Подчинившись мгновенному порыву, Л направился ко входу и, переступив через обломки, зашел внутрь дома.

В заброшенном здании царила опустошенность и разруха. Пол был усеян обломками кирпичей, дерева и стекла, покоящимися под слоями пыли. Голые серые стены разрезались дверными проемами, через которые проходил тусклый утренний свет; лестница была наполовину разрушена, и в ней не хватало ступеней.

Л сделал несколько шагов вперед, наступая на хрустящие под ногами осколки, и в какой-то момент пространство вокруг поменялось. Теперь он находился на площадке между первым и вторым этажом, а вход, через который виднелись серые песчаные дюны, остался внизу.

Л шагнул назад и вновь оказался на прежнем месте.

Он перемещался вперед-назад еще несколько раз, наблюдая за изменением окружения. Затем, остановившись, он закрыл глаза и, вздохнув, позволил еле различимому шепоту стать громче и наполнить его сознание…

Он зашел в аудиторию, полную людей, среди которых были известные ученые и профессора. Он начинал сильно нервничать. Он дошел до стола, собравшись с духом, оглядел обращенные к нему лица и, набрав в легкие воздуха, начал последовательно излагать все то, над чем работал несколько лет.

Когда он завершил свою речь, зал наполнился аплодисментами. На неизменно хмуром лице его научного руководителя царило ликование.

Теперь мир изменится…

Он стоял в бескрайнем поле со странной иссиня-зеленой травой. Он должен был найти здесь Люси. Вдалеке он заметил нескольких людей в черных одеждах. Они двигались к нему навстречу…

Он шел вместе с ней по набережной. Он был в этом месте в первый раз, но оно казалось ему смутно знакомым. На другом берегу реки располагалось здание парламента и башня с часами…

Отец вел машину слишком быстро, и Л боялся, что их жизнь может завершиться в этом электромобиле. Отец забыл пристегнуться, но Л не смел говорить ему ни слова.

Когда они добрались до поселка, от него уже не осталось и следа. Вместо их дома были лишь обломки, и матери нигде не было видно.

Они найдут ее лишь через два дня…

Сияла полная луна, и все пространство было освещено ее яркими лучами.

Была видна каждая деталь корпуса корабля и каждая травинка на земле, а очертания верхушек черных деревьев отчетливо обозначались на фоне темно-синего неба.

«Там кто-то есть», — услышал он голос.

Луч фонаря был направлен в сторону расположенной вдалеке рощи.

«Это Люси», — ответил он.

«Кто? Тот призрак?»

Он кивнул.

«Я пойду туда».

«Подожди… Как это возможно? Откуда она может знать, где мы приземлимся?»

«Я оставил ей письмо».

«Что?..»

Он зашел в свой дом, в котором не был уже почти десять лет. Морщин на лице отца стало больше, однако его ум был по-прежнему ясным, а походка твердой.

«Выходит, что город не пострадал?» — задал вопрос Л.

Отец улыбнулся.

«Нет, и мы продолжаем развиваться. Ты был прав, Л, хоть я тебе и не верил. Когда я зашел в тот раз в тоннель, бомбы там уже не было. Никто и не думал разрушать Сод…»

Л распахнул глаза.

Выбравшись из пятиэтажки, он бросил на нее последний взгляд и переместился в комнату. Все еще не веря в то, что увидел, он вновь мысленно добрался до взрывного устройства и проверил его функционирование в течение нескольких недель.

И бомба не сработала.

Л изумленно вгляделся в устройство. Из-за паники, из-за веры в грядущий взрыв Л даже и предположить не мог, что он может не произойти.

Несмотря на то, что бомба содержала в себе взрывчатое вещество в большом количестве, оно было абсолютно изолировано от того лабиринта, который его окружал. В устройстве не было ни таймера, ни детонатора — ничего, что могло бы привести его в действие.

Л вернулся в себя.

Как же он сразу не мог об этом догадаться?

Если Норрингтону не нужен был город, ему не нужен и подрыв. Он не стал бы тратить и капли своих сил на то, что не представляло для него ни малейшего интереса.

