конюшне есть несколько хороших лошадей, и все они к твоим услугам, дорогая.

– Но я хочу Брута, – сердито возразила она. – Мне нужен Брут! Я настаиваю на его немедленном возвращении!

– Счастье мое, это совершенно невозможно, разве только я без промедления устрою твое замужество.

– Слава Богу, это неосуществимо! – в гневе крикнула Антиклея. – Со мной не так-то просто справиться!

– Ясное дело, какой-нибудь хлюпик тебе не подойдет.

– О, мадам! Я вас ненавижу! И знайте: мне наплевать на вас и все ваши заботы. – И, окончательно выйдя из себя, Антиклея порывисто вскочила и убежала.

– Увы! – воскликнула ее светлость, с улыбкой провожая девушку взглядом. – Увы, бедная моя внучатая племянница!

– Кто, мэм? – переспросил Дэвид.

– Я намекаю на маркиза Джернингема, ее будущего супруга, сэр. Я несколько лет пыталась женить его, но наконец – вот она, его жена.

– Пока еще нет, мэм, – возразил Дэвид.

– Это только вопрос времени. Не лучшая для него партия, но что поделать. По крайней мере, красавица. А теперь, сэр, – легко поднимаясь, сказала герцогиня, – предложите даме руку. Мистер Молверер уже ждет с необходимыми бумагами и документами, чтобы ввести нового управляющего в курс дела.

– Но, мадам, дело в том, что…

– Я велела ему быть наготове к полудню.

– Уверяю вас, мэм…

– Я уверена, сэр, как всегда абсолютно уверена.

– Если вы позволите мне закончить…

– Говорите, мистер Холм.

– Тогда прошу вашу светлость понять меня правильно: это большая честь для меня, но я не могу…

– Зато я могу, мистер Холм, я могу. Я намерена нанять вас, и никакие Холмы, Утесы и Плато не разубедят меня. Мое решение бесповоротно! А посему, мистер Дэвид, как новому агенту, посреднику, управляющему и главнокомандующему делами поместья Лорингов, вам надлежит ознакомиться со своими обязанностями, а заодно и с мистером Молверером. Или вы уже встречались с ним?

– Случалось, мэм. Однако…

– И что вы о нем думаете?

Дэвид вздохнул и неожиданно рассмеялся. Это означало капитуляцию.

– Мистер Молверер – джентльмен, безусловно, самый что ни на есть достойный.

– Это чем же, интересно, он вам так не нравится? – осведомилась герцогиня, поглядев на Дэвида своими острыми живыми глазами.

– Э-э… Разве я сказал?.. Нет, в самом деле, вы ошибаетесь. Я отношусь к нему с полным безразличием.

– Вот как? Хм! Я согласна, с ним бывает трудновато. Думается, это следствие его бедности и гордости, а потому его чопорность следует принимать снисходительно. Лично я давно знаю этого замечательного юношу – он, видимо, не намного старше вас, мистер Дэвид. Он самого благородного происхождения и хорошо воспитан. Мне бы хотелось, чтобы вы по возможности подружились. Он одинок, ведь гордость и нужда, как правило, идут рука об руку с одиночеством… И потом, он всем сердцем ненавидел сэра Невила, которому вынужден был служить.

– В самом деле, мэм?

– Будьте уверены. Правда, по собственным, личным причинам. Наш бедный Молверер страдает по милости своего папаши, у которого хватило дурного вкуса выбрать себе в друзья сэра Невила, глупости поссориться с ним и самоубийственного безрассудства затеять судебную тяжбу. Естественно, сэр Невил разорил его. Невил еще мальчишкой обожал мучить мух и прочих мелких тварей; когда он вырос, эта страсть только усилилась, и твари стали покрупнее… Вряд ли убийство всегда следует считать грехом. Вы согласны со мной, сэр?

– Да, – ответил Дэвид, задумчиво хмурясь. – Да!

– Ого! – воскликнула герцогиня и пожала его локоть. – Выходит, мы с вами оба – потенциальные убийцы!

– А кто – нет, мадам? Когда угрожает опасность, или сталкиваешься с подлостью…

– М-м! – протянула герцогиня, бросив на него еще один внимательный взгляд. – Так вот, Молвереры оказались разорены, и Юстас теперь нищий. Я близко знала его мать – милое, но слабое создание, совершенно не приспособленное сносить грубые удары судьбы. Чуть что – без колебаний хлопалась в обморок, тут уж она была верна себе. И не успел дымящий трубкой угрюмый судебный исполнитель принести извинения… А вон ваш приятель с Боу-стрит! Махните ему, пожалуйста, чтобы остановил коляску.

Шриг послушно натянул вожжи, лошадь перешла с резвой рыси на шаг и встала. Обнажив голову, сыщик весело и в то же время почтительно взмахнул своей ворсистой шляпой.

– С добрым утром, ваша светлость. Рад видеть вас столь цветущей… Да, цветущей; это самое подходящее слово, мэм! Мое почтение, мистер Холм!

Герцогиня приняла грубоватую любезность мистера Шрига с неожиданной улыбкой.

– Господин полицейский, вы уже объявили розыск Томаса Яксли? – полюбопытствовала она.

– Не извольте беспокоиться, мэм, объявил. К полудню будут готовы афиши и плакаты.

– Новостей, по-видимому, никаких?

– Не вполне так, хотя вряд ли это можно назвать новостью, ваша светлость. Ситуация начинает проясняться, дело сдвинулось с мертвой точки. Дайте мне еще несколько дней, и я упеку виновника за решетку или по крайней мере, так сказать, наложу на него лапу. Розы не зацветают в один день, мэм, и масло не доится непосредственно из коровы. Шриг ни разу еще не был бит, то бишь не терпел поражения. Бывало, правда, не успевал насладиться победой, когда вмешивалась костлявая. Эта дурачила меня то и дело – выхватывала птичку прямо из силков и подбрасывала мне лишь хладный труп. Потешалась, старая – что ей за дело до страданий, которые разрывают душу человеку, гордящемуся своим призванием? Но со смертью не поспоришь, ее не переубедишь! Н-да, она меня, бывало, грабила, это точно… Два года назад, когда убили Гонта… Вы, наверное, помните это дело, мэм, – дело Джаспера Гонта?