Что же их ждет?

В модуль зашла Сэд.

Опустив глаза в пол и не глядя на путников, она прошла в помещение и опустилась на сидение напротив.

Прошло еще несколько минут молчания.

— Как это произошло? — Голос Л громом разразил мертвую тишину космического корабля.

Сэд подняла голову и взглянула на него.

— Кто-то успел передать, что на борту беглецы, — ответила она и, потерев висок, добавила: — За несколько минут до начала отстыковки.

— Но Товал должен был изменить программу запуска! — тихо воскликнул Л.

— Видимо, он не успел.

— И ты до сих пор веришь ему?

Сэд поджала губы.

— Сейчас это уже не имеет значения, — сказала она. — У нас грандиозные неприятности.

— Что решил капитан? — спросила Люси.

— По всем правилам мы должны развернуться. Но этот полет очень важен, особенно для Дэрра. Он будет отстаивать его продолжение до конца.

Повисла пауза.

— И… сколько он будет длиться? — голос Люси чуть дрогнул.

— Сто двадцать дней в одну сторону. На всю экспедицию заложено двести шестьдесят дней.

Л кивнул и облокотился на стену. Во рту пересохло от голода и жажды, и это мешало думать, обволакивало сознание плотным туманом.

Они были так близки к дому…

Конечно, двести шестьдесят дней были небольшим сроком для космических полетов — Сэд могла назвать отрезок времени и в год, в два, в десять лет…

Но что они будут делать здесь столько времени?!

Вскоре модуль вошел капитан. Широкими быстрыми шагами он отмерил помещение, опустился на сидение и, скрестив руки на груди, устремил холодный взгляд на неожиданных попутчиков.

— Я слушаю вас. Кто вы и зачем проникли в ракету?

Л почти потерял способность говорить и был благодарен Люси, которая, поняв его состояние, кратко описала причины, по которым они попали в корабль.

— Наш долг отдать вас полиции, — произнес Дэрр, когда она закончила. — Мое место мне важнее, чем ваши жизни, как бы эгоистично это ни звучало.

Люси кивнула. Л продолжал смотреть в одну точку.

— Вы полетите с нами, — продолжал капитан. — Вы можете перемещаться по кораблю в пределах той зоны, которую я вам обозначу, и молчать. Если я услышу от вас хоть малейший вопрос, либо увижу вас не там, где следует, мне придется запереть вас до окончания миссии.

Каждое его слово, словно ледяной поток воды, низвергалось на Л и Люси.

— Когда настанет время совершать посадку на Ксантосе, вы спуститесь с нами и будете выполнять те команды, которые вам буду давать я.

— Что? — Сэд резко подняла голову и уставилась на капитана.

— Если я увижу, — продолжал Дэрр, не обращая на нее внимания, — какое-то неповиновение, то можете не сомневаться — последствия для вас будут плачевными.

— Но Дэрр… Брать их…

— Я не собираюсь рисковать кораблем, Сэдна, — отрезал капитан. — И нашими жизнями.

Он поднялся с места и, сделав несколько шагов к выходу, обернулся.

— Ваш рассказ, хоть и подробный, но мало похож на правду. Очень жаль, что я не могу узнать, что происходит на самом деле.

— Они не врали, Дэрр, — донеслось от Сэд.

Капитан устремил на нее пронзительный взгляд.

— Я буду очень бдительно следить и за тобой, Сэдна. Не знал, что ты способна на такое.

С этими словами он таким же широким и быстрым шагом вышел из модуля.

Их отвели в крохотное помещение вдали от остальных и оставили одних.

Люси сидела, поджав колени и опустив голову. Л видел ее состояние — она едва сдерживала слезы.

Но сейчас хотелось рыдать даже ему.

Вокруг него и внутри была пустота. Тишина вновь резала слух. Горло горело от жажды; глаза болели от яркого света и отсутствия должного сна.

Казалось, он давно умер, а все, что он видел сейчас, были чьими-то неведомыми галлюцинациями.

Двести шестьдесят дней они будут сидеть здесь, с полным отсутствием всего, чем можно было бы заняться.

А потом их сдадут Норрингтону.

«Мать не переживет этого», — донеслось от Люси.

Л вздохнул и, собрав остатки сил, произнес:

— Может быть так нужно. Может, мы узнаем что-то здесь, Люси. Ты можешь себе представить? Мы выйдем на поверхность новой планеты. Мы будем одними из первых, кто это сделал. Потом лишь будем вспоминать это и рассказывать друзьям, потомкам…

Свет стал более тусклым и терпимым.

Люси подняла голову.

— Выживем ли мы, чтобы рассказать все это другим? — с горечью спросила она.

— Мы будем жить, Люси, — произнес Л, понимая, что он сам в этом был совершенно не уверен.

* * *

Л был счастлив, что взял с собой неизменные наручные часы. Если бы их не было, им пришлось бы очень тяжело.

Проходил час за часом, но каждая секунда тянулась вечность.

Долгое время они сидели неподвижно, пытаясь свыкнуться с мыслью, что теперь для всех оставшихся на других планетах близких людей они будут мертвы.

«Но ведь мы еще живы, — в какой-то момент подумала Люси. — Мы не должны преждевременно хоронить себя».

Л знал, что она была права.

И с этого момента от нечего делать и полного отсутствия новой информации, Л и Люси принялись вспоминать.

И здесь их способности удивили их самих.

В их сознание хлынул поток той информации, что они подцепили из прочитанных ими сотен книг в библиотеках.

Вспоминая книги, они будто читали их заново. Обмениваясь информацией, они вновь узнавали множество новых, или давно забытых в чертогах памяти вещей.

Они заставляли себя двигаться. Будучи взаперти, что-либо делать было невероятно тяжело.

«Люси, в любой ситуации мы должны оставаться людьми».

Они ходили по разрешенной небольшой части корабля, стараясь следовать собственному расписанию. Иногда мимо них проходили астронавты, направляясь в другие отсеки.

Один раз они увидели капитана.

— Добрый вечер, капитан Дэрр, — кивнул ему Л.

Тот покосился на него, но ничего не ответил.

Через три недели пришла Сэд. Оказалось, что ей удалось убедить капитана общаться с путниками недолгое время.

Она принесла им книги. На вопрос Люси, как капитан дал разрешение на чтение книг, Сэд, слабо улыбнувшись, ответила:

— Они на иоме. Наш язык, — добавила она в ответ на вопросительные взгляды Люси и Л. — Вы же не знаете его.

Но, кажется, Сэд догадывалась о том, что незнание языка не помешает им читать эти книги.

Л помнил наизусть то издание, которое они нашли в библиотеке Лондона, и в принесенных Сэд книгах он видел похожие слова и знаки. По изображенным схемам нетрудно было догадаться, что эти книги представляли собой описание ракеты Спира-8, в которой они находились. Рисунки были достаточно подробными, и Л удивился, что капитан дал разрешение на чтение этих инструкций.

Конечно, подписи и текст были не понятны с первого раза. Однако Л примерно знал, как называется та или иная часть корабля, и мог предположить, что означали некоторые тахионские символы.

День за днем Л вникал в инструкции и понимал все больше и больше.

Оказалось, что буквы иома сродни иероглифам: в одном символе могла быть заключена законченная мысль — целое предложение или даже абзац. Вместе с этим символы были довольны просты в рисунке и весьма незначительно отличались друг от друга.

Л вслушивался в разговоры находящихся неподалеку астронавтов и, казалось, начинал понимать их и связывать их произношение с изображенными на бумаге знаками. Всеми открытиями он делился с Люси, и та изучала язык вместе с ним.

Речь тахионцев была стремительна, и они за короткое время доносили свою мысль до собеседника. Интуитивно понимая, о чем они могут говорить, Л узнавал все больше знакомых звуков, и это помогало ему понять и символы.

Схемы, изображенные на разворотах книг, также давали понимание тому, что заключено в подписях к изображениям.

— Смотри, Люси, — подозвал ее Л. — Как они умело используют антиматерию для создания гравитации!

Он провел пальцем по чертежу корпуса ракеты, в том месте, где располагалось антивещество.