— Откуда ты знаешь?

— Я… — Л вздохнул. — Я хочу, чтобы ты мне поверил. Я уверен в том, что город не пострадает. Норрингтону по какой-то причине нужен лишь я.

Отец покачал головой.

— Я доверяю тебе, Л, — произнес он. — Но, пойми меня… Я не смогу поехать с тобой на Комраду.

— Я понимаю, — скривил губы Л. — Сейчас в тоннеле двое агентов, но когда я улечу на Комраду, их и бомбы уже быть не должно.

Форстер-старший кивнул и поднялся из-за стола.

— Я оставил письма на столе… — продолжал Л, стараясь не смотреть ему в глаза. — На случай, если придет Люси.

— Понял тебя. — Форстер-старший обратил тяжелый взгляд на сына и, вздохнув, произнес: — Л, береги себя.

Л не ответил, и отец добавил:

— Буду ждать вестей.

Л наконец взглянул в черные глаза отца. Он до сих пор не сказал ему о том, что знал…

Но это и не было необходимостью.

* * *

— Я рада, что тебе удалось добиться своего, — молвила Энн, когда Л сообщил ей последние события.

— Еще рано об этом говорить, — возразил Л. — Столько этапов должны пройти успешно, чтобы наш план реализовался…

— Я верю, что все пройдет благополучно. — Энн натянула улыбку и добавила: — Завтра я полечу в Сод, свяжусь с твоим отцом, чтобы проконтролировать ситуацию… На всякий случай.

Она подошла к нему и, заключив его в объятия, прошептала:

— Удачи вам, Л. Я всей душой надеюсь, что все будет хорошо.

— Спасибо, Энн, — ответил он. — Спасибо за все.

— Не говори глупостей, — усмехнулась она, смахнув набежавшие слезы, и, взглянув на него, добавила: — И возвращайся, Л. Здесь был и остается твой дом.

Несмотря на то, что Энн несколько лет обманывала его, Л был искренне ей благодарен — без нее он бы не смог уцелеть.

* * *

Меньше чем через сутки Л в последний раз оторвался от поверхности Метаморфозы. На следующий день после прибытия на Комраду он получил сообщения от отца и Энн о том, что бомбы в технологическом тоннеле нет.

* * *

Вот он — Эофос.

Чистая, отражающая лучи света, металлическая поверхность.

Прямой, как стрела.

Мощный, как ни одно из изобретенных устройств.

Стоя за стеклом базы, Л молча смотрел на корабль, который уже через несколько часов станет его новым домом.

Четыре года...

Четыре года он не увидит солнечного света, не ощутит дуновения ветра, не почувствует под ногами земную твердь...

Четыре года он будет взаперти с четырьмя другими астронавтами без возможности поговорить с кем-то еще...

Четыре года...

Но как же он хотел покинуть этот ставший таким тяжелым для его жизни мир...

Вся планета наблюдала за ними.

Даже сам Л уже не видел ничего перед глазами: он, так же, как и все, будто смотрел на себя со стороны. Он видел, как подъезжает на вездеходе к лифту, долго поднимается наверх, заходит в корабль...

Он будто прыгал в океан с высокой скалы, не зная, что таится под поверхностью воды…

— Три… Два… Один… Взлет!

И снова наступила тишина.

Тишина, нарушаемая лишь дыханием и биением сердца.

— Пусть удача сопутствует вам, ребята.

Часть вторая. Люси. Глава 1. День, который изменил жизнь

Дождь превратился в такое обыденное явление, что без него теперь сложно было представить жизнь. Этот год уже побил все рекорды по количеству осадков, хотя его конец был еще не близок.

Вода, летевшая с небес, уже не мешала, а будто слилась с жизнью, стала неотъемлемой ее частью. Словно куполом пелена облаков накрыла страну, по-видимому, намереваясь отделить ее от остального мира.

Вода разлеталась во все стороны, когда нога ударяла о землю. Капли дождя стекали по лицу, а мокрая одежда прилипала к телу.

Дыхание было ровным и глубоким.