Ему хотелось лишь играть с Л и проверить, сможет ли тот разгадать его замысел.

— Чертов псих, — проговорил Л и беззвучно засмеялся.

Теперь у него не осталось сомнений в том, что он мог видеть будущее, — но сейчас он уже перестал этого бояться. Отныне он понимал, что это становилось неотъемлемой частью его жизни, как и все остальные умения. Его ощущение времени, как и пространства, перестало быть для него линейным, и он становился независимым от времени. И хотя, конечно, его тело продолжало стареть, его разум начинал жить во всем отведенном ему времени разом.

Однако сейчас все эти видения будущего и прошлого были разрозненными. Они приходили к нему спонтанно и по каким-то причинам наполнялись подробностями, лишь когда он спал или находился в бутафории.

Он не мог видеть время всегда, когда он этого хотел.

Но он чувствовал, что будет способен на это, когда найдет человека, который был таким же, как и он сам.

Люси.

Лишь с ней вместе он мог в полной мере реализовать свои возможности.

И сейчас он знал, что у него получится претворить свой план в жизнь и улететь на фотонной ракете, что никто не развернет его обратно, и он доберется до Земли, где его будет ждать Люси.

И чтобы она узнала, где его найти, он оставит ей письмо.

Он не мог повлиять на ход времени, поэтому его у Л оставалось мало — меньше чем через час он должен был лететь обратно в Аврог.

Широким движением он отодвинул со стола все лишние предметы в сторону, вытащил пачку бумажных листов и ручку и начал писать:

Дорогая Люси! Если ты читаешь это письмо, значит, ты здесь, и ты, скорее всего, вспомнила те события, которые произошли с тобой в Кодоре…

Он посмотрел на написанное и поморщился, но времени что-то менять уже не было.

...После твоего исчезновения прошло уже шесть лет. За это время произошло очень многое. Не буду перечислять всех событий. Самое главное то, что через несколько дней — 14.04в.м. — я лечу на Землю. Мне удалось достичь своей цели и создать, с помощью сотен тысяч других людей, фотонную ракету для полета человека — «Эофос».

Экспедиция займет 1382 дня, т.е. почти 4 года (по корабельному времени). При этом на Земле, по расчетам, должно пройти 1569 дней. Эта небольшая разница связана с тем, что, с одной стороны, мы будем двигаться со скоростью, близкой к скорости света, поэтому времени на корабле должно пройти меньше, чем на планете; а с другой стороны, время на Земле течет медленнее, что и обуславливает такое малое различие. Таким образом, мы прибудем четвертого числа восьмого месяца (августа) 2004 года по земному летоисчислению.

Честно говоря, участие в этой миссии мне далось нелегко. Мне пришлось связаться с человеком (или группой людей), которые оказывают на меня влияние. Я искренне надеюсь, что полет на Землю разъяснит многие мои вопросы.

Я понимаю, что ты, скорее всего, не поверишь этому сну или забудешь его, но, все же, я предполагаю, что ты все вспомнишь, если я встречу тебя на Земле.

На всякий случай сообщаю примерные координаты нашего приземления: 65°57’24’’ с.ш. 96°08’39’’ в.д.

Буду очень рад увидеть тебя вновь.

Л Форстер, 06.04в.м.996.

Отбросив ручку, он достал скотч, приклеил два листа к столу и, нахмурившись, взглянул на бумаги.

Шанс, что Люси сможет появиться здесь, прочитать это и запомнить, был крайне мал. Но, все-таки, он не сомневался, что за теми деревьями будет именно она…

Наскоро собрав вещи, Л спустился вниз.

Отец уже сидел за столом: по его лицу было видно, что он также не мог сомкнуть глаз.

— Ты сделал это? — прохрипел он, взглянув на Л. — То, что от тебя требовал Норрингтон?

Л кивнул в ответ.

— Где?

— Отец…

— Где? — повторил Форстер-старший.

Л вытащил из кармана схему с отмеченным местом и протянул ему.

— Я не слышал, как ты выходил из дома, — бросил тот, вглядываясь в лист.

— Отец, бомба не сработает.

— Что?

— Взрыва не будет.