— Очень смешно, — бурчу, прижимая коробку к груди, не зная, куда взгляд деть, — боюсь представить, что ты себе нафантазировал.

— Я? — хохочет мужчина, — ты такая милая и невинная, Лиля. А мой брат пытался сделать из тебя роковую леди.

— Думаешь, я милая?

— Очень. Ты еще ребенок, несмотря на... то, что пережила. И это качество поможет тебе прийти в себя. Дети гибкие и пластичные, вопреки всеобщему мнению. И способны выдержать почти что угодно.

Егор помогает мне перестелить белье. Оно отлично смотрится. Бело-красное, с японскими мотивами. Люблю такое. Очень нежное, мягкое, приятное к коже.

— А ты куда так вырядился? — спрашиваю, когда мы убираем шелковый комплект для будущей роковой ночи в шкаф.

— К Исаеву. Нужно решить пару вопросов.

— Ты же хотел показать мне район?! — надуваюсь, скрещиваю руки на груди.

— Это внеплановая встреча, Лиля. Я покажу тебе всё, обязательно. Но сейчас мне нужно по делам. А ты поспи.

— Что?

— То! Хочешь сказать, что на полу выспалась? Прими горячую ванну, расслабься. Выпей снотворное и ложись отдохни. Поверь, вечером этот город куда красивее.

— Ладно, — соглашаюсь, — надеюсь, ты меня не обманешь.

— Тебя никогда.

— То есть, ты лжешь другим? Постоянно? — провоцирую.

Егор усмехается, но не отвечает. Вижу, как под натянутой тканью пиджака перекатываются его мышцы. Испытываю острое желание потрогать их. Что со мной? Я не должна... мы не должны...

— Я поехал. Поставь будильник и не забудь выпить лекарство. Оно поможет против кошмаров, — Фадеев целует меня в лоб и уезжает.

Как только за ним закрывается входная дверь, я ощущаю острую тоску. Рядом с этим мужчиной словно все отходит на второй план. Ладно! Нужно отвлечься. В конце концов, меня спасли из сущего кошмара.

Попробую обратить взор не в темное прошлое, а в светлое будущее. Наливаю ванну, бросаю туда ароматическую соль. Лезу в холодильник и достаю бутылку вина. Вспоминаю о снотворном и убираю алкоголь.

Забираюсь в горячую ванну. Это нереально! Как давно я так не наслаждалась! Горячая вода ласкает кожу. Прикрываю глаза и вспоминаю наш с Егором почти поцелуй. А что было бы, если бы нас не прервали?

Касаюсь губ кончиками пальцев. Они слегка пульсируют. Приятно ли целовать его? Насколько Егор напористый? К чему бы привел этот поцелуй?

Мысли бешеным стадом носятся в голове, а руки...

— Ах... — выдыхаю, коснувшись твердо стоящих сосков, — ммм! Хорошо... дааа...

Давно я себя не ласкала. Не пускаю в голову лишнее. Лишь образы, способные возбудить. Кручу сосочки, стону в голос. Развожу ноги. Поглаживаю живот, представляя, что это не мои руки. Аего. Мужчины, спасшего меня.

Внизу всё мокрое. Ну конечно! Стыдно признаться, что близость Фадеева-старшего меня заводит. Не должна... нельзя... стыдно... страшно... но так желанно!

— Да... дааа... божеее! — откидываю голову, кусаю губы до яркой боли.

Пальцы кружат вокруг клитора, набухшего, торчащего между моих бесстыдных складочек.

— Егор... дааа... вот таааак! — веду бедрами вверх, вхожу в себя, ласкаю стеночки.

Хочу, чтобыонсмотрел. Что его чистый и милый ангел Лилия — порочная девчонка, засовывающая в себя три пальца, теребящая свои неприлично твердые соски. Мечтающая заглотить член до самых яиц. Жаждущая, чтобытысмотрел на меня своими зелеными глазами. Чтобы хотел... желал. Только меня одну...

— Да... я такая... ммм... как же хорошо... даааа! — содрогаюсь в оргазме, принимая грязную часть себя.

Извиваясь в оргазме, я вдруг вскрикиваю.

Его губы на моих. Внутренняя борьба хорошей девочки, невесты в белом и порочной, развратной девчонки. Огонь, пляшущий на языке. Я пьяна... совершенно.

Потому что мой жених шляется не пойми где. Наверняка изменяет... а я... должна ждать? НЕТ! Егор был лишь поводом. Но так ли это на самом деле? Ведь тот поцелуй меня обезоружил, заставил иначе взглянуть на мир. Моё тело отвечало. Большие ладони на моей груди, язык во рту... впервые я так сильно возбудилась.