Почему человек ценит дыхание лишь тогда, когда не хватает воздуха? Почему когда нет воды или пищи, он начинает сильнее дорожить их наличием?

Почему он начинает ценить жизнь лишь тогда, когда стоит на пороге смерти?

«Только когда я бегу, я ощущаю себя живым человеком…»

Но сейчас бег, так же, как и все остальное, стал обыденностью, частью ежедневной рутины, для него существовало строго отведенное время. Все мысли были посвящены только нескончаемой работе, горящим срокам и тому, какой адский труд надо совершить, чтобы все успеть.

«Как все успеть?..»

Вечная спешка.

Общие мысли где-то в стороне, на уме только частности. Не опоздать на встречу… Черт, автобус ушел…

Снова бежать…

Снова миллионы требований и исправлений к проекту. Вновь множество каких-то проблем.

Опять сидеть до позднего вечера… А утром снова сюда… И так до бесконечности.

— Срок сдачи этапа четвертого августа следующего года…

«Четвертое августа… Какая ирония...»

Каждый день повторялось одно и то же.

Разговоры с одними и теми же людьми. Тот же путь до рабочего места. Всегда одинаковый маршрут, день ото дня.

Те же лица, те же осточертелые лица…

Возможно, только отпуск мог бы помочь выйти из этого замкнутого круга. Но никто не даст в ближайшее время отпуск.

Лишь там, в горах, можно будет вздохнуть спокойно…

Но до них отсюда было слишком далеко. Отсюда, от царства дождей и бесконечной сырости.

За окном уже наступила ночь, но количество работы не уменьшилось. Осталось только бросить все, как есть, и забыть до утра…

На секунду показалось, что на небе наконец стали видны звезды, но это была лишь пыль на стекле...

Снова под ногами темная мокрая лондонская мостовая. Рука скользила по грязным перилам, а глаза судорожно искали хоть что-нибудь интересное в этом каждодневном городском пейзаже.

Наверное, человек не гулял бы по улице в такую промозглую погоду, если бы у него не было возможности вернуться в теплый дом. Не отправлялся бы в холодные горы, не жил бы без крыши над головой, если потом не вернулся бы домой.

Но как же злила эта привязанность к пустому дому и пустой работе, отсутствие возможности делать что-то большее!

— Четвертое августа!

Стакан со всего размаху полетел на пол.

Осколки разлетелись во все стороны. Злость и раздражение сразу прошли, и осталась только тоска.

Теперь нужно было ходить чуть ли не по всей квартире, собирая стекло.

Острая боль в пальце снова напомнила о том, как хрупко и недолговечно тело.

Красная кровь на белой руке…

Ведь это уже было перед глазами.

Когда это случилось?

Или это только случится?

Лишь тогда, когда она отмыла пальцы и умыла лицо холодной водой, Люси наконец впервые за день будто прозрела.

Резко выпрямившись, она посмотрела на себя в зеркало. Мешки под покрасневшими глазами выдавали усталость, накопленную за бесчисленное количество дней работы без должного сна.

Только глядя на себя в зеркало и чувствуя пульсирующую боль в голове и пальце, она наконец задала себе те вопросы, которые, на самом деле, волновали ее уже несколько лет.

Зачем? Зачем все это успевать?

Какой в этом смысл?

Для чего она живет в этом мире? Неужели для того, чтобы проектировать здания? Есть ли в этом хоть какой-то толк?..

Прошли бессмысленные полчаса уборки разбитого стакана.

Сколько еще посуды она разобьет, прежде чем приведет свою психику в порядок? Почему она не могла жить нормальной жизнью?

Однако, как она ни старалась привыкнуть, такая жизнь совершенно ей не подходила. Она не понимала, зачем существует здесь.

Где, здесь? В этой стране, в мире? Вдруг сама жизнь не для нее?

Такие странные и отвратительные рассуждения…

Как же остальные справлялись с этой рутиной? Неужели она настолько слаба, что не может так жить?

Люси без сил опустилась на незаправленную кровать, и как только она закрыла глаза, перед ее взором стали вновь проноситься все те же воспоминания.