Л наклонился чуть ближе к нему и продолжил:

— Я собираюсь полететь на фотонной ракете на Землю, разгадать тайну Туннеля и предотвратить его губительное влияние.

Возникла пауза, но через несколько секунд недоуменное выражение лица Арнольда сменилось ликованием. Оглушительный взрыв его хохота, сопровождаемый вылетающими из его рта частичками сэндвича, на время заглушил музыку.

Л с улыбкой наблюдал за его реакцией.

— Ну что ж, ты теперь истинный герой! — вскричал Арнольд и хлопнул Л по спине. — Теперь-то мне ясно, зачем все строилось! Чтобы Л смог улететь отсюда и спасти нас!

Л начинало немного потрясывать.

— Я возьму тебя с собой, Арнольд! — воскликнул он, не переставая подыгрывать этому спектаклю.

— Ну что ты, такая честь, извольте! — замахал руками верзила.

— Так давайте же выпьем за успешный полет нашей ракеты! — наконец подал голос Макгрегор, все это время наблюдавший за происходящим мутным взглядом.

— Да! — взревел Арнольд и поднял стакан. — Чтобы Л успешно добрался до Земли!

— Да! — повторил Л, поднял бокал, который незаметно для него вновь стал полным, залпом выпил обжигающую жидкость и со всего размаху бросил бокал на пол. Стакан со звоном разбился вдребезги, заставив людей неподалеку обернуться в его сторону.

— Ты чего это? — вопросил Арнольд.

Л уже двинулся было к нему, намереваясь утереть этой обезьяне нос, но тут раздался тонкий голосок:

— Приветик!

Некоторое время Л и Арнольд испепеляли друг друга взглядом, пока Л не нашел в себе силы отвернуться от него.

— Как жизнь, Арнольд? — весело спросила Энн. Верзила пробубнил что-то невнятное, и она продолжила: — Позвольте забрать у вас на секундочку Л.

С этими словами Энн потянула его за руку.

Откинув ногой осколки в сторону, Л, стиснув зубы, направился вслед за Энн, оставив позади пыхтящего Арнольда и глупо улыбающегося Макгрегора.

— Псих, — донеслось ему вслед.

— Не обращай на них внимания, Л, — сказала Энн. — Они не в себе.

— Да мне на них плевать, — пробормотал он.

В помещении стало еще темнее, музыка заиграла еще громче, и все больше людей начинали танцевать.

Л не любил ни танцы, ни вид трясущейся под мерные ритмы музыки толпы. Однако алкоголь приятно расслаблял тело и разум, а вид стройного тела Энн, извивающегося под музыку в свете прожекторов доставлял удовольствие.

Остаток вечера он провел сидя на диване и беседуя с Энн, которая, безуспешно пытаясь взять Л с собой, порой уходила танцевать одна.

Чем больше алкоголя поступало в его организм, тем больше он забывался и переставал осознавать, что он делает и зачем. Уже давно прошло то время, в которое он планировал вернуться домой. Впервые за долгое время он предавался наслаждению, и ему все меньше и меньше хотелось уходить отсюда.

Когда его разум немного прояснился, то Л обнаружил, что сидит в кресле в какой-то квартире. Он с удивлением осмотрелся вокруг, пытаясь вспомнить, как он сюда попал и зачем он здесь находится. Из комнаты в комнату ходила Энн, напевая какую-то песню. На ней было белое шелковое платье, переливающееся на свету.

Вдруг свет выключился, и он почувствовал прикосновение ее руки.

— Представь, что я — это она, — услышал он шепот около уха.

— Что?.. — проговорил он, безуспешно пытаясь противиться нарастающему желанию.

Он обнял тонкую фигурку, вдыхая легкий аромат парфюма, а в его сознании осталось только одно слово — одно имя.

Люси.

* * *

Когда он открыл глаза, то долгое время не мог понять, где находится. Но постепенно воспоминания предыдущего дня наполняли голову, и Л поморщился.

«Ниже падать уже некуда», — констатировал он.

Его план не сработал — посещенное им мероприятие не сдвинуло его умения с мертвой точки.

Зато он как следует повеселился.

Л приподнялся, и его голову обожгло болью. Поджав губы, он осмотрелся.

Он лежал на кровати в небольшой аскетично обставленной комнате. Через окно пробивался тусклый дневной свет.

Л взглянул на часы — те показывали без двадцати три дня. Он снова потерял время, и несмотря на то, что он спал так долго, самочувствие было отвратительным.

Он поднялся на ноги и, одевшись, вышел из комнаты, потирая висок. Энн нигде не было видно.

Пройдя на кухню, он налил воды в стакан и быстро осушил его. На входной двери в квартиру он заметил прикрепленный скотчем лист бумаги.

«Я уехала к подруге, — аккуратным почерком значилось на нем. — В холодильнике есть еда. Когда будешь уходить — захлопни, пожалуйста, дверь. Энн».

Ниже был приписан постскриптум: «Спасибо за прекрасный вечер».

Некоторое время Л смотрел пустым взглядом на записку, а затем вернулся в комнату и снова улегся на кровать, прокручивая в голове вчерашние события.

Л осознавал, что проявил слабость, но понимал, что рано или поздно та напряженная работа, которую он проделывал в течение всего этого времени, скажется на нем в виде такого помутнения рассудка.

Однако сейчас, к удивлению, он соображал ясно. Мысли очистились, и он смог наконец-то спокойно обдумать все, что происходило в его жизни.

Почему Энн предложила использовать его способности, чтобы проверить ракету? Как ей пришло это в голову?

Она никогда не советовала Л, как ему вести работу, а скорее, расспрашивала его самого. Л чувствовал какую-то нестыковку, однако что плохого можно было ожидать от Энн? Она показала, что ей можно довериться, она была проста, и все ее мысли, казалось, были написаны на лице.

Или нет?

Л поднялся и стал ходить по квартире в надежде узнать об Энн что-нибудь большее. Он понял, что мало интересовался ее жизнью, а на те редкие вопросы, которые он ей задавал, она отвечала односложно. Единственное, что он знал про нее, это то, что рассказывала она сама.

Небольшая однокомнатная квартира, как он помнил из рассказов Энн, была съемной, и, судя по необжитой обстановке, девушка переехала в это место не так давно. Кроме мебели, как ни странно, здесь практически не было никаких вещей — лишь на прикроватной тумбочке покоилась пара книг по психологии, шкатулка с камнями и несколько фотографий. Среди этих предметов не было ничего примечательного, что могло бы навести на какие-то подробности о жизни Энн.

Л уселся в кресло, продолжая размышлять над ее словами про его умения.

Как он сможет выяснить, что именно может быть не в порядке с аппаратом, если он находится на Комраде, где способности Л не проявляются? И как вообще он сможет увидеть все составляющие ракеты, не разбирая ее на части?

Не прошло и нескольких минут, прежде чем он зацепился за догадку.

Он мог попробовать действовать так же, как и в те моменты, когда он совершал внушения.

Когда он помещал свою мысль в голову тому или иному человеку, Л замечал некую структуру его сознания, определяющую его мысли, действия, характер. Он не часто обращал внимания на эту структуру, не придавая этому значения, однако сейчас ему казалось, что она может быть ключевым моментом.

Если он, можно сказать, «видит человека насквозь», значит, у него есть возможность узнать все его мысли?

Л пробрал холодок при этих размышлениях.

Неужели он когда-нибудь сможет так нагло влезть человеку в голову?

Однако тут же его сомнения развеялись, когда он понял, что может попробовать прочитать мысли Энн или Норрингтона.

«Может, это умение и не бесполезно».

Аналогичным образом он мог попробовать «увидеть насквозь» какой-нибудь предмет.

Это давно уже вышло за рамки его понимания, но он постарался отбросить сомнения и действовать по интуиции.

Л осмотрелся вокруг в поисках чего-либо подходящего, и его взгляд остановился на люстре, висящей на потолке. Стараясь не думать о бессмысленности того, что он делает, Л создал двойника и начал смотреть на люстру с двух ракурсов.

Л точно знал каждую составляющую осветительного прибора: цоколи, нити накаливания, электроды. Но он скорее знал это, чем видел.