Наш поцелуй... самый настоящий в моей искусственной жизни. Но я сбежала. От мыслей, чувств, от одолевающего навязчивого желания. Я также мастурбировала тогда. Запершись в ванной. Тиская торчащий клитор и кончая с ЕГО именем на губах.

— Вот оно... — распахиваю глаза, — как же... я забыла...

Осматриваюсь. Я расплескала воду, страстно лаская себя. И думая онем. Внутри всё переворачивается. Мой первый поцелуй...

— Был с ним! — выпаливаю, затем выскакиваю из ванной, оборачиваюсь полотенцем.

Иду в спальню, понимая, что вся жизнь теперь приобрела совсем иной оттенок.

Егор

Лиля... боже, что ты делаешь со мной, девочка? Сижу в машине на подземной парковке, со всей силы сжимая руль. Костяшки пальцев уже начинают синеть. Прикрываю глаза. Её губы... алые, манящие, сладкие.

— Ты не помнишь, а я помню... — откидываюсь в водительском кресле, взъерошивая волосы.

Она... лишь она одна в моих мыслях. Не думал, что можно любить так сильно. И так долго. Годы. Долгие годы я выжигал Лилю из головы. Трахал женщин, даже заводил отношения. Но всё кончалось одинаково. Мне нужнаона.

Выбрасываю сигарету и даю по газам. Не хватало еще размякнуть перед Исаевым. Он акула. Как и мой отец. Мы не друзья, лишь компаньоны, временное перемирие против Олега Фадеева.

Исаев живет за городом, в огромном особняке. У меня был шанс построить такой же. Но я не люблю роскошь. Был окружен ей с самого детства. И знаю, что скрывается внутри.

— Привет, Егор! — Исаев лежит напротив бассейна в одних плавках, жутких безвкусных очках и курит.

— Глеб...

— Провернул свой шпионский план? — ржет он.

— Да.

— То есть, твоя нимфа теперь здесь, у нас? Познакомишь?

— И думать забудь. Она прошла через ад.

— Ну не сейчас, так потом, — смеется бандит, — на свадьбу пригласишь?

Вздыхаю. Глеб Исаев всем кажется дружелюбным, своим в доску. Но когда ты понимаешь, что перед тобой за монстр, уже может быть поздно. Сажусь с ним рядом.

— Сигарету?

— Нет, спасибо.

— Итак, ты приехал сообщить, что готов начать исполнять свою часть плана?

— Да.

— Неужели ради этой красотки снова нырнешь в Фадеевское дерьмо?

— Да.

— У меня скоро будет вечеринка. Приходи со своей пассией, уж больно интересно взглянуть на ту, ради которой Егор Фадеев готов разрушить империю собственной семьи.

— Не думаю, что Лиля захочет.

— А ты не решай за нее, — он подмигивает, — приводи девчушку, будете почетными гостями. Я тебе не враг, Егор. И ты это знаешь.

Верно. Пока мы на одной стороне, Исаев лоялен. Но что будет, если вдруг мы перестанем быть союзниками? Возвращаюсь к машине. Может, он и прав. Лиле нужно налаживать свою жизнь. А вечеринки у Глеба всегда приличные.

Безумно тянет назад, к Лиле. Быстро возвращаюсь назад, какое-то время стою внизу. Выкуриваю сигарету за сигаретой. Блядь, с этой женщиной я как подросток прыщавый. Постоянно о ней думаю, и постоянно со стояком.

Поправляю брюки, затем выхожу из машины. Но как только делаю шаг за порог лифта, до меня доносится неприятный запах гари. Едкий, сильный. Твою мать!

Влетаю в квартиру. Ни зги не видно. С кухни до меня долетает едва слышный всхлип. Продираюсь через густой дым. Что здесь такое стряслось?

— Лиля?! — вижу, как девушка сидит в углу, обняв колени и плачет.

А на плите сковородка, вся покрытая сажей. С явно неудавшимся блюдом, которое я не могу идентифицировать.

— Я бесполезная, — шепчет она, я же накрываю горелые остатки продуктов крышкой, присаживаюсь напротив.

Она такая милая! Перехватываю её руки, горячие, дрожащие.

— Что случилось?

— Я захотела приготовить омлет. Но до этого у нас всегда кухарка этим занималась. И то редко, мы в ресторанах питались... — снова всхлипывает.