– Но ведь православная вера именно этому и пытается противостоять, – возразила Марина.

Но Олег отмахнулся от ее робкой попытки.

– Пытаться – не значит суметь, – наставительно сказал он. – Наверное, точно так перерождались и птеродактили. И постепенно из гигантских летающих рептилий, внушающих всему живому страх и ужас, они превратились в обычных куриц, вызывающих только презрение. Ведь когда человека хотят обидеть, о нем говорят: он глуп как курица, у него куриные мозги.

– А, может быть, курицы только притворяются глупыми, потому что в современном мире так легче выжить? – невозмутимо спросила Марина. – Я где-то читала, что на самом деле куры обладают недюжинным умом и интеллектом. Вроде бы ученые доказали, что при общении курицы используют сложную систему различных сигналов, как вербальных, так и невербальных. Их даже сравнивают с некоторыми видами приматов, которые общаются между собой посредством звуков и телодвижений.

– Это ты к чему? – подозрительно посмотрел на нее Олег.

– К тому, что не всегда все является тем, чем кажется, – пояснила Марина уже серьезно. – И на самом деле курица не дура, христианство не вырождается, а язычество не вымерло, как динозавры или мамонты. Мне кажется, именно это ты и пытался объяснить Ирине, когда она заявила, что волхвы в ее понимании – это только сказочные герои, а не реальные персонажи.

– Как ты умна, – восхитился Олег. – Каждый раз поражаюсь. Несколькими простыми словами высказала то, что я хотел донести до нашей гостьи, нагромождая гору софизмов. Я твой должник!

– Один поцелуй, – улыбнулась Марина. – Присовокуплю его к старому долгу. Не задерживай с выплатой, а то не расплатишься.

Но если они прекрасно понимали друг друга, то Ирина была в отчаянии. Она давно уже потеряла нить разговора, и все произносимые слова казались ей абракадаброй, не имеющей смысла.

– Постойте, – взмолилась она. – Я так ничего и не поняла толком насчет волхвов. Так это не сказка? Они существовали?

Олег и Марина одновременно повернули к ней головы, и в их глазах светилось одинаковое искреннее недоумение.

– А разве мы не об этом говорим уже добрый час? – с удивлением спросил Олег.

– Милый, наша гостья просто устала с дороги, – мягко сказала Марина. – И с нашей стороны даже жестоко подвергать ее такому испытанию. Я слышала, что есть такая пытка, когда человека лишают сна. Ведь ты же не хочешь прослыть инквизитором? Давай сначала позволим Ирине выспаться, а потом расскажешь ей свою любимую историю о том, как христианство, принятое Русью в десятом веке, начало повсеместно искоренять язычество огнем и мечом, и к чему это привело.

Она обратилась к Ирине.

– Кстати, это действительно интересно. Особенно, если учесть, что Олег в некотором смысле потомок легендарного князя Всеслава Полоцкого, упоминаемого в древних русских летописях «Повесть временных лет» и «Слово о полку Игореве». Он был волхвом. И все представителя этого рода впоследствии были потомственными волхвами. Они пронесли языческую веру как знамя через века, терпя гонения и порой жертвуя своей жизнью. Ведь даже в наши дни…

– А теперь уже ты мучаешь нашу гостью, милая, забывая, что она валится с ног от усталости, – вмешался Олег. – И кто из нас инквизитор?

– Один-один, – смущенно улыбнулась Марина. – Уговорил, я не буду рассказывать Ирине, что ты считаешь княгиню Ефросинью Ярославну, известную своим плачем по мужу, князю Игорю, своей теткой, поскольку все древнерусские князья были родственниками, происходя из династии Рюриковичей.

– И вовсе я так не считаю, – возмутился Олег, покраснев. – Я только высказал предположение…

Но в этот момент Ирина не сдержалась и зевнула, прервав их спор. Ее утомили умные разговоры хозяев Усадьбы волхва, но те истолковали ее зевок по-своему и были смущены.

– Заканчиваем разговоры, – решительно сказала Марина. – Пора баиньки.

– Не возражаю, – охотно согласился Олег. – Нам бы подумать, где наша гостья будет спать этой ночью, а вместо этого мы мучаем ее своими разговорами.

– А что думать, выбор невелик, – сказала Марина. – Если исключить нашу спальню, то остаются только две комнаты…

– Одна, – быстро поправил ее Олег. – Мой кабинет, он же библиотека.

