К о н с т а н т и н. Так ты… (Короткая пауза. Осмыслил сказанное.) Так что же ты сразу не сказал, чудачина, штанга ты чугунная! (Сгребает его в свои объятия.) Тоньке я как отец, воспитывал ее с детства… Если слажено все у вас… Поздравляю! Поздравляю!
Т о н я. Костя! Остановись! Остановись!
С е р г е й. Вы меня не так поняли… Я в другом смысле…
Р и м м а (мужу). Слыхал? Слыхал? В другом!
К о н с т а н т и н (Сергею). В другом?
Р и м м а. Знаем этот смысл! С девушкой вдвоем заперлись в комнате. Это как, по-вашему?
С е р г е й. Я… Я жизнью готов заплатить…
К о н с т а н т и н. Больно дешево рассчитаться хочешь. А ну, катись отсюда! (Хватает Сергея.)
Т о н я. Костя! (Бросается к ним, но не успевает.)
Распахнув дверь ногой, Константин вышвыривает С е р г е я на лестницу. Слышится грохот катящегося вниз тела, лай собаки, и все затихает.
Что ты наделал? Что ты наделал?
З а т е м н е н и е.
КАРТИНА ВТОРАЯ
Декорация второй картины первого действия. Заглядывает Р и м м а. В руках у нее — ружье.
Р и м м а. И здесь никого? Фу-у… С ног сбилась… Посидеть хоть… (Ставит ружье к стене, садится за стол.) Ох и место… золотое, если с умом.
Телефонный звонок.
(Берет трубку.) Слушаю… Какого Олега? Таких здесь нет… Кто говорит?.. Какой Фирс? Что вам нужно?.. Фамилия?.. Кусьдядя? Да вы что! Вы со мной не шутите! Здесь учреждение! (Опускает трубку.) Нашел забаву!
В дверях показывается С е м е н о в н а.
С е м е н о в н а (увидев Римму за столом). Гляди-ка! Уже забралась!
Р и м м а. Думаешь, не справилась бы? И себя б не обидела, и другим жить бы давала!
С е м е н о в н а. Это ты можешь. Нет, что ли, Тони?
Р и м м а. И ее нет и своего найти не могу. А ты что?
С е м е н о в н а. В Осиновку еду. Ведь выдумают же! Собаки там, говорят, человека съели!
Р и м м а. Собаки — человека?
С е м е н о в н а. Вот именно! Человек человека съесть может, это запросто, а вот собаки…
Р и м м а. Слыхала я, много их развелось в Осиновском лесу.
С е м е н о в н а. А кто виноват? Заводим, бросаем, заботиться некому, вот и дичают. Угроза населению получается. Райисполком постановление принял: привлечь охотников. Павел Фомич премию хорошую обещал. Думала, твой уже знает.
Р и м м а. А зачем же я его ищу? (Кивает на ружье.) Послать хочу. Вот и ружье захватила. Все копейка в дом, а то вижу — руки у него попусту чешутся.
С е м е н о в н а. Да уж… Наделал твой муженек шуму. Весь поселок гудит.
Р и м м а. Он у меня такой — тихий, тихий, а за сестру любому голову готов проломить. С другой стороны, и Тоню не оправдываю: всех дома учит, а сама…
С е м е н о в н а. Тоню не тронь!
Р и м м а. За нее же обидно! В запертой комнате вдвоем. Это что же получается? Кто ж ее теперь, бедняжку, замуж возьмет?
С е м е н о в н а. Зато дом делить не придется и импорт весь будет твой — так плануешь? Развязала подружкам своим языки — признавайся!
Р и м м а. Подозрения твои очень даже обидны, Семеновна! Я нашей Тонечке только добра желаю! Костя, конечно, погорячился, человека мог покалечить, но и Тонина тут прямая вина. Сама признала: «Я виновата».
С е м е н о в н а. Тоню я знаю лучше тебя. Гордость в ней есть.
Р и м м а. Какая же это гордость? Вдвоем за дверью. Стучимся — не отпирают.
С е м е н о в н а. Ну и что? Зачем молодость сразу чернить? Почему в хорошее не поверить?
Р и м м а. Хорошее с другого начинается.
С е м е н о в н а. Кто сказал? Знаешь что, Римма? Суматошничаем мы, торопимся все куда-то, про чувства настоящие забыли, а ведь есть она на свете — любовь, есть!
Р и м м а. Тебе-то зачем любовь, Семеновна? Амуры твои давно в отставке!
С е м е н о в н а. Не обо мне речь… А верить — буду!
Р и м м а. Это в тебе твой идеализм играет. Знаешь, за что типа этого Костя с лестницы спихнул? Думал, тот хоть жениться готов, а он: извиняюсь, говорит, вы меня не так поняли!
С е м е н о в н а. А вы хотите в загс дубьем загонять? Видала, картина у Тонечки на стене — «Любовь земная и небесная»?
Р и м м а. Ой, со смеху умру… Небесная у них, скажешь? Какая же небесная, когда серьги он ей сулил?
С е м е н о в н а. Серьги?
Р и м м а. Вот и раскинь умом — если милиция за такие дела берется!
С е м е н о в н а. Милиция за такие дела берется, чтоб хорошим людям помочь! А Тоню я в обиду не дам! (Уходит.)
Р и м м а. Ничего… Обломает тебе жизнь рога, Тонечка… Будешь, как мы, грешные… (Пауза.) Куда же мой чемпион девался? Пусть лучше собак стреляет, чем тир разорять…
Входит Т о н я.
Тонечка! Хоть один живой человек. (Поспешно освобождает место.) Садись.
Т о н я. Ничего, сиди.
Р и м м а. Садись, садись, каждому свой стул. Костю не видела?
Т о н я. Нет.
Р и м м а. Так переживает, бедный, так переживает… Куда-то исчез, никак не найду… Если заявится, скажи: дело есть. Ладно?
Т о н я. Хорошо.
Р и м м а почти на цыпочках уходит, захватив с собой ружье.
(Оставшись одна, взглядом обводит свой кабинет, подходит к стене, кладет руку на нее, словно проверяет — дышит ли? После паузы повторяет как заклинание.) Братья Черные… Старшего звали Симон, младшего — Третьяк…
Входит Л и з а.
Л и з а. Тонечка! Хорошо, что я тебя одну застала! Сколько нам надо переговорить!
Т о н я. Я тоже узнать у тебя хотела. Помнишь, поручение тебе давала — рассылку бочек на пункты проследить?
Л и з а. О чем ты говоришь? Я совсем о другом! Я так переживаю! Знаешь, как мне тебя защищать приходится? Считают, что ты сама его к себе пустила — через окно!
Т о н я. Но ты проверила?
Л и з а. Кого?
Т о н я. «Бочкотару». Артель. Договор у нас с ними. Продезинфицировали перед отправкой?
Л и з а. О чем ты говоришь?
Т о н я. О бочках.
Л и з а. Да брось ты эти бочки! Я к тебе всей душой. Расскажи подробно — как он у тебя очутился? Я же говорила — все не просто… Какая-то цель… Неужели любовь?
Т о н я. Не поинтересовалась, значит?
Л и з а. Тоня, Тоня, нельзя же так! Мне важно знать, что у тебя с этим Сергеем вышло? Значит, неспроста серьги у тебя дома оказались? Будь откровенной, для тебя же хлопочу! Человека с лестницы спустили — значит, было за что?
Т о н я. Видно, самой придется съездить, проверить.
Л и з а. Да съезжу я, съезжу, если тебе эти проклятые бочки свет заслонили! Не подруга ты! Не хочешь дружить!
Т о н я. Вопрос снят.
Л и з а. Не доверяешь?
Т о н я. Работа есть работа, Лиза.
Л и з а. Понимаю, что ты хочешь сказать: я мелкая, пошлая — неправда! У меня сердце есть, а у тебя — обломок льда! (С плачем выбегает.)
Т о н я. Обломок льда… (Смотрит на несгораемый шкаф.)
Долгая пауза. Появляется К о н с т а н т и н. Увидев его, Тоня молчит.
К о н с т а н т и н. Тоня… Ты уж меня… Сам не знаю, как получилось…
Тоня молчит.
Одно скажу: прав я был, прав! Неверный он человек, и весь вид его неверный!
Тоня молчит.
Пойми и не сердись.