– Я постелю ей в твоем кабинете, – невозмутимо произнесла Марина с таким видом, будто ее слова о двух комнатах были простой обмолвкой.

Но Ирина услышала их. И заметила предостерегающий взгляд Олега. Она поняла, что была какая-то тайна, связанная с одной из комнат в доме, о которой те не хотели говорить. Но не стала ни о чем расспрашивать, подумав, что у нее еще будет время все узнать самой.

– Вы ничего не имеете против медвежьей шкуры вместо перины? – спросила Марина. – Я пробовала, мне понравилось.

– Уверена, что и мне понравится, – улыбнулась Ирина. – Мне так неловко, что я причиняю вам столько неудобств…

– Пустяки, – махнула рукой Марина. – Мы всегда рады гостям. Правда, милый?

– Особенно Тимофей, – хмыкнул Олег. – Хотел бы я знать, где он.

– Вот пойдем и поищем его, – сказала Марина. – А заодно поможешь мне с медвежьей шкурой… Ирина, мы ненадолго покинем вас. Вы не будете скучать?

Ирина пообещала не скучать, и они ушли.

Ирина осталась одна. Но ненадолго. Неожиданно на подоконник, сложив крылья, опустилась ворона – та самая, в которую она, разозлившись, запустила камнем, находясь по ту сторону ограды. Ирина узнала ее по светлому оперению на шее, напоминавшему жемчужное ожерелье. Остальные перья были черными с пурпурным блеском. Птица имела длинные тонкие ноги, узкие длинные крылья и не менее длинный клиновидный хвост. У нее был конусообразный большой широкий клюв, при взгляде на который Ирина почувствовала невольный страх. Она знала, что вороны злопамятны, и если их кто-то обидел, то они могут отомстить обидчику даже через много лет. Поддавшись эмоциям, она не подумала об этом, когда бросала камень.

Обычно Ирина старалась обходить ворон стороной, зная, что их считают мистическими птицами – посредниками между миром людей и потусторонним миром, а нередко посланниками злых духов, предвещающими беду. От кого-то она слышала, что в Древней Руси люди верили, что, если ворона сядет на плечо человека, то он в скором времени умрет. А если эта птица залетит в дом, то тем, кто живет в нем, не миновать беды.

Ирина вспомнила все это сейчас, глядя на ворону. В свою очередь ворона настороженно смотрела на нее черными бусинками ничего не отражающих, как мрачная бездна, глаз и беззвучно разевала клюв, будто молча угрожая.

– Прилетела свести счеты? – спросила Ирина. – Ну, виновата, признаю. Прости, если можешь.

Будто отвечая ей, птица издала несколько глухих хриплых звуков:

– Кракх! Кыркхх!

Ее голос, раскатистый и громкий, напоминал хохот. Ирине это не понравилось – она не любила, когда над ней смеются, и ее рука невольно потянулась к столу, чтобы запустить тарелкой в нахальную птицу.

– Смейся, смейся, – с угрозой произнесла она. – Посмотрим, кто будет смеяться последним.

– Вы с кем разговариваете? – спросил, входя, удивленный Олег.

– Да вот с этой тварью, – кивнула на ворону Ирина.

Олег увидел птицу на подоконнике и улыбнулся.

– А, Гавран, – сказал он. – Ты уж прости нашу гостью. Она не со зла. Просто она не знает, что мы с тобой друзья.

Ворона качнула головой, будто принимая извинения. Потом она щелкнула клювом и произнесла:

– Кау-кау! Укуа!

Олег кивнул в ответ.

– Разумеется, я буду рад видеть его, – сказал он. – Так и передай Михайло. Жду его утром.

Гавран каркнул и, бросив на прощание неодобрительный взгляд на Ирину, улетел, сделав несколько прыжков по подоконнику.

– Мне кажется, я не понравилась вашему ручному ворону, – сказала Ирина. – Он даже не попрощался со мной.

Она шутила. Но хозяин Усадьбы волхва воспринял ее слова серьезно.

– Гавран не мой ручной ворон, – сказал Олег. – Он из древнего рода, который испокон века служит нашей семье по собственной воле. Ну, или покоряясь воле Велеса, в этом я еще не до конца разобрался. Но, кажется, для них это одно и то же. Поэтому постарайтесь не обижать Гаврана опрометчивыми словами. Он горд как принц крови